На следующей неделе в понедельник с утра пораньше лейтенант Дроздов поехал на велосипеде на новое место службы – в артиллерийский полк, размещавшийся всего в 12 километрах от столицы Белоруссии. Прибыть надлежало непосредственно на место дислокации артиллерийского дивизиона 76 мм пушек. Дроздов, имея подробное описание дороги, а также весьма толковую карту, полученную от Ковалева, без труда доехал до расположения дивизиона и доложил его командиру капитану Дзюбе о своем прибытии. Командир дивизиона капитан Дзюба Григорий Леонтьевич встретил Дроздова приветливо и торжественно поздравил с приобщением к Олимпу. Свое образное сравнение капитан пояснил тем, что артиллерия это бог войны, а боги, согласно Греко – Римской мифологии, обитают на Олимпе. Затем, после ознакомления с документами вновь назначенного командира, Дзюба по телефону вызвал Богданова. Не прошло и пяти минут, как командир батареи дивизионных пушек старший лейтенант Богданов вошел в кабинет.

Павел, взглянув на Богданова, сразу вспомнил того старшего лейтенанта, которого он чуть не сбил с ног на лестнице больше месяца назад. Этот старлей тогда не остался в долгу и примерно отчихвостил Дроздова, не на шутку разозлив его своими придирками.

Капитан Дзюба официально представил Богданову Владиславу Сергеевичу лейтенанта Дроздова в качестве заместителя командира батареи с месячным испытательным сроком.

– А мы уже познакомились с товарищем лейтенантом чуть больше месяца назад, – саркастически улыбаясь, заявил комбат Богданов.

– Ну, вот и отлично! Давайте тогда пройдемся по объектам, ознакомим лейтенанта с территорией, объектами и техникой, – произнес командир дивизиона, после того, как отдал несколько распоряжений по телефону.

Экскурсия по территории, занимаемой четырех батарейным дивизионом, сопровождалась комментариями Дзюбы и Богданова, была познавательной и продолжилась более часа. Затем Дзюба, пожелав им обоим успехов в службе и большого счастья в личной жизни, удалился, загадочно улыбаясь.

Владислав Богданов попросил своего заместителя подробно рассказать о себе в период его жизни и учебы в Ленинграде. Комбат также поинтересовался, как проходила служба в учебном полку под чутким руководством подполковника Копытина.

Дроздов внятно и лаконично, опуская подробности, удовлетворил любопытство своего ближайшего начальника. В свою очередь старший лейтенант Богданов, без ложной скромности заявил, что его батарея под его личным руководством стала чуть ли не самым лучшим подразделением не только в полку, но и в дивизии, а то и в целом по корпусу. Напомнил, что он является требовательным, прогрессивным командиром, истинной надеждой РККА и не позволит никакому пришельцу опустить высокую планку достижений его батареи.

«А какие, интересно, у них достижения? – Первый раз о них слышу и то не со стороны независимых наблюдателей. Похоже, комбат избытком скромности не страдает» – подумал про себя Дроздов, а вслух произнес: – Постараюсь оправдать ваше высокое доверие товарищ старший лейтенант и приложу максимум усилий к этому.

– Вот сейчас я и проверю, лейтенант, уровень вашей компетентности и насколько Вы соответствуете предлагаемой Вам должности, – заявил Богданов, заподозрив едва уловимое сомнение в словах Павла, стал его экзаменовать на профпригодность. Быстро выяснив, что Павел владеет теоретическими знаниями в артиллерийской науке ничуть не хуже, чем он сам, комбат перевел экзамен в практическую плоскость, где у Дроздова реальный опыт работы командира был, по определению, меньше. Так как большинство задаваемых комбатом вопросов носило неоднозначный характер, экзамен постепенно перерос в ожесточенный спор двух упрямых командиров, который продолжался более полутора часов. Этот спор изрядно утомил Богданова, который понял, что Дроздов крепкий орешек, в артиллерийских вопросах весьма компетентен, и сходу его расколоть не удастся. К счастью «перетягивание каната» между двумя командирами было прервано зашедшим капитаном Дзюбой, который произнес обычную в этих случаях фразу: «Что за шум, а драки нет? Вижу, что вы обязательно сработаетесь в будущем. А про обед, надеюсь, то не забыли?».

