— Мне правда снился сон сегодня, только ночью, - Баки положил голову обратно на плечо, не отрывая взгляд.

— О чем же?

— О тебе. Он был странный, на самом деле. Я не до конца его понял.

— Расскажи, - снаружи она оставалась такой же расслабленной, но внутри…внутри всё сжалось до крохотной точки.

— Он угнетал меня. Вокруг тьма, кровь, выстрелы, смерти. Мои руки на чужих телах, они душили или избивали. А ещё ужасный холод, я чувствовал дрожь внутри. Странная капсула, я будто знал, что нужно будет к ней вернуться. Но потом всё развеялось, я увидел тебя, увидел свет. Ты тянулась ко мне ладошками, - Баки поцеловал каждый пальчик, а потом приложил руки к груди и шрамам, — Гладила меня. Я был поражён. А ещё ты говорила со мной. Ты…

— Ты не знаешь ласки, да? Только боль и грубость, - Кэр перебила его и сама озвучила свою реплику.

— Я не помню, чтобы кто-то делал так раньше, - Баки сдвинул брови и замолчал, пытаясь вспомнить сон более чётко.

— Мне жаль, - прошептала Брукс, не отрывая ладоней от тела.

— Я говорил во сне?

— Вовсе нет.

— Учти, что в этом сне на тебе не было одежды. Я перевозбудился вчера, может поэтому.

— Я знаю, Джеймс. Нет, не поэтому, - она попыталась беззаботно улыбнуться, но это была игра худшего актёра всех времен.

— Я не понимаю.

— Просто ты вспоминаешь, пусть даже посредством сна. Всё, что ты видел - твоя жизнь после падения с поезда. Капсула, в которой тебя вводили в криосон. Холод ты чувствовал при заморозке и разморозке. Кровь, выстрелы и прочие ужасы…да, такой была твоя жизнь в Гидре.

— А ты..?

— А я была той, кто не делал больно, хотя очень хотела.

— Значит это не первый наш секс?

— Нет, но первый с моего согласия. Теперь понимаешь, почему я не хотела говорить? Это больно не только для меня, но и для тебя тоже, - Кэр повернулась обратно на спину, чтобы не смотреть в глаза, которые медленно тускнели, по мере осознания ситуации.

— Я…изнасиловал тебя? Красная комната отдала тебя мне лишь для этого? Снять моё напряжение? Посмотреть? Позлорадствовать? Почему?!

— Ты выбрал меня, среди остальных. Это был не просто секс, Джеймс. Я должна была родить от Зимнего солдата. Они хотели знать, повлияла ли сыворотка на твоё ДНК, сможешь ли ты передать силу, быструю регенерацию и прочие преимущества сыворотки своему ребёнку. А ещё он или она унаследовали бы мои качества и интеллект. В общем, идеальный солдат.

— У нас есть ребенок?

— Было бы четверо, но я не позволила им родиться. Можешь ненавидеть меня, но так было правильно. Я не хотела им такой жизни, какая была у нас.

— Ты должна ненавидеть меня, Кэролайн. Утром ты сказала о том, что тебя заставят ходить на терапию, если о нас узнают. Ты не должна была хотеть секса. Тем более со мной.

— Я устала бояться и врать. Джеймс, ты спрашивал, почему я плачу… Потому что это был мой первый раз без насилия. Я никого не могла подпустить к себе. Четыре с лишним года, почти пять. Но сегодня ты был так нежен, так ласков, что я просто не смогла удержать слезы счастья. Это начало полноценной жизни. Я хотела этого именно с тобой. С тобой настоящим.

— Прости меня. Прости за то, что сделал. Видит Бог, я никогда не поступил бы так с тобой без приказов Гидры. Да ни с кем. Я бы не убивал невинных, не делал бы всех этих зверств, - он говорил очень быстро и эмоционально, как перед началом панической атаки, поэтому Кэролайн не видела лучшего решения, чем просто обнять его, прижать изо всех сил. Баки ответил ей тем же, сжимая тонкую талию и шмыгая в шею.

— Знаю. Я давно не виню тебя, - этот поцелуй в щеку позволил Баки немного успокоить бешеное сердце. Они лежали так ещё очень долго. Барнс задавал вопросы о детях и беременностях, о сроках, способах избавления, полах, именах, которые она придумала нерожденным. Он не мог поверить, информация просто не желала укладываться в голове. Кэролайн чувствовала облегчение, когда говорила об этом. Да, теперь в его взгляде были жалость и сожаления, но он не пытался держать её на расстоянии, даже наоборот, хотел укутать своею любовью и нежностью. Джеймс прекрасно понимал, почему она не хотела рассказывать об этом. Кэрри боялась, что он оттолкнет её, посчитает сумасшедшей.

