– К Урахаре?

Шиффер чуть морщится – тогда ничего не получится – Куросаки будет отвлекаться на Джаггерджака, тот будет лезть с комментариями или, чего доброго, решит присоединиться к «разминке» и обсуждению. А Улькиорра будет отвлекаться на квинси и невысказанный вопрос в его глазах.

И он качает головой.

– Тут есть парк неподалеку. Хотя бы полчаса, но выиграем.

Куросаки кивает, соглашаясь с его доводами. Все равно потом припрется Джаггерджак, и разговора не получится. А Улькиорра хочет поговорить. Неужели Исида настолько глух и слеп к его состоянию? Сам же вызвался присматривать. Или арранкару нужно просто… Бесполезно гадать – скоро все расскажет сам.

Небольшая поляна в центре парка вдали от пешеходных дорожек подходит идеально. Улькиорра вытаскивает из-за спины чехол с боккенами и кидает один Куросаки. Тот легко ловит, тут же принимая стойку, и они начинают.

Рыжий и непредсказуем, и последователен одновременно. Кажется, он когда-то учился сражаться, да и со всей уже набранной практикой можно не бояться ударить в полную силу. Хотя он даже с квинси никогда себе этого не позволял. В этом теле, в этом мире, и чисто физически, они теперь почти одинаковы. Почти… И слишком разные. И именно поэтому Улькиорра хочет поговорить с Ичиго.

Куросаки, получив ощутимый удар по правой руке, перекидывает меч в левую и судорожно выдыхает сквозь зубы, готовясь к новой атаке. Нет, так не пойдет.

– Улькиорра, просто скажи.

Он останавливается и опускает меч.

– Это Джаггерджаку нужно выбеситься до седьмого пота, чтобы нормально выражать свои мысли.

Куросаки фыркает, и Улькиорра заинтересованно смотрит на него. С неподдельным интересом. Вот оно что. Они уже настолько сблизились, что Джаггерджак может говорить в его присутствии, а не просто орать.

– Не надо делать такое лицо, как будто ты удивлен. Я думал, ты о нем лучшего мнения.

Рыжему действительно весело. А он действительно ошибался – и года не прошло, а Гриммджо уже открылся ему. Хотя ничего удивительного по сути – он всегда неадекватно реагировал на недошинигами. Горячо, яростно, слишком бурно. И Куросаки всегда отвечал ему с не меньшей страстью. Похоже, он привык быть честным в таких ситуациях. Да и Улькиорра никогда не замечал, чтобы тот лукавил. Ни словом, ни делом.

Куросаки валится в пожухлую траву, вынуждая опустить меч и подойти ближе.

– Я видел сон.

Это действительно его беспокоит. Навязчивое состояние полудремы все еще царапается позади черепной коробки.

– Господин… Айзен…

– Он мертв, Улькиорра. Без вариантов.

Он повторяет слова Исиды, и Улькиорре ничего не остается, кроме как принять эту уверенность.

– Правда. Это… Ну, это не то, в чем я мог бы сомневаться.

Куросаки озадаченно чешет затылок, не зная, как еще доступнее выразить свои мысли. Но если бы Улькиорра не понимал.

– Он был злом и… я убил его.

Пальцы Куросаки чуть подрагивают, взгляд стекленеет, а мысли уносятся в прошлое. И Улькиорру удивляет его потерянный вид. Он уничтожал пустых направо и налево, но с шинигами что? Совесть вдруг проснулась? Нет, нет, Куросаки нельзя мерить обычными рамками. Нельзя приписывать их стандартные реакции, как бы сильно он ни был похож на арранкаров. Но рыжий не дает ему опомниться и высказать предположение, возвращаясь к реальности.

– Джаггерджак близко.

Он поводит носом, как будто принюхиваясь. Улькиорре в гигае приходится напрягаться, чтобы почувствовать чужое присутствие на расстоянии, а Куросаки реагирует на как будто выросшую пятую конечность – рефлекторно.

– Не сомневайся и ты, Улькиорра.

Он смотрит открыто, честно. Его тяга к справедливости и стремление защитить непоколебимы. И это за гранью понимания арранкара.

– Хочешь, можешь Ренджи спросить.

Паршивец улыбается, стараясь успокоить его наигранной веселостью. А когда и Улькиорра не может игнорировать приближающуюся рейяцу, вдруг говорит такое, что заставляет его задуматься о своем мнении по поводу недалекости шинигами и конкретно – Куросаки.

– Поговори с Исидой.

– Что ты имеешь в виду?

Улькиорра подбирается, не пытаясь даже предположить скрытый смысл фразы.

– То и имею. Простой разговор. Скрывать вам друг от друга нечего. Правда, с ним бывает тяжело. Мне, по крайней мере. Но он будет честен с тобой, несмотря ни на что. И поддержит, если надо. Чтобы не выдергивать меня каждый раз.

И ему опять смешно. Он что, издевается над ним?

– Ты издеваешься надо мной?

– Да нет же! Я не отказываюсь и не издеваюсь. Просто вы с ним похожи: все любите перепроверять.

Вот уж никогда бы он не подумал, что Куросаки найдет сходство между квинси и арранкаром. И наверное, у него на лице этот вывод написан, потому что Ичиго тут же меняет веселый настрой на озлобленный.

– Я говорю о ваших характерах, Улькиорра. Не больше и не о чем-либо другом.

– Для тебя мы все равны…

Неожиданная догадка становится ослепительным озарением. Чудовищным открытием, сметающим все его представление об этом человеке, шинигами, пустом.

– Именно. Не после того, что было…

– Кур-р-росаки!!

Громкий голос прерывает его на полуслове. Джаггерджак ломится сквозь кусты под стать танку. А по лицу Куросаки тут же проскальзывает тень, и он моментально напрягается как хитрый зверек, почуявший приближение хищника. Улькиорра уже устает удивляться. Ичиго может скрывать от них что-то, но он никогда им не врал. Больше недоговаривал. И он ни разу не замечал этой фальшивой маски. Так зачем же она для Сексты? Или, скорее, от него?

– Я тебя понял, Куросаки.

Тот кивает в ответ, не сводя обманчиво-расслабленного взгляда с Гриммджо, и Улькиорра тихонько вздыхает – тренировка на этом закончена.

– Какого лешего вас понесло сюда?

– Устали от твоей наглой рожи?

Рыжий предполагает, дразня. Отвлечь внимание арранкара легко, что тут же подтверждается.

– Признайся, что просто устал проигрывать мне.

Гриммджо фыркает и не ведется на подколку. Что-то они тут обсуждали, раз решили обойтись без лишних ушей? Неужто Кватро начал чудить?

– Не дождешься.

– Ловлю на слове. Эй! Квинси пошел к Урахаре.

Внимательный взгляд Джаггерджака жжет Улькиорре спину, и тот останавливается, ожидая продолжения. Потому что Секста никогда не умел держать за зубами свои тупые подначки.

– Никак тебя потерял.

Ну кто бы сомневался?

– Не дождешься.

Он вторит Ичиго, и тот тут же заливается смехом. Джаггерджак теряет нить их разговора, злится и бросается на Куросаки. Боккен трещит под сильным ударом и лопается с глухим треском.

– Придурки.

Улькиорра вздыхает на опешившие лица и разворачивается к выходу из парка. Те следуют за ним, негромко переругиваясь, и он отключается от пустой перебранки. Значит, Куросаки не сомневается. А можно ли ему верить и стоит ли? Один раз он уже поверил. Возможно, ему действительно просто поговорить с Исидой? Тот более объективен в своих суждениях. Хотя Куросаки более эмоционален и честен в своих помыслах. Что же выбрать?

Гриммджо

***

Вот так новость: Куросаки ушел с Кватро. Что там четверка опять мутит, раз понадобилось вмешательство рыжего? Что у него на уме? К чему готовится и как хочет использовать Куросаки? Ни за что он не поверит, что они просто поговорили. У Шиффера ничего никогда не было просто. Он не может его понять, прочитать реакцию и соответственно – не доверяет. Но Куросаки верит, и это заставляет задуматься о его вменяемости. Хотя, чему он удивляется? Куросаки весь – сплошное противоречие. И каждый раз угадывать его реакцию становится все интереснее. Он, вроде бы, и прост до мозга кости маски, но обязательно извращает любое мнение о себе. И это интригует. И это заставляет доводить его из раза в раз. Абараи прав был – скучно ему точно не будет.

В магазине Урахара как обычно сокрушается, притворно вздыхая.

– Куросаки-сан, как же так? Это была моя любимая пара.