Затем комбат выдал лейтенанту Дроздову вводную на поражение учебных целей. Это был экзамен посложнее. Павел уточнил некоторые данные и вполне сносно стал командовать батареей на условное поражение выявленных целей с закрытой огневой позиции. Потом были реальные учебные занятия со стрельбой в появляющиеся открытые цели прямой наводкой. В этом упражнении Дроздов стал выдавать команды с точным целеуказанием, ничуть не хуже, чем это мог бы сделать сам комбат Богданов. Стрельба велась неразрывными снарядами, то есть болванками с трассером. Отстрелялись на «отлично», иначе и быть не могло, так как все цели на полигоне были давно изучены и пристреляны, и все орудийные расчеты могли вести прицельную стрельбу вообще без каких-либо команд командиров. По сути это была профанация реального обучения артиллерийской стрельбе, так как проводилась в «тепличных» условиях. Павел уточнил, что учебные стрельбы боевыми снарядами на дальнем полигоне также проводятся в аналогичном порядке – по заранее пристрелянным целям, которые никогда не меняются. При этом дороги до обоих полигонов были разве что не заасфальтированными. Просто идеальные трассы с плотно утрамбованным гравийным покрытием, что совершенно не характерно для реального российского театра боевых действий.
На следующий день были занятия в классах в рамках всего дивизиона 76 мм пушек, а во второй половине дня – в рамках отдельных батарей. Богданов, прочитав небольшую лекцию по всем известным вопросам, остальную часть занятий поручил Павлу. Личный состав батареи, привыкший выслушивать прописные истины в легкой полудреме, заинтересовался новым подходом к теории и практике боевых действий полевой артиллерии средних калибров, изложенной лейтенантом Дроздовым. Аудиторию подкупала искренность молодого командира и хорошее знание истории воин, в которой победа той или иной стороне доставалась в немалой степени за счет умелого и массированного применения артиллерии. Огромное значение при этом имело тесное взаимодействие артиллерии с другими родами войск.
В среду были стрельбы на дальнем полигоне, до которого выдвигались на конной тяге более часа. Стреляли как болванками, так и боевыми снарядами. Тут мастер-класс показал комбат Богданов, отдававший точные команды постоянно заглядывая в свой блокнот. Цели поражались, как правило, с первого выстрела. В редких случаях – со второго. Подозрение, что как на батарее, так и на дивизионе в целом, процветает упрощенчество, подтвердилось. Все цели были пронумерованы и пристреляны, расстояния до них отмерены с разных сторон. Ориентиры также были как верстовые столбы – все стандартные и никогда не менялись. Выдвижение на огневые рубежи происходило по неизменному порядку по гравийным дорогам улучшенного качества. О взаимодействии с другими родами войск вопрос не ставился вообще.
В один из дней во время занятия с техникой, видимо для разнообразия, была объявлена тревога. Вводная задача – отражение внезапной атаки вражеского десанта на батарею. Сразу же условно был «убит» комбат Богданов. Командование батареей принял на себя лейтенант Дроздов. Так как условный противник силами до взвода был рядом, новый командир батареи решил отразить атаку вражеского «десанта» учебными гранатами, ружейным огнем и решительной штыковой атакой уничтожить беспорядочно отступающего противника. Сам бы Дроздов до такой хитрости никогда не додумался, если бы не подсказка молодого наводчика орудия, сержанта Тимофея Харитонова, быстро прошептавшего на ухо Павлу «правильное» командирское решение, которое на их батарее повторялось многократно. Далее личный состав атакующей батареи ворвался на участок, где стояли чучела «противника», которым крепко досталось от штыков, распаленных атакой артиллерийских расчетов. Перед построением личного состава батареи комбат Богданов подошел вплотную к сержанту Харитонову и тихо ему сказал на ухо: «Еще такая подсказка и ты получишь 3 наряда вне очереди, а в петлице у тебя будет на один треугольник меньше – понял?».