— Ты никогда не ходила на свидания? - Баки, чуть успокоившись, говорил тихо, пока перебирал непослушные локоны.

— Ходила, конечно. А ты ревновал. Однажды мы очень сильно поссорились из-за этого.

— Почему?

— У тебя была девушка, по виртуальной переписке, Моника. Я встречалась с парнем по имени Роберт. Я ушла на свидание в пятницу вечером, а вернулась в субботу поздним утром. Ты устроил настоящую сцену.

— И чем же вы занимались всю ночь?

— Роб никогда даже не намекал на близость. Тогда он устроил ночь кино. Было хорошо. А на утро ты взбесился, наорал на меня, обвинил в том, что я плохой наставник и ты больше не хочешь со мной работать. Я назвала код и выпытала у Зимнего причину такой реакции. Он ответил «Ты моя, Кэрри». После этого мы не разговаривали ни о чем, кроме терапии, почти 1.5 месяца.

— Ты боялась меня?

— Иногда. Зато твои слова заставили меня задуматься о том, что я чувствую к тебе, на самом деле.

— Наверняка мне было стыдно за такие слова. А эта Моника куда делась?

— Не смогла принять правду, что тебе 97 и есть протез, - она чуть дёрнула плечами и замолчала. В памяти всплыл тот первый поцелуй, от чего на лице появилась смущенная улыбка.

— О чем ты думаешь?

— О тебе. В тот вечер ты впервые решился поцеловать меня. Правда понял мою дрожь неправильно. Я возбудилась, а ты подумал, что испугалась. Ушёл так быстро, что я даже не успела объяснить.

— Меня можно понять. Чувство вины и так через верх, а тут ещё и дрожь. Но что именно ты почувствовала тогда?

— Часть меня действительно испугалась, но не тебя. Я уже рассказывала об этом однажды. Меня вырастили для встречи с тобой. Тогда мне показалось, что Красная комната имеет на меня влияние, что мои чувства не настоящие.

— Что ты думаешь теперь?

— Я знаю, что…чувства принадлежат мне. И они светлые. Хотя любить тебя больно. Как только между нами что-то происходит, ты забываешь, становишься другим.

— Я хочу всё вспомнить, Кэрри. Хочу всё вспомнить и никогда не забывать тебя. Прекрасно понимаю, что вспомню и остальное, но ты того стоишь.

Ещё чуть позже оба вышли на ужин. Точнее Кэр собиралась приготовить что-нибудь вкусное, а он просто составить компанию. Конечно, ведь оставлять его одного строго запрещено. Стив чуть не поседел, когда увидел как галантно Баки открывал ей стеклянную дверь, а Брукс хохотала, проводя пальчиками по мощному плечу.

— Что происходит? - Наташа озвучила свои мысли быстрее, чем успел капитан.

— Мы поговорили. Он вспоминает прошлое через сны, в остальном с ним все в порядке. Это был не очередной криз.

— И из-за этого нужно было устраивать такую сцену? Стив был рядом, чтобы объяснить тоже самое, - Романофф подозрительно изогнула бровь.

— Я вспомнил её. Стив не мог бы объяснить это так, как смогла Кэролайн.

— Извини, да, я понимаю, - Наташа смягчилась и сделала большой глоток кофе.

— Вы в порядке? - Роджерс смерил сперва Кэр, а потом и Баки взволнованным взглядом.

— Я простила его уже очень давно. Вы знаете мою позицию. Перенаправила гнев на наши организации.

— Я не знаю что ответить, - Джеймс опустил голову. То, что Кэр не держала зла, вовсе не означало, что он не чувствовал вины, — Не уверен, что смогу когда-то на 100% простить себя. Я благодарен за всё, что вы делаете, особенно за то, что делаешь ты, Кэрри.

— Иди сюда, - она поднялась на носочки и крепко обняла. Стив и Наташа переглянулись между собой. Такая неожиданная нежность, после всего, что их связывало, ввела обоих в ступор.

— Всё, хватит грустить. Мы собираемся приготовить ужин. Вы с нами?

— Да, конечно. Почему бы и нет? - Роджерс потёр ладони. Он почему-то вспомнил их прошлый ужин вместе и не упустил возможность подколоть Баки. Рассказал о ревности и подозрительности, кухня наполнилась тихими смешками и отговорками Джеймса.