Под утро он не выдерживает. Чертов гигай с его физиологическими особенностями – этот диван не предназначен для спины. И Джаггерджак нахально топает в комнату Куросаки, спихивает того с постели, ложится сам и накрывается одеялом с головой, не желая слушать сонное возмущение. Куросаки бухтит, сердится, но уходит, оставляя ему постель в полное распоряжение. На часах шесть утра, но больше он не сможет уснуть. Не теперь, когда наглый кошак сопит в его подушку. И это его ответ на выказанное доверие. И Ичиго этого более чем достаточно.

Улькиорра

***

Ветер становится прохладным. Квинси неосознанно потирает раненную руку, но от пореза не осталось и следа. Разве что эфемерное ощущение боли, которому он поддается. Нервно поправляет очки и как будто не знает, куда себя деть. И только у самого дома Улькиорра понимает, что его мучило, когда Исида тихо выдавливает из себя.

– Спасибо. За помощь.

А потом судорожно выдыхает от облегчения, и он понимает еще одну вещь: квинси мучился не от того, что ему нужно поблагодарить арранкара, а просто от самого факта. Похоже, проблемы с социализацией у него еще глубже, чем Шиффер подозревал. Вот уж чего необычнее быть не может.

– Пожалуйста.

Улькиорра пожимает плечами, рассматривая расслабившуюся спину. А на пороге квартиры Исида замирает – чужая рейяцу, похоже, только Улькиорре незнакома, потому что квинси тут же становится донельзя сумрачным. Он сердито дергает ключом, но дверь и так уже открыта, а в гостиной – еще один квинси с таким же сосредоточенным лицом.

– Не оставишь нас?

Исида чуть поворачивает голову, но не смотрит на него. А Улькиорра все равно кивает, отмечая, что другой квинси слишком старательно не обращает на него внимание. В своей комнате он устало валится в кресло и укладывает голову в подставленные ладони. Выносливость этого тела падает с каждым днем. Определенно – нужно поужинать и проспать часов десять, чтобы восстановиться. Определенно – такой распорядок не понравится Джаггерджаку. Он усмехается злорадной мыслишке – ну хоть что-то приятное случилось за вечер. Потому что из гостиной слышится только раздражение и злоба, и похоже, неприятности так скоро не закончатся. А потом Улькиорра ловит себя на том, что именно считает «неприятностями», и пораженно застывает. Неоднозначное поведение квинси – вот теперь вся его забава и весь источник проблем. Он выстраивает логическую цепочку, пытаясь прийти к тому, как это произошло, но уже через пять минут опять отвлекается – рейяцу Исиды ударяет всплеском ненависти в виски. И он не может это проигнорировать. Поднимается на ноги, проходит полутемный коридор и останавливается в дверях, складывая руки на груди.

– Я был о тебе лучшего мнения.

Старший квинси презрительно поджимает губы и обходит Исиду стороной. Тот лишь поводит плечом, но не отвечает, а Улькиорра провожает взглядом незваного гостя.

– Извини.

Исида оборачивается только когда хлопает входная дверь.

– Ужин?

И Улькиорра кивает. Квинси неловко, он невесело усмехается, все еще находясь в своих мыслях, и идет на кухню. Шиффер следует за ним и усаживается за стол.

Исида раньше никогда не позволял своей рейяцу выйти из-под контроля. И либо тот квинси так на него действует, либо… Ооо. Квинси извинялся не за сцену. Очевидно же, что при таком строгом контроле, внезапный всплеск – не слабость, а намеренный выброс. Он «позвал» его, так как хотел побыстрее закончить встречу. Просто воспользовался им. Довольно странный способ, и еще более странно, что квинси просчитал его реакцию. Похоже, Улькиорра не единственный, кто наблюдает. Исида тоже изучает его.

– У нас довольно «высокие» отношения.

Он фыркает себе под нос, расставляя тарелки, а потом усаживается напротив и неспешно принимается за еду. Хотя видно же, что кусок не лезет в горло. Еще с минуту Исида притворяется, а потом откладывает палочки и тянется к очкам. Металлические дужки бросают короткие блики на столешницу, а он зарывается пальцами в волосы.

– Это настолько важно?

«Для тебя? Для него? Сейчас?» – конкретика не имеет значения для Улькиорры. Квинси выбит из колеи, и он не знает, когда тот придет в норму, что ему для этого сделать и нужно ли?

– Нет… Нет, больше не важно.

Исида опять усмехается и на этот раз ему удается взять себя в руки. А в руки – палочки, и продолжить ужин.

Этот квинси – отец Исиды, и, судя по тому, что арранкар был проигнорирован, то дело не в нем. И на ум приходит только одна причина: сегодня его сын был ранен и мог погибнуть. О да, это определенно «не важно» по мнению младшего. Но не – его отца, раз он оказался здесь. А еще Исида не снимал перед ним очки. Никогда. Почему? Это снова смущение – раз он не хочет видеть его сейчас? О, без сомнений. И вечер тут же перестает быть томным…

Улькиорра давит просящийся наружу смешок и сосредотачивается на приеме пищи. Возможно, ему стоит отвлечь квинси от ненужного самокопания?

– Что это?

Палец указывает на полку с очередной техникой над его головой, и Исида тут же забавно щурится, пытаясь рассмотреть, что он имеет в виду.

– Это фотоаппарат.

Он привстает со стула, тянется через весь стол и достает с полки простенькую «зеркалку».

– Можно запечатлеть любой момент времени в электронном виде или перенести на бумагу. Вот так.

Аппарат издает негромкое короткое жужжание, а потом яркая вспышка бьет Улькиорре по глазам. Он застывает не моргнув и колоссальным усилием воли подавляет порыв встать и припечатать квинси мордой об стол. А потом замечает сквозь цветные бабочки перед глазами абсолютно искренне-растерянный взгляд Исиды, и весь порыв тут же сходит на нет.

– Извини… Извини, я не хотел.

Квинси нервно отставляет фотоаппарат в сторону. Пальцы дрожат, и он прячет их под стол, скулы краснеют, а глаза бегают из стороны в сторону. И все это настолько нелепо, что арранкару хочется рассмеяться в голос. Ему может и нужно учиться всему заново, но он не ребенок, чтобы так бояться его обидеть.

– И?..

Улькиорра насмешливо поднимает бровь, поощряя продолжить, и квинси неловко мнется. Снова берет фотоаппарат в руки, нажимает несколько кнопок и протягивает ему. На небольшом экранчике – сам арранкар. Большие зеленые глаза смотрят отрешенно и немного грустно. Темные, отросшие локоны, тонкий овал белого лица и почти бескровные губы. Значит вот так он выглядит на фотографии? Странное ощущение. И еще более странная техника. Он нажимает кнопку наугад, и изображение меняется – закатная река неподалеку от их дома. Еще раз – ступени на крышу и кусок белого облака. Еще – лягушка в траве под большим листом лопуха и застывшие в воздухе капли. Еще, еще и еще. Картинки сменяют друг друга, пока он не натыкается на изображение старика. Седой затылок на подголовнике кресла, за ним – стеллажи библиотеки, в руках – раскрытая книга. Старик задремал во время чтения, и наверняка это тот самый дедушка, о котором говорил Исида. Он недолго рассматривает снимок, а потом отставляет аппарат экраном к себе и возвращается к тарелкам.

– Можешь пользоваться, если интересно.

Квинси продолжает смущаться и краснеть, и Улькиорра кивает на предложение. Визит настолько его расстроил, что он никак не может взять себя в руки? Или обстановка мешает? Улькиорра заглядывает в ополовиненную чашку мисо-супа в поисках ответа. Может быть все что угодно. Раз уж квинси так разболтался, то возможно, ему больше нет нужды высиживать часами в библиотеке, когда захочется поговорить. Стоит сразу тащить его на кухню. Или расстроить еще одну неприятную встречу. Или хоть раз встать чуть раньше и составить компанию за завтраком. Потому что от этого чертового смущения квинси у него что-то теплое разливается в грудной клетке, где-то на уровне дыры в арранкарском теле.

Ренджи

***

Поход в отдаленный район Руконгая проходит тяжело. Пустых около десятка, пусть даже они и слабенькие на офицерский взгляд, но новичкам хватает. Да, первые стычки редко проходят гладко. И хуже всего то, что новобранцы уже рассредоточились по кварталам к моменту появления Ренджи. Он успел заработать себе одышку, перемещаясь от одного к другому, приглядывая, защищая и помогая. Одно радует, что никто серьезно не ранен, а значит, тренировка прошла не впустую. Он собирает патрульных по окончании боя и раздает краткие указания. Двоих отправляет в отряд – восстанавливать поврежденные ноги, с остальными тремя продолжает патрулировать территорию. Он досадливо морщится и на ходу начинает сочинять отчет о дежурстве, который с утра потребует тайчо. С парнями-то он разберет все просчеты от и до, а вот Кучики может опять поспешить с выводами. И не видать ему увольнительных как собственных ушей. А ведь у него уже были планы…