– Этот парень из-за меня чуть не пострадал от своего вредного командира, – взглянув на рассерженного Богданова, подумал Павел. Затем личный состав батареи строем двинулся на стрельбище – добивать разгромленного «врага». Стрельба велась из личного оружия расчетов орудий – трехлинейных карабинов системы Мосина по мишеням на расстоянии 100, 200, и 400 метров. Артиллеристы отстрелялись в основной массе с оценкой «хорошо», а некоторые, в том числе Харитонов, с оценкой «отлично». Дошла очередь пострелять из карабина и лейтенанту Дроздову, который вместо двух винтовочных магазинов потратил на поражение всех трех убирающихся мишеней на дистанциях 200 и 400 метров всего одну. А в малой мишени на дистанции 100 метров выбил 95 очков из 100 возможных, что было рекордом не только по батарее, но и на уровне их полка. Все артиллеристы искренне порадовались успеху лейтенанта, кроме комбата Богданова, заявившего, что Дроздову надо переходить в состав «царицы полей» – пехоту, там ему будет самое место, а еще лучше идти обратно к подполковнику Копытину и вместе с ним полировать плац «прусским шагом».
«Какой язвительный все-таки этот старлей», – подумал про себя Павел.
В ближайшую субботу, получив отгул, Павел решил съездить на велосипеде на городской рынок затовариться продуктами питания недели на три, купить что-нибудь для себя, и сходить в городскую библиотеку. Накупив по сходной цене всяческой еды и наполнив ею свой армейский рюкзак Дроздов, выбравшись из рынка, сел на свой вездеходный велосипед и собирался было заскочить в парикмахерскую к очаровательной Юлии, чтобы в очередной раз постричься у нее, как вдруг увидел внушительную толпу горожан, окруживших большой трехтонный грузовик. Быстро выяснилось, что шла бойкая мелкооптовая продажа раннего совхозного картофеля по фантастически низкой цене. Картофель уже почти заканчивался, и занимать очередь было уже рискованно. Павел прошел к началу очереди и увидел благообразную, довольно старорежимного вида старушку, которая спорила с продавцом, чтобы он ей продал килограмм 10 картофеля и не целый пятидесяти килограммовый мешок, который она никак бы не смогла дотащить до своего дома. Продавец категорически не соглашался, заявляя, что это мелкооптовая торговля по льготным ценам. Очередь была целиком на стороне продавца и бабуля уже была готова уходить восвояси в расстроенных чувствах, когда Дроздову пришла в голову блестящая «командирская» мысль. Он протолкнулся к бабуле и вызвался помочь ей и купить не один, а целых три мешка, а затем довезти картофель до дома пожилой дамы, выкупив для себя лишь один из мешков. Идея бабушке очень понравилась, и, невзирая на протесты очереди, мешки с отменной белорусской картошкой были куплены и Дроздов отнес их к своему железному коню. Связав воедино два мешка, он перекинул их через раму велосипеда, а третий мешок с картофелем закрепил на багажнике сзади. Без особого труда лейтенант РККА довез внушительный груз до дома благообразной старушки, а затем легко перетащил мешки с любимым продуктом белорусов на третий этаж. По дороге Павел представился по форме и в свою очередь узнал, что пожилую даму зовут Мария Терентьевна Тихонова.
Между тем новая знакомая, открыла дверь квартиры и крикнула: «Лена! Встречай гостей и ставь самовар на балконе!».
На ее призыв вышла «Минская Версавия» собственной персоной, с которой Павел был знаком дистанционно и не очень удачно. Юная красавица в легком халатике, выгодно подчеркивающем ее совершенные формы, так посмотрела на Павла своими серыми с поволокой глазищами, что он в очередной раз «поплыл». От этого вредного качества совершенно теряться перед красивыми женщинами Павлу, наверное, никогда не избавится.
«Нет, никакой я не «Д’Артаньян», а вот «Арамис» тут бы чувствовал себя как рыба в воде, это однозначно!» – пришла в голову лейтенанту РККА первая простая мысль, а второй была: «Это же квартира комдива Тихонова, а я тут бесцеремонно с грязными сапогами вперся».
Выручила Мария Терентьевна, провозгласив: – Леночка! Познакомься, пожалуйста, с Павликом – очень добрым и отзывчивым молодым человеком, который мне помог довезти картофель.
