Они бегают, строятся, поддерживают друг друга, помогают ослабевшим и заботятся о менее выносливых, чтобы доказать, что любой приказ может быть выполнен ими на «отлично».
Они узнают о забытых традициях своего факультета, вычищают всю территорию стадиона от мусора и собираются продолжать эту традицию не только все время своего обучения в университете, но и всю свою жизнь.
Они готовы сорвать голос, исполняя гимн факультета, вкладывая в пение всю свою решимость и желание стать достойными студентами…
И только с проявлением силы духа у них возникает загвоздка. Конгфоб более чем уверен, что так просто глава наставников ее ни за что не признает. И Пи‘Артит подтверждает его догадку, но Конг готов сделать все, что угодно, чтобы он поверил. Поверил, что не только он, но и каждый из этих студентов, всем сердцем желает учиться здесь. Учиться у своих наставников. И самое малое, что они могут сделать – это поблагодарить за уже полученные знания. Выразить этим не только свой дух, но и понимание, принятие и уважение к своим наставникам. Конгфоб знает, что это – правильный, единственно-верный путь, чтобы достучаться до их сердец. Даже если глава наставников снова злится, снова отрицает, Конг замечает в его глазах не только злость, но и замешательство, и понимает – они победили. И они не уйдут отсюда, пока сами наставники это не признают.
Они готовы ждать сколько понадобится, но ждать почти не приходится – гаснет свет, а потом в сиянии тысячи свечей Тью приносит флаг, а наставники объявляют о начале церемонии завязывания нити. Конгфоб в легком шоке от того, что им все-таки это удалось, рад долгожданной победе, но все еще не уверен до конца в правильности их поступка – главы наставников нет на этой церемонии. И это даже пугает. Ведь Пи‘Артит ни за что не смог бы уйти, не признав своего поражения. Конгфоб смотрит, как упирающегося и смущенного Вада тащит за собой Пи‘Прэм, чтобы со всей смелостью заявить, что уважает своего первокурсника, завязав ему нить на запястье. А потом Конг натыкается на Пи‘Фанг, и становится понятно, куда исчез их лидер.
За трибунами все тот же мягкий полумрак и скованная спина Пи‘Артита. На оклик он судорожно отирает лицо, а потом оборачивается, и Конгфоб забывает, как дышать. Его наставник – всего лишь обычный человек, но Конг никогда бы не смог подумать, что их благодарность сможет растрогать того до слез. Сможет настолько глубоко поразить и найти отклик в его сердце. Пожалуй, только ради этого момента стоило столько стараться и пережить. Только ради того, чтобы узнать, что наставники могут быть отзывчивыми, понимающими и добрыми людьми. И прямо сейчас Конгфоб хочет получить нить именно от такого человека. Получить его пожелания, наставления, доброту, и выполнить все эти обещания.
Единственное, что не вяжется, так это его желание вытереть слезы с лица Пи‘Артита. Не вяжется настолько, что он не может не удержаться и не сказать об этом. А получает обратный эффект – Пи‘Артит снова становится самим собой – грозным наставником. Но с той же силой Конгфоб рад, что смог вернуть наставнику силу духа. И он никогда еще не был настолько рад жесткому окрику – с их лидером снова все в порядке, они вместе все это пережили и теперь они по праву могут быть страшим и младшим друг для друга.
Могут и будут, судя по тому, что через несколько дней группа наставников во главе с Пи‘Артитом подходит к ним во время занятий со второкурсником. Математический анализ – не та область, где кому-нибудь из них не могла понадобиться помощь, но старшекурсники всего лишь шутят, разряжают обстановку страха и напряжения перед экзаменом, и вселяют в них надежду не угрозами и увещеваниями, а простой верой, что их первокурсники могут с этим справиться. И это действительно поражает. Подошедшие чуть позже девушки не могут скрыть своего благоговейного страха и удивления от только что случившейся сцены. Кто бы мог подумать, что суровые наставники могут так спокойно улыбаться в их присутствии да еще и подбадривать их. Медленно, но верно до первокурсников доходит, чего ради они воевали с ними все это время.
И конечный результат не просто ошеломляющий. Еще больше они удивляются, когда узнают, что наставники готовят им поездку в качестве поощрительного приза. И это не может не волновать, не заставлять переосмысливать их теперешнее положение. Их действительно приняли.
Конгфоб радуется вместе со всеми, пока не замечает, что ему все еще этого мало. Мало отвоеванной победы, он хочет большего, но пока не может внятно выразить, чего же хочет еще. Пока не может. Но вдруг на следующей встрече с Пи‘Артитом ему удастся это понять? Понять, почему его так радует то, что он – один из немногих, кто знает, что Пи любит розовое молоко, что его прозвище – «Ай‘Ун», что Конг – единственный, кто знает, что тот не смог удержать своих чувств за трибунами. Почему знание всего этого настолько ценно для него? Почему он не может прекратить думать об этом и о человеке, всегда вызывающем в нем такие сильные эмоции? Конгфоб думал, что со взятием флага это пройдет, ведь «бой» окончен, но мысли не дают покоя, и он уже устал от их путаницы. И то, что старшекурсники теперь ведут себя не как надзиратели, а именно как наставники, нисколько не помогает Конгфобу.
Веселые подначки перед автобусом, собирающемся увезти их на пляж, не только не помогают разобраться со смятением, но добавляют еще большую сумятицу в чувства – к ним примешивается страх.
Конгфоб не любит купаться. Соленая вода, от которой кожа становится шершавой и липкой, медузы, которые почти незаметны в мутной воде, и старые воспоминания, которые вмиг пробегают по всему телу противным ознобом. В детстве Конгфоб чуть не утонул под неожиданно набежавшим шквалом на мелководье курортного пляжа. Он хорошо помнит испуганное лицо отца и подрагивающие губы матери, только что пережившей самый страшный приступ паники. Он хорошо помнит свой собственный страх, когда теплая терпкая вода попала в рот и нос, а его самого поток воды перевернул вверх ногами и затащил на дно, хорошенько перед этим вдарив головой о песок.
Страх пришел не сразу. И это был не столько страх смерти, сколько страх перед стихией, ее мощью и собственным бессилием избежать уготованной участи. Но когда пришел и остался, Конгфоб не смог его побороть, только научился с ним справляться – он неплохо плавает, больше не теряется в неожиданных ситуациях и может задержать дыхание как минимум на полторы минуты… И все равно предпочитает оставаться на песке под солнцем. Где не так уж и плохо, а, откровенно говоря, весьма весело: старшекурсники устраивают для них забавные конкурсы, обмазывают лица красками, пытаются с завязанными глазами угадать содержание горшков и получить приз, играют в догонялки и просто сходят с ума от лета, свободы и моря под боком.
И если бы только не одно «но» – все они до сих пор остаются подопечными и наставниками.
Это совершенно глупо, по мнению Конгфоба, разделять мужскую и женскую половины первокурсников. Это выводит его из себя. Парни, конечно же, начинают ныть, что не обязаны насильно сидеть по грудь в воде, когда девушки на пляже веселятся и поют вместе с наставниками. Хотя Конгфоба по большей части злит не это, но что именно он так и не понимает. Как не понимает логики поступков Пи‘Артита. В ответ на их закономерное возмущение он встречает привычную злость и приказ, который не должен обсуждаться, как не должны обсуждаться и мотивы их действий. Но сейчас Конгфоб вдвойне не готов выполнять несправедливое наказание.
Толща воды перед ним кажется чуть ли не такой же зловещей, как глаза наставника. Такой же холодной в самый разгар лета. Но Конг не может не подчиниться. Им обоим и своему страху. Он закрывает глаза и погружается с головой в набегающую волну, задерживает дыхание…
Ему действительно нужно успокоиться, остудить голову, как сказал Пи‘Артит. Перекинуть свою злость в робость перед водной стихией и наконец понять, что злость на самом деле была отголоском ревности. Конгфоб хотел, чтобы все внимание лидера было сосредоточено на них равномерно, хотел слышать, как наставники поют для них всех, хотел знать, что они одинаково важны для них, а не только… На этом мысль останавливается и разворачивается в диаметрально-противоположную сторону – Конгфоб хотел, чтобы наставник его признал, но как только это произошло, сам Конг перестал отличаться от всей массы первокурсников. А он не хочет этого! Теперь он хочет гораздо большего. И он не позволит пренебрегать собой.
