– Ты останешься?

Вопрос в лоб не застает врасплох только потому, что он и сам уже несколько дней постоянно обдумывает это. И что сказать? Как ответить, если он и сам не знает?

– Я не знаю.

Он удерживает лицо, стараясь сохранить остатки гордости, и даже хмурится, тщась его обмануть. Но Куросаки нет нужды в обмане – он видит его насквозь.

– А хочешь?

А вот на это его наглости не хватает. Даже чтобы просто кивнуть. И Куросаки опять понимает без слов и жестов, и кивает сам.

– Ладно, решим как-нибудь…

Шинигами вздыхает как будто с облегчением, и Улькиорра удивляется – его сомнения были только в этом? О, конечно же, нет. Тогда что же еще его гложет?

– Джаггерджака ты уже спрашивал об этом?

И судя по тому, как рыжий дергается, он попал в точку сосредоточения всех его мыслей, как иглой в центр трещины на стекле – чуть шевельни и обрушится осколками невысказанных надежд. Куросаки молча качает головой. Конечно, ты не спрашивал, ведь в последнее время отношения между вами стали определенно куда более запутанней. Для тебя, по крайней мере.

– Ты понимаешь, что для него это может быть не так серьезно, как для тебя?

– Не надо, Улькиорра. Мне уже Ренджи на эту тему мозги промыл. Все я понимаю…

Куросаки вздыхает, отходит к окну и болезненно сжимается. Конечно, он понимает – он уже попал в его ловушку, и от того, насколько ему будет больно сейчас, настолько сильно он увяз во всем этом. Улькиорра не верит Сексте, для того все это – только игра. Но еще он знает, что Джаггерджак не любит мучить своих жертв. Да, загонит до полусмерти, но никогда не станет издеваться над умирающим. И с Куросаки будет так же. Выходит весьма двоякая ситуация: арранкар никогда не поверит, что чувства шинигами могут быть искренни, и в то же время добивается их со вполне определенной целью. И в этой игре ты и сам жестоко подставишься, Гриммджо.

– Тогда тебе придется стерпеть. Или убедить в серьезности своих намерений.

– Я не собираюсь навязываться.

– Тогда как насчет того, чтобы взять то, что принадлежит тебе по праву?

– Он слишком гордый, он не станет… Никогда не признает…

– У тебя еще есть время его переубедить.

Улькиорра пожимает плечами. Рыжий, оказывается, и сам нуждается в помощи, загоняя себя в угол сомнений точно так же, как и Улькиорра. Но что Куросаки хочет от него услышать? Слова утешения и то, что он знает, что шестерка – бешеный маньяк? Так Куросаки и сам это знает. Сейчас он пытается разобраться. Если в вопросах жизни и смерти он не сомневался никогда, то когда дошло до личного – неожиданно струсил. Ведь это гораздо опаснее, чем повернуться спиной к своему врагу. Сейчас он рискует своим сердцем.

– Исида скоро придет.

Рыжий говорит невпопад и оборачивается к нему. И успевает заметить дрогнувшие ресницы. Кажется, он хочет что-то сказать, но Улькиорра смотрит открыто, позволяя считать реакцию и сделать выводы. Да, Куросаки, не ты один сейчас мучаешься выбором. И не тебе одному хочется верить, что то, что сейчас нежно греет внутри, не растопчут или не проигнорируют, как ненужный мусор. И Куросаки понимает. Чуть улыбается, но наверняка не будет вмешиваться. А Улькиорре на самом деле хотелось бы услышать его мнение насчет всего происходящего… Куросаки собирается на выход, но на пороге все-таки останавливается.

– Я думаю, он поймет…

И кого ты сейчас имеешь в виду? Себя или Улькиорру? Если арранкара, то правда собираешься дать ему ложную надежду? Потому что, если это окажется неправдой, то и смысла выбирать между Генсеем и Уэко больше не будет. А если себя… То – то же самое.

Ренджи

***

Адская бабочка застает врасплох. Он только-только положил еженедельный отчет по проведенной работе на стол капитану и приготовился к привычному презрительно-ледяному взгляду, как инфернальное создание садится на ладонь. А от того, что он слышит, тут же срывается в шумпо во двор. Открывает сенкаймон за пару секунд, даже не оглядываясь на испепеляющий взгляд из окна кабинета. Простите, тайчо, но это – важнее любого отчета. В донесении говорится сразу о более чем десятке пустых, пришедших в Каракуру, и это очень плохо – значит, началось. Ренджи даже думать не хочет, насколько Кучики разозлил этот неожиданный вызов – не тем, что их прервали, а просто самим фактом нарушения распорядка. Иногда его педантичность граничит с психологическим расстройством.

Ренджи выходит рядом с домом Куросаки, охватывает окрестности быстрым взглядом и определяет нужное направление.

– Какого хрена, Джаггерджак?!

В полутемной подворотне лейтенант сваливается ему почти на голову, и арранкар недовольно рычит, нанося сокрушающий удар пустому.

– Не до тебя сейчас.

И срывается с места на улицу. Ренджи следует за ним, и вместе они натыкаются на еще одну тварь. Ичиго выглядывает из-за угла дома, а Джаггерджак приступает к следующему пустому.