– Никак нет, товарищ капитан, как можно забыть самое главное. Мы уже с лейтенантом в низком старте, – бодро отрапортовал Богданов под аккомпанемент зазвонившего будильника. «Пока недремлющий брегет не прозвонит всем нам обед…» – добавил Павел в рифму, бодро поднявшись со стула.

– Да ты Дроздов настоящий поэт! – с уважением произнес Дзюба.

– Это Александр Сергеевич Пушкин настоящий, а лейтенант просто хочет примазаться к его славе! – весело уточнил «прогрессивный» командир Богданов, давая всем понять, что и ему знакомо творчество русских классиков.

Обеденный перерыв прошел в дружеской обстановке, где Павел познакомился со многими командирами своего дивизиона. После, в соответствии с действующим планом занятий, была политинформация в здании сельского клуба, где политруки соревновались в том, кто сильнее заклеймит международный империализм и враждебные капиталистические страны. Лейтенант Дроздов, как и большинство командиров, неплохо подремал на этом важном мероприятии, затем с разрешения своих новых начальников был отпущен за тем, чтобы перевезти свои личные вещи с прежнего общежития в деревянный барак, служащий общежитием для командиров артиллерийского полка.

На следующий день, с утра были запланированы практические занятия с выездом на ближайший полигон. Расчеты сноровисто выкатили из капониров все четыре 76,2 мм дивизионные пушки, ездовые из конюшни вывели тягловых лошадей, быстро их запрягли, и батарея бодро покатила на ближний полигон. Дорога была ровная и хорошо укатанная, поэтому застоявшихся лошадей не требовалось и понукать – они сами с удовольствием были рады размяться на расстояние в какие-то полтора километра. Впереди всей батареи быстро мчалась упряжь со старинной пушкой образца 1902 года. Из всей четверки вырвавшегося вперед гужевого транспорта особое внимание привлекала лошадь классической красоты.

– По какому недоразумению в упряжь попала верховая лошадь чистых кровей? – подумалось Павлу, ничего не понимавшего в лошадях, но способного, тем не менее, отличить упряжную лошадь от ее скаковой коллеги. Командиры и орудийные расчеты на двух полуторках догоняли вырвавшиеся вперед орудия на конной тяге.

Комбат Богданов представил личному составу батареи лейтенанта Дроздова в качестве стажера. Затем попросил лейтенанта напомнить коллективу основные тактико-технические данные применяемых на батарее артиллерийских систем и что ожидается в части их обновления в ближайшем будущем. Для такого знатока артиллерии как Павел это были детские вопросы, и он охотно поделился сведениями, которые он узнал, когда обучался в училище и дополнительно почерпнул в специальной литературе.

– Состоящие на вооружении батареи 76.2-мм дивизионные орудия образца 1902/30 годов представляют собой модернизированный вариант знаменитой русской трехдюймовки. Лучшие образцы этих пушек начали изготавливать на не менее знаменитом Путиловском заводе Петербурга еще в конце 1890-х годов. С 1902 года Путиловский завод стал выпускать эти орудия с новыми, более удобными лафетами. В 1930 году 3-дюймовая пушка была вновь модернизирована и в настоящее время составляет основу дивизионной артиллерии средних калибров. Не открывая Америки, напомню ее основные тактико-технические характеристики, а именно: начальная скорость снаряда – 680 м/сек.; масса снаряда – 6,3 кг; скорострельность – до 12 выстрелов в минуту, наибольшая дальность стрельбы – до 13300 метров, дальность прямого выстрела – до 820 метров. Масса орудия в боевом положении достигает 1350 кг; масса в походном положении – 2380 кг; бронепробиваемость бронебойным снарядом по нормали: на дальности 500 м – 60 мм; на дальности 1000 м – 52 мм.

Эта пушка исправно служила и еще послужит своему отечеству, однако следует признать ее моральное устаревание, и поэтому с текущего года ее снимают с производства и заменяют на 76,2-мм дивизионную пушку образца 1936 года Ф-22. Новое орудие уже начало поступать в войска. Его тактико-технические характеристики улучшились, например скорострельность и бронепробиваемость возросли на 25 %; более чем в 10 раз увеличился угол горизонтального обстрела – с 5 до 60 градусов, наибольший угол возвышения вплотную приблизился к зенитным орудиям и достигает 75 градусов. И самое, пожалуй, главное – новую пушку можно транспортировать с гораздо большей скоростью не на конной тяге, а на механизированном транспорте, что необходимо в современной маневренной войне.