– Мистер Вуд, был бы рад увидеться с вами не в такой обстановке, – вздыхает колдомедик, и Оливер слабо улыбается. – Вашу руку мы успешно залечили, трещины в ребрах почти срослись, а прочие ссадины и синяки убрали. Сейчас меня больше беспокоит ваше колено.
Доктор рассказывает о необходимости повторного тщательного обследования и тут же начинает все проверять. Он возится несколько часов, поит зельями и вынужден оставить пациента как минимум до вечера следующего дня. Оливер кивает – для него все уже закончилось. Он выбрался. Единственное, что его волнует, так это развязка с похитителями. И о ней ему рассказывает Алисия, появившаяся после ужина.
– Оливер! Как я рада… – она, не сдержавшись, всхлипывает, и он отвечает на объятия, пытаясь подбодрить ее.
– А уж как я рад, – улыбается он, и Спиннет его отпускает. – Расскажи мне, что произошло.
– После того, как Флинт выбрался из-под антимагического купола, он смог связаться с аврорами, – тут же начинает она. – Мы подготовили план захвата и штурмовали их логово. Если бы кто-то из них не попытался разрушить все здание, мы могли бы взять живыми больше, но многих просто завалило, или они скрылись потайными ходами. Сейчас ведется следствие и поиски. А завалы до сих пор разбирают. Когда тебя не нашли, то я подумала, что ты мог сбежать. Вот только как и куда… Оливер, какой же ты молодец, что дал о себе знать через зачарованный галеон. Я по старой привычке ношу его с собой и сразу поняла, что это ты. Правда обнаружить твое местоположение оказалось очень непросто. Как ты оказался в Запретном лесу? И как не замерз в одной футболке посреди зимы – ты нашелся только через сутки после облавы. Ты украл чью-то палочку? И как ты сбежал вообще?
– Так это был Запретный лес? – в голове у Вуда все стремительно путается. – Погоди, Ал, я ничего не понимаю. Давай по-порядку. Я помог Огюсту сбежать через окно. Потом дождался похитителей, подрался с ними и смог сорвать у одного из них чехол с палочкой. Сбежал, наткнулся на других преступников. А потом начался бой. Стены рушились, а когда меня почти завалило, я решился аппарировать. С чужой палочкой было мало шансов, сама понимаешь. Но самая главная странность в том, что меня выкинуло на болоте. И было тепло. Наверное, середина лета, август…
– Лето? – ошеломленно переспрашивает Алисия. – Ты уверен?
– Да. На Запретный лес не похоже. Болото было в низине между холмами, и я продвигался к вершине, чтобы осмотреться и понять, куда идти дальше. А потом вспомнил про галеоны, но у меня не было ничего, кроме пуговицы, – рассказывает он.
– Оливер, мы нашли тебя на окраине Запретного леса недалеко от озера в каком-то овраге под старой сосной, – поясняет та. – Ты был ранен, но не замерзший, даже не холодный, хотя к ночи там ударил сильный мороз. И еще: на твоей одежде была только пыль от разрушений. Если бы ты был на болоте, наверняка на ботинках или штанах остались бы травинки, ряска, мох…
– Ал, но я не вру. Не могло же это мне присниться, – пугается Вуд, и та тут же его успокаивает.
– Я и не думаю, что ты врешь. Это все просто слишком странно. В кармане твоих брюк мы нашли остатки палочки, так что я дам указание разобраться с последними заклинаниями, которые ею накладывали, и выяснить, что могло закинуть тебя туда, – объясняет Алисия. – Хотя, может быть, было что-то еще…
– Что ты имеешь в виду? – тут же спрашивает он, а та лишь разводит руками.
– Кэ-э-эп!! – ее прерывает громкий вскрик на два голоса, и в палату вваливаются близнецы. За ними шагает Монтегю, и они втроем пытаются задушить его в объятиях.
– Как же мы волновались за тебя! – обеспокоенно восклицают они, и Оливер начинает успокаивать и их.
Потом ему приходится повторить свою историю, и братья тут же начинают строить фантастические предположение одно другого хлеще.
– Там стояла странная, как будто мертвая, тишина, – вспоминает Оливер. – Не было никого: ни птиц, ни зверей. Только тепло и душно. Когда я выбрался на взгорье, там было то же самое. Я прошел, наверное, километра полтора в северном направлении, пока не упал и не потерял сознание – у меня еще в камере болела голова, мысли путались и в глазах плыло, двоилось, и даже цвета местами поменялись. Трава почему-то была синяя… Наверное, это из-за сотрясения.
– Синяя? – переспрашивает Фред, и его тут же поддерживает брат.
– Неплохо тебя приложило, кэп. Но ничего, колдомедики тебя поправят, будешь как новенький, – улыбается Джордж, и Оливер улыбается вместе с ним.
– Куда ж я денусь?
А Монтегю незаметно сжимает локоть Фреда и взглядом намекает молчать. Ему в голову пришла та же мысль, но сначала им нужно все проверить.
– Грэхем, а ты Марка не видел? – отвлекает его Вуд, и тот сразу же поясняет.
– Я отправил ему сову, как только нам сообщила Алисия. Наверняка скоро примчится.
– Да, Оливер, пока ты в больнице, мы усилили охрану и ничего не сообщали в прессу, – говорит Спиннет. – Неизвестно, сколько было злоумышленников, так что осторожность не повредит. После выписки будь внимательнее и свою «счастливую» пуговицу, пожалуй, не выбрасывай пока. Мы нашли твою палочку под завалами. Будь начеку.
Она улыбается, и остальные поддерживают ее. Они еще недолго болтают, а потом расходятся. А Оливер остается ждать Маркуса. За окнами быстро темнеет, но даже к полуночи он не приходит. Вуд борется с сонливостью от восстанавливающих зелий, но все равно проваливается в тяжелую, болезненную темноту.
Флинта нет ни утром, ни в полдень, и Оливер окончательно изводится. Что-то ему это совершенно не нравится.
***
– Грэх, ты думаешь о том же, о чем и я? – задумчиво спрашивает Фред, когда они возвращаются из больницы домой.
– Не поверишь, но спустя столько лет, я все еще даже догадаться иногда не могу, – улыбается Монтегю, а потом становится серьезным. – Но если ты о той нашей школьной «шалости», то – да. Мне почему-то именно она и вспомнилась, когда Оливер заговорил про синюю траву.
– Что-то она мне больше не кажется «шалостью», – хмурится Фред. – Скажи мне, что ты ее сохранил.
– Я не помню, – отвечает тот и честно пытается припомнить, что с ней сделал. – Мы должны были подсунуть ее им. Но Оливер тогда попал в Больничное крыло, Марк ушел к нему, и надобность отпала. Наверное, осталась у меня где-то в старых учебниках.
– Я свою тоже не выбрасывал, – уверенно кивает Фред. – Идем искать.
Монтегю соглашается с ним и аппарирует в родительский дом, а Уизли отправляется в Нору.
Возвращаются они примерно через два часа и почти одновременно протягивают друг другу два одинаковых стареньких шнурка, которыми были завязаны травинки.
– Я нашел его на дне сундука со школьными вещами. Там только труха, – рассказывает Фред.
– Мой был в коробке из-под шоколадных лягушек. Тоже один, – отвечает Грэхем. – Думаешь, та трава все-таки как-то связана со спасением Лива?
– Мне определенно так кажется, – кивает рыжий. – Ты вроде говорил, что если не довести дело до конца, то она становится безвредной. А если это не так? Что, если все эти годы она влияла на них?
– Я боюсь делать такие предположения, – рассуждает Монтегю. – Может быть и влияла, но посуди сам: прошло столько лет, и она истлела, значит, эффект должен был закончиться…
– А что, если она была амулетом? – не успокаивается Фред. – Защитным.
– Да не было в книге ничего про защиту. Она же должна была исполнить наше желание. Как трава может самостоятельно кого-то защищать или нет? – сомневается Грэхем.
– А мы о ней и не вспоминали до сегодняшнего вечера, так что ни в чем нельзя быть уверенным, – не соглашается Фред. – И к тому же желание наше ведь до сих пор не изменилось, а трава не могла его выполнить, потому что мы ее так и не использовали по назначению и не завершили ритуал. Вот она и тлела все эти годы. Как будто мы препятствовали этому, а она все еще пыталась исполнить желаемое.
– Ты сейчас договоришься до того, что мы сами окажемся виноваты в том, что они то сходились, то расходились, – смеется Монтегю.