– Уходите отсюда!

Ренджи перекрикивает пронзительный вой, а рядом с ним останавливается рыжий.

– Ни за что!

Лейтенант хмурится, хочет возразить, но сейчас не время. Судя по тому, что арранкар уже без гигая, убегать он больше не собирается, а по тому, что Ичиго все еще «в себе» – тот тоже прятаться не намерен.

– Черт с вами.

Он бросает уже на ходу, выразительно глянув на Гриммджо, но тот отмахивается – ему не нужно напоминать, что он должен присматривать за рыжим. Должен беречь как зеницу ока, как самое дорогое, что у него есть в жизни. Он и так будет.

Ренджи уничтожает пару тварей, продвигаясь к Улькиорре с Исидой. Пустые, попав на грунт, попытались рассредоточиться, и квинси медленно, но верно ограничивает район их действий, пока арранкары убивают одного за другим. И вот эта парочка точно не нуждается в его опеке – Шиффер такую мелочевку и в гигае бы не заметил, так что теперь действует почти лениво и не напрягаясь, но беспощадно. И Ренджи возвращается поближе к Джаггерджаку и Куросаки – вот где обязательно что-нибудь может случиться.

Где-то после пятого развеянного в пыль пустого, Ренджи начинает сомневаться – это не похоже на запланированную атаку. Пустые лезут как муравьи из потревоженного гнезда – бессистемно и непрерывно. Складывается впечатление, что кто-то намеренно разворошил этот «муравейник», чтобы встряхнуть их в очередной раз. А может быть, он ошибается? Может это просто «благотворительный забег, в котором могут поучаствовать все желающие»? Гадать теперь бесполезно. Нужно расправиться с ними как можно быстрее.

Ренджи прыгает, уворачивается и выпускает Забимару, точным ударом отбрасывая пустого, готовящегося напасть на Гриммджо. Арранкар скалится и, конечно же, орет.

– Мне не нужна твоя помощь!

Ну еще бы. Ренджи фыркает про себя. Если бы здесь не было Куросаки, он бы и пальцем не пошевелил – резвись сколько душе угодно. Но только ты присматриваешь за Ичиго, а Ренджи – за тобой. Потому что, случись что, и Куросаки тогда некому будет успокаивать. Ренджи действительно иногда чувствовал себя назойливой мамашей, паникующей по поводу и без. Но с ними – иначе никак.

И откуда же они лезут, эти твари? Их уже куда больше заявленного десятка. Квинси сосредотачивает пустых на себе, собирая сжимающимся кольцом, а Улькиорра бьет на подходе. И все равно некоторым особо «башковитым» удается или улизнуть, или вообще не клюнуть на приманку. А стоит Ренджи отлучиться, чтобы догнать одного такого «беглеца», как сразу же начинаются неприятности. Но, что необычно, не с Куросаки, а с Исидой и Шиффером. Огромная змея, прятавшаяся все это время где-то под тротуарами, вылезает наружу и вырастает еще больше, напоминая собой бешенный шланг метров трех в обхвате и все 30 в длину. Ренджи еле спохватывается, чтобы не сравнить форму пустого со своим банкаем – Забимару так на него обидится, что никаким ведром данго не отделаешься. А потом змея обнажает гигантские клыки и плюется ядом, от которого камни рассыпаются в пыль. И хуже всего то, что метит она в квинси. Обходит его стороной и собирается убрать помеху. Но пока не нападает, а лишь прицельно разрушает небольшое двухэтажное здание какого-то склада, на чьей крыше он находится. Вот только ничего у нее не выйдет – Шиффер тут как тут. Бьет по маске на голове с удвоенной силой, и та тотчас раскалывается. Но пустой не исчезает, а они слишком поздно замечают вернувшийся из-за другого угла здания хвост. Вот где была его настоящая маска. Удар настолько неожиданный, что Улькиорра успевает только поднять руку, блокируя, а костяной наконечник на хвосте начинает трястись и звенеть. Противный писк вмиг становится таким громким, что просто оглушает, но пока они зажимают уши, то не сразу могут понять, что двигаться как обычно больше не могут. Вибрация отдается по стенам, висит в воздухе и становится почти физической преградой. И конечно же, они с Улькиоррой справляются с ней через пару мгновений. Мгновений, которых не оказывается у Исиды – пустой нападает. Ядовитый клык распарывает ему руку. И то, только потому, что Исида успел выпустить стрелу и пригнуться, иначе бы пустой проткнул его насквозь. Стрела задевает маску на хвосте, убирает звон, а об остальном позаботится Улькиорра. Позаботится так, что Ренджи не сомневается – будь у них время, он бы заставил змею напиться собственного яда по самую макушку, голыми руками вырвал бы клыки и содрал шкуру заживо. А из шкуры мог бы пошить столько ремней, сумочек и сапог, что обеспечил бы весь Сейретей на столетие вперед. По крайней мере, именно об этом говорит его взгляд. О, Ренджи еще никогда не видел столько бешенства за ледяной маской спокойствия. Даже у Кучики.