– Да нет же! – Фред начинает взволнованно ходить вокруг журнального столика. – Совсем наоборот. Я думаю, что она оберегала их, иначе бы не смогла выполнить загаданное. Вот сам посуди: от травмы на Кубке кэп мог бы и не оправиться, похитители могли его убить, а аппарировать в зимний лес в одной футболке и с чужой палочкой и вовсе – самоубийство. А Флинт? Наверняка его травма не была такой серьезной, и можно было бы что-нибудь сделать, если бы он сам не сдался. А эта подстава Оливера – он так сильно хотел быть с ним, что банально испугался предательства и…

Фред замолкает, продолжая ходить и думать, а Грэхем опять усмехается.

– Ну так всю их жизнь можно под нее завязать. Да только это никак нельзя проверить. Даже этот случай с аппарацией.

– Я знаю, кто нам поможет, – вдруг останавливается тот. – Невилл. Он – учитель Гербологии, пишет диссертацию по редким травам. Нам нужно все рассказать ему.

– Расскажем утром, – Монтегю ловит его за руки и притягивает к себе. – Все ведь уже закончилось. А выяснять причины пока не так важно, согласись?

Фред рассеянно кивает и расслабляется в его руках. Разузнать они могут и позже. Главное, что все уже в порядке.

– Лучше иди ко мне, – шепчет Грэхем ему на ухо и вовлекает в первый томный поцелуй.

На самом деле, у него есть предположение, которое может быть таким же правдивым, как и догадка Фреда. Объяснить чем-то еще свою страсть к одному из рыжих затейников-близнецов с самой школьной скамьи он не может. А уж опровергнуть – и подавно.

***

– Он так и не пришел, – Оливер нервно стаскивает больничную робу и начинает переодеваться в принесенные Грэхемом вещи.

Фред все-таки утащил любовника в Хогвартс к Лонгботтому. Они рассказали ему все, и тот обещал выяснить всю подноготную и разобраться в механизме действия колдовства. Закончили они ближе к ужину, и Фред торопится в магазин, а Монтегю идет в больницу.

– Я был у тебя – там его нет, – Грэхему все это начинает казаться подозрительным. – Я виделся с ним, когда его отца осматривали в Мунго. Он потом увел Огюста в их поместье.

– Огюст… – вдруг свирепеет Оливер. – Теперь понятно откуда растут ноги!

– Думаешь, он мог ему что-то сказать? – поражается Монтегю.

– Очень надеюсь, что нет. Но другой причины его отсутствия не вижу, – цедит сквозь зубы Вуд. – Найди мне его, Грэхем, где бы он ни был, и приведи ко мне домой. А я пойду к этому чертовому Флинту-старшему и выясню, что тот мог ему наговорить.

Монтегю согласно кивает, а Оливер аппарирует к поместью. Ухоженная территория похожа на картинку с открытки. Усыпанная снегом, она так и переливается в строгой симметрии вечнозеленых деревьев и кустарников. Оливер с минуту рассматривает пейзаж, успокаиваясь и собираясь с мыслями. По расчищенной дорожке он подходит к особняку, и эльф просит его подождать в холле, пока оповещает хозяина о госте. Возвращается через пару минут, а потом провожает его в кабинет. Огюст сидит за широким дубовым столом, неторопливо потягивая виски, а у Вуда сами собой сжимаются кулаки.

– Мистер Вуд, я благодарен вам за свое спасение, – ровным голосом начинает тот, но Оливер все равно замечает, скольких усилий ему для этого требуется. – И я рад, что вы в порядке.

– Что вы сказали Маркусу? – он сразу же переходит в наступление. У него нет времени на вежливые фальшивые благодарности.

– А что, по-вашему, я должен был ему сказать? – Флинт-старший обращает на него внимательный взгляд.

– Например, очередную ложь! – не удерживается Оливер и тут же снова пытается взять себя в руки. – Вы сделали все для того, чтобы мы расстались, так что я не удивлюсь, если вы могли даже соврать ему про мою мнимую смерть…

– Какие глупости… – фыркает с презрением Огюст, и у Оливера разом заканчиваются все силы сдерживать свой гнев.

– Значит, для вас это – глупости?! – он стремительно встает из кресла напротив и достает из мантии свернутые пергаменты. – Глупости?

Он вываливает их на стол, и Огюст отрешенно просматривает их содержимое.

– Лишь догадки и предположения. Ни одного прямого факта… – начинает тот, но Оливер не дает ему закончить, яростно ударяя кулаками по столу.

– А как вы думаете, почему Марк до сих пор ничего не знает об этом? – он не может сдержать злорадства, нависая над ним. – Уверен, он поверит мне, а не вам.

– И почему же не сказали? – Флинт-старший продолжает оставаться спокойным, но его лицо каменеет от гнева.

– Потому что я люблю вашего сына. И не хочу, чтобы он возненавидел собственного отца, – с горечью говорит Оливер абсолютно искренне. – Вы понимаете, что сломали ему жизнь?

Флинт молчит, но и Вуду уже надоело разжевывать причины и следствия. Если бы только Огюст не был так консервативен и уперт в своих нравственных убеждениях, он давно бы понял, что натворил.

– Если вы еще раз влезете в нашу жизнь, это – станет достоянием общественности. И вы навсегда потеряете сына, – бескомпромиссно заявляет Оливер и уже окончательно успокаивается.

Он разворачивается и уходит, не дожидаясь ответа на свой ультиматум. Хотя это больше похоже на шантаж, но Вуд, в конце концов, спас Огюсту жизнь, даже несмотря на то, что тот с ним сделал. А уж если Маркус для него что-нибудь да значит, то он оставит их в покое. Хотя бы на какое-то время.

В растрепанных чувствах он возвращается домой, отрешенно бродит по комнатам с полчаса и застывает в спальне. Где же чертов Флинт, когда он так нужен? Он уже сам собирается на поиски, как из прихожей слышится шорох открываемой двери, и Оливер торопливо шагает навстречу.

– Где тебя носит, Марк? Я ждал тебя в больнице… – начинает он, а Флинт замирает на пороге, а потом бросается к нему.

Он валится на Оливера, сгребая в охапку, не может удержаться на ногах, и тот опускается на колени под его весом. Флинт дрожит, всхлипывает и все, как мантру, повторяет:

– Живой… Живой…

– Ну, конечно, я – живой! – горячо успокаивает Вуд, когда тот утыкается в его шею. – Неужели ты думал, что от меня можно так просто избавиться?

А потом чувствует, как промокает ворот его рубашки, и тут же пугается.

– Марк! Марк, да ты что? Я же обещал тебе… – шепчет он, прижимая его со всей силы к своей груди. – Слышишь? Обещал, что не оставлю тебя. Что всегда буду с тобой… Ничто и никогда не изменит этого.

Он долго гладит его по спине, успокаивая, а когда нервная дрожь проходит, отодвигает его лицо, заглядывает в глаза, наполненные болью, и тут же бросается зацеловывать мокрые щеки и губы.

– Я люблю тебя. Так что не смей сомневаться во мне, – просит он, и Флинт, наконец, приходит в себя и начинает отвечать на поцелуи.

Они так и сидят на полу, пока у Оливера опять не начинает побаливать колено. Тогда он осторожно встает и тянет Маркуса в спальню. Укладывает его на себя, встречает взгляд и вдруг усмехается.

– И только попробуй на утро перетащить мои вещи к себе. Переезжай сам, чтобы в следующий раз я тебя выгонял.

Маркус сначала недоуменно смотрит на него, а потом нежная улыбка касается его губ.

– Нет. Купим дом вместе. И я тоже тебя люблю.

***

«Дорогой Фред!

Меня очень впечатлила ваша история, и я провел изыскания. Указанная вами трава не зря относится к опасным. Исполняя желания, при правильно проведенном и законченном ритуале, она как бы изменяет реальность, «подстраивая» ее под задуманное магом. Сам понимаешь, что такое может быть использовано для весьма и весьма нетривиальных обстоятельств.

Основная же сложность изучения ее в том, что мы можем руководствоваться только предположениями, основанными на своих логических выкладках, и анализом вероятностей, так как эмпирически подтвердить это почти невозможно.

В вашем случае ритуал не был завершен, то есть растение не попало к объектам желаемого, поэтому оно «бездействовало». И вот тут, как ты наверняка помнишь из курса Чар и Заклинаний, вступает в силу обратный эффект. Магия, сопутствующая ритуалу, никуда не делась. Она просто постепенно рассеивалась. А, когда последняя частичка растения была разрушена временем, произошел коллапс. Магический круг замкнулся, и это, вероятнее всего, привело к тому, что Оливер видел, чувствовал и взаимодействовал с последствиями ритуала – псевдо-измененной реальностью. А то, что это произошло именно тогда, когда Оливер был в опасности, ничем иным, как совпадением, сложно назвать. Но ты опять-таки и сам знаешь, что такие совпадения весьма эфемерны и случаются очень редко. Так что доказать что-либо, боюсь, не будет возможным.