Драко поднимается из-за стола и начинает прохаживаться у камина.

– Ты ведь помнишь самое сильное средство передачи природной, жизненной магии помимо волшебной палочки? – Драко останавливается и смотрит на часы.

– Кровь, – утвердительно кивает Поттер.

– Именно, а чтобы оперировать с субстанцией в таком сочетании нужно очень много магических сил от проводящего ритуал, – продолжает объяснять он.

Поттер опять кивает и тоже поднимается.

– Вот. Когда все закончится, дашь нам эти зелья, – Драко вытаскивает из ящика стола два флакона и передает их Поттеру. – Флинт потеряет сознание в течении нескольких минут, а я… Надеюсь, что только в конце.

– Это настолько опасно? – Поттер пристально смотрит в глаза, и тот начинает еще больше нервничать.

– Да! Мерлин… Зеленое – Флинту, бесцветное – мне. Не перепутай, придурок! – Драко обхватывает себя за плечи внезапно задрожавшими руками и чувствует, что уже готов падать в обморок. С ним такого не случалось, пожалуй, со времен войны.

Поттер неожиданно делает шаг вперед и кладет ладони поверх рук Драко. Крепкие пальцы неожиданно холодные, но от их прикосновения что-то внутри начинает биться ровнее. Драко удивленно вскидывает бровь, а Поттер абсолютно серьезно говорит:

– Успокойся, дыши глубже, – его длинная челка падает поверх очков, мешая Драко заглянуть в глаза и понять, кто из них волнуется больше.

– Поттер, я сейчас расплачусь, – Драко не подает вида, что удивлен. Вот кому-кому, но только не Поттеру проявлять сейчас дружеское участие. Но он как всегда до ужаса нелогичен – успокаивать, пусть и бывшего, врага… Хотя чему он удивляется? При желании этот герой и с кентаврами договорится, а уж тепло пообщаться со слизеринцем – и подавно.

– У меня где-то в кармане был платок… – Поттер улыбается, но рук не убирает, постепенно согревая и свои, и его пальцы.

Именно в этот момент срабатывает камин, и из него выходит Маркус.

– Я что-то пропустил? – задумчиво произносит он, на автомате отряхивая мантию быстрыми движениями.

– Ничуть, – Поттер быстро опускает руки и отводит глаза.

– Ну, раз уж все в сборе, пора начинать, – Драко берет со стола несколько пергаментов и медленно выдыхает сквозь зубы последнюю дрожь. – Прошу за мной.

Несколько длинных коридоров приводят их в дальнее крыло, где находится бальный зал. С торца к зданию пристроено роскошное крыльцо для приема гостей в случае праздника, но Драко уже не помнит, когда в последний раз здесь устраивались торжества. Нарцисса даже Рождественские балы проводит теперь в Малом зале в центре поместья. Время величия аристократии окончательно уходит, и больше нет нужды в великосветской помпезности.

Драко нравилось бывать здесь летом, когда большие двери распахнуты настежь, и под сводчатым потолком гуляет теплый ветер. В огромные окна, занимающие почти всю левую стену, ослепительно светит солнце, дробясь в тенях листвы близкого парка. Солнечные блики танцуют по паркету под неслышную музыку, и все пространство зала дышит непередаваемой, немного грустной умиротворенностью. Однажды в зал залетела бабочка и долго кружила в желтых лучах, и Драко не мог оторвать взгляда от этого маленького цветастого чуда, порхающего в золоте заходящего солнца. В такие моменты он жалел, что не умеет рисовать. Как мог, но он бы обязательно запечатлел эту картину невинной летней роскоши. Он не умел рисовать, но зато был знаком с музыкой. Поднимаясь на небольшую сцену у дальней стены и садясь за рояль, он играл все, что мог вспомнить. И это казалось ему ничуть не хуже ненарисованной картины.

Сейчас зал был полон призрачного света луны. Голубые лучи застыли в пространстве словно ледяные колонны, и даже тень не промелькнет – парк за окнами по-ночному тих. В зале прохладно и немного тянет сыростью. Малфой заглядывает в окно: луна почти под потолком и небо пока чистое, но темная завеса облаков уже рядом. Где-то вдалеке слышится раскат грома, и Драко передергивает плечами.

– Нужно поторопиться, пока светит луна, – бросает он и широким шагом идет в центр зала.

– Кхм, а миссис Малфой как на все это смотрит? – Поттер хмурит брови и тоже оглядывается на окно.

– Сам-то как думаешь? Хорошо, что она уехала на несколько дней, иначе я бы и пытаться не стал, – сердито отвечает Драко.

– А другое место бы не подошло? – спрашивает Флинт, и эхо его голоса убегает под потолок.

– Ты такое знаешь? Не на квиддичном же поле подобным заниматься, – не оборачиваясь, бросает Драко и наконец останавливается.

В центре зала находится высокий круглый фонтан. Широкий парапет опоясывает его длинным сидением, ниспадая к полу каменной волной. Вода стекает по узорной композиции в центре и ярко вспыхивает под лунными лучами.

– Флинт, встань сюда, – Драко указывает место со стороны окон. Тот послушно становится, и его тень резко рвет световые полосы угольной чернотой.

Когда Драко начинает произносить заклинание подготовки, под ногами Маркуса вспыхивают большие рунические символы. Переплетаясь, они образуют вокруг него широкий неровный круг со сложным рисунком внутри. На парапете фонтана стоит высокий прозрачный сосуд, а рядом лежит длинный кинжал. Драко выкладывает из карманов фиалы, наполненные в больнице, и пергамент, быстро пробегает по нему глазами, повторяя про себя последовательность, а потом берется за ножны.

– Для этого заклинания понадобится много твоей крови, Флинт. И это может тебя убить. Поэтому спрошу еще раз. Ты действительно хочешь приготовить это зелье? – серьезно спрашивает Драко.

– Да, – просто отвечает Флинт, и у Поттера на миг замирает сердце. Конечно, он и сам не раз бывал на подобной грани и даже за ней, но чтобы вот так добровольно идти на подобный риск, нужно очень много мужества. А мужественные слизеринцы – это притча во языцех. Они скорее предпочтут изворотливость и умение загребать жар чужими руками. Но Поттер в который раз уже убедился, что все эти шаблонные мнения – полная чушь. Вот и Малфой вряд ли когда-нибудь согласился проводить что-то подобное, с угрозой и для своей жизни, если бы не был так фанатичен в своей работе. Сам Поттер пошел бы на такое из чистого геройства и желания спасти чью-то жизнь, а слизеринцем двигает упорство и любовь к науке. И что из них сильнее, тот еще вопрос.

– Хорошо, – кивает Драко и переносит содержимое фиалов в сосуд специальным заклинанием, а потом подносит его к текущей воде. Наполненный сосуд он ставит в ногах Флинта, а сам отходит на край рунического круга.

– Будет много ран и боли, так что постарайся сильно не дергаться, – Драко оглядывает Флинта и продолжает инструктировать. – Дыши медленно и глубоко. И еще, постарайся как можно дольше оставаться на ногах.

Что-то в глазах Малфоя забавляет Флинта, и он чуть кривит губы в усмешке.

– Не ссы, все нормально будет, – грубоватые слова отзываются в Драко нервным смешком и негромким чертыханьем.

Это на первом курсе «Маленький Принц» мог капризничать и надувать губы, а сейчас Флинту кажется, что Малфой еще никогда не был настолько серьезен и сосредоточен. Сам он, на удивление, пришел в Мэнор спокойным и расслабленным. Конечно, где-то на краю сознания бились волнение и надежда на успех, но лучше уж этот назойливый зуд, чем беспросветное отчаяние и невозможность хоть чем-нибудь помочь.

– Поттер, становись у меня за спиной, хватит маяться, – отрывисто кидает Драко. – Ты только страхуешь. Вмешиваться – в самый последний момент.

– Я помню, – откликается Поттер и тихо дышит ему в затылок. Малфой поводит плечами, и тот делает полшага назад, давая ему больше свободного пространства. Поттер достает палочку, делает глубокий вдох, и тут же Драко произносит:

– Все. Начали.

Он резко взмахивает рукой и начинает плести заклинание. Его громкий голос отражается в сводах и возвращается эхом. Древняя латынь легко льется с языка, но он все равно иногда «прихватывает» окончания слов от волнения. Каждый его вдох заставляет Поттера дышать глубже и размереннее. Каждое его движение палочкой повторяет кинжал, зажатый в левой руке. И от каждого этого движения на теле Флинта появляются глубокие длинные порезы. Маркус кривится и чуть вздрагивает от боли. Кровь пропитывает одежду, собирается в сгибах пальцев, и, как только первая капля падает на пол, приходит первый мощный удар волны магии. Руны вспыхивают красным маревом и тут же гаснут, наливаясь темным багрянцем. Голос Драко становится чуть медленнее и отрывистее, а Маркус переступает с ноги на ногу. Поттер видит, как магия Драко подчиняет магию Флинта, растворенную, переплетенную, созданную в его крови. Как она заставляет ее концентрироваться в сосуде с водой. Флинт мягко опускается на колени, а потом и вовсе заваливается на бок, прикрыв глаза потяжелевшими веками. Вокруг него уже целая лужа, и она все ширится, и Поттеру кажется, что в человеке просто не может быть столько крови. В этот момент вода в фонтане замедляет свой бег, лунный свет немного тускнеет, и он понимает, что Драко не хватает сил. Поттер раскидывает руки в стороны и чуть приближается. Как делиться своей магией с другим человеком, переплетая ее и пополняя поток, их учили в аврорской академии, но только в теории. Занятие это сложное, трудновыполнимое и далеко не безболезненное для исполняющего. В большинстве случаев проходит неудачно и с необратимым падением магического уровня волшебника. Но Поттер уже не думает об этом. Он боится прерывать напряженный голос Драко, поэтому произносит заклинание невербально, чувствуя, как все тело тут же наполняется острой болью, и его магия начинает медленно, неохотно вторить магии Малфоя. Драко ощущает прилив чужих сