Кидает в слизеринца забытую мантию и несется в душевые. Флинту все подначить да поприкалываться охота, а он только от одной смутной перспективы готов кончить.

Маркус смеется вслед сбежавшему гриффиндорцу и выходит из раздевалки. «Обмен любезностями» прошел на отлично. А эти слова про ориентацию и вопрос о Монтегю наводят на вполне определенные мысли. Малыш Бэмби, похоже, и вправду «небесного цвета», раз так мило краснеет от каждого намека. Флинт задумчиво хмурится и опять тянет губы в улыбке – это однозначно можно использовать. Монтегю наверняка встретится с Уизелом – только поэтому спросил Вуд. А раз спросил, значит, наивный, все еще на что-то надеется. И эта наивность будет весьма на руку Флинту. Ведь можно сыграть и по-другому. Он сжимает пальцы и с удовольствием прикрывает глаза в предвкушении – ловушка стала изощреннее и уже почти готова заключить в объятия глупого грифа. И во всем, что случится, будет виноват только Вуд.

***

– Фре-е-ед… – горячо стонет Грэхем на ухо рыжему.

Тот вздрагивает под ним и крепче сжимает пальцы на его плечах. Послеоргазменная нега лишает их сил, заставляя откинуться на подушки. Фред лениво перебирает волосы на затылке Монтегю, пока тот не думает с него слезать.

– Как там дела у Вуда с Флинтом? – сонно спрашивает он.

– Неплохо, я бы сказал, – улыбается Фред. – Они вполне прилично общаются.

– Что, и только? – усмехается Грэхем.

– Да, пока, – кивает тот. – Хотя, по идее, остальное нас волновать не должно. И мы все равно не сойдемся во мнениях по этому поводу.

– О чем это ты? – Монтегю приподнимается с чужой груди и с интересом заглядывает в голубые глаза. С такого расстояния веснушки кажутся россыпью кофейных пятнышек, и ему постоянно хочется провести по лицу Уизли, чтобы их стереть.

– Ну ты же не думаешь, что у Флинта могут быть какие-то серьезные чувства к Оливеру? – фыркает Фред, прикрывая глаза.

Монтегю улавливает в них какую-то странную тень и понимает, откуда «растут ноги» у сомнений грифа.

– Святая простота, – вздыхает он. – Все-то для вас должно быть серьезным, чистым и до гроба…

На это Уизли начинает усиленно спихивать его с себя и садится в постели.

– Послушай, Монтегю. Это мы с тобой договорились, что между нами не будет ничего серьезного. А Оливер таких отношений не принимает. И если Флинт вдруг вздумает воспользоваться им, то ни одному из вас мало не покажется, – голос Фреда неожиданно зол, и за этой злостью Грэхем улавливает странный надрыв и боль.

– И почему мне кажется, что ты сейчас не о них говоришь? – Монтегю усаживается следом, кладет руку на веснушчатое плечо и разворачивает Уизли к себе.

Тот молчит в ответ, но предательская краска ползет по ушам, и Грэхем не может сдержать лукавой улыбки.

– Ты такой дурак, Уизел, – он притягивает его к себе, обнимая. – Что, решил нарушить наш договор?

– Я не думал, что буду скучать, – хмыкает Фред, выпутываясь из объятий, и встречает его взгляд. – Но это не отменяет наш договор.

Гриффиндорец упорствует, но Монтегю не нужны эти лживые обиняки – он и так видит все его чувства насквозь.

– Я говорю о том, что Флинту не стоит играть с чувствами Оливера, – предупреждает Фред, выбирается из кровати и начинает одеваться.

– А еще ты говорил, что нас их отношения волновать не должны, – усмехается Монтегю. Уизли ходит вокруг да около, но никак не хочет признаваться, что его на самом деле беспокоит.

– Это ты – дурак, Монтегю. Ни черта не понимаешь… – досадливо цедит Фред, а Грэхем торопливо встает и подходит к нему, чтобы снова обнять.

– Все я понимаю, – серьезно говорит он. – Мы хотели их примирить, и у нас это получилось. Мы для этого даже встречаться начали. Но я прекрасно тебя понял, Уизли.

Фред обнимает его в ответ и тихонько сопит в плечо.

– Не хочу тебя больше видеть… – шепчет он.

– Знаю, – так же тихо отвечает Грэхем, притискивает его сильнее и тянет обратно в кровать. – Обещаю, больше не приеду.

Он зацеловывает худое лицо, стягивает футболку с поддающегося тела и не может не признать, что серьезно вляпался. Он скучал. Уизли по нему скучал… То, что началось как шутка, отлилось ему серьезными проблемами. Настолько, что он не выдержал и рванул на рождественские каникулы в Хогсмид. И то, что эти «проблемы» взаимны, делает его безумно счастливым.

***

Первая оттепель приносит с собой запах мокрых облаков и умытого неба. Ночью заряжает мелкий теплый дождь, и наутро все сугробы осели. На земле воздух теплый, но, как только Оливер поднимается на высоту, в лицо ударяет еще по-зимнему холодный ветер.

Весна приносит с собой не только тепло, но и очередные тесты. Оливер лениво раскачивается в воздухе, размышляя над формулой зелья из «Драконьего» вереска, когда ему вдруг стряхивают за шиворот горсть тающего снега.

– Фред!!… Чхи!… – кричит он. – Я тебя убью!

– Как ты можешь, кэп? Фред – это я! – смеется близнец, подлетая к брату. – Пора бы уже запомнить!

А Вуд сердито трет нос и пускается в погоню за рыжими. Сколько бы он ни кричал, а тренировка сегодня выходит отвратительная. Близнецы пристают то к Гарри, то к девчонкам, втягивая их в бессмысленную чехарду на метлах. И ему ничего не остается, кроме как закончить пораньше и отпустить всех в замок.

Оставшееся до ужина время стоит провести с пользой. Например, за учебой. Он прячется от Перси в библиотеке. Удивительно, но только тут он его почему-то не ищет. Зато находит в любых других местах и начинает нещадно гонять по материалам прошлых лет. Он слишком зануден и логичен: начиная тему, разбирает ее по полочкам, до основания, вываливая на Оливера, вместе с полезной, еще и кучу ненужной информации. Вуд так не может, ему лучше готовиться самому. Вот он и сбегает в укромный уголок между стеллажами, прихватив учебники по зельям для семикурсников, перья и пергаменты. Расширенное издание обещает полную подготовку к Ж.А.Б.А., но никто не сомневается, что Снейп с удовольствием завалит любого, кроме своих слизеринцев. Он теряет счет времени, листая очередную книгу и делая пометки в пергаменте, и совершенно не замечает фигуры в полуметре от него. Только когда гомон торопящихся на ужин учеников становится громче и оживленнее, он обнаруживает соседа и тут же вздрагивает.

– Флинт? И давно ты тут сидишь? – чертыхается он.

– Достаточно, чтобы понять, что ты везде такой же невнимательный как и на поле, – потешается тот. – Ты себе уже тут гнездо свил.

– Отвали, а? – отмахивается Оливер и опять тянется к свербящему носу. – Апчхи! Уже ужин?

– Он самый. Что, опять Нумерология спать спокойно не дает? – ехидничает Флинт, поднимаясь вслед за ним.

– Зелья, – фыркает Оливер, торопливо собирая свои бумаги.

– То-то я смотрю, ты последний справочник по исцеляющим забрал. Он мне тоже нужен, – Флинт тянется к учебнику, но Вуд успевает раньше.

– Обойдешься. Я еще не закончил, – он вцепляется в книжку мертвой хваткой.

– Будь лапочкой, Бэмби, не доводи до греха, – угрожающе тянет Флинт, скалясь. Только в библиотеке им не хватало поругаться.

– Верну, если поможешь мне с подготовкой, – быстро находится Оливер, боязливо обмирая от собственной храбрости.

– А не обнаглел ли ты часом, Вуд? – искренне удивляется Маркус.

– Отнюдь. С Нумерологией у тебя неплохо, а с Зельями наверняка должно быть еще лучше, – почти завистливо стонет Оливер. – Может, проявишь благородство еще раз – и учебник окажется у тебя в кратчайшие сроки.

– Черт с тобой, – бурчит Флинт под впечатлением от неожиданной просьбы Вуда. – Здесь же, после ужина. И не опаздывай, иначе учебника больше никогда не увидишь.

Тот кивает и стремительно исчезает за стеллажами, а Маркус рассеянно чешет затылок. Ему действительно был нужен этот справочник, и он помнил, где всегда был припрятан лишний экземпляр, но, когда обнаружил на месте грифа, был удивлен. История с Нумерологией была всего лишь насмешкой, случайной импровизацией, а нынешнее предложение – уже открытая просьба о помощи. Он ведь битый час наблюдал за увлеченным Вудом, лениво листая старый травник, только для того, чтобы еще раз пройтись по умственным способностям Бэмби. А тут - вот как все обернулось. Что ж, можно будет использовать и эту возможность. Он усмехается и уходит следом за гриффиндорцем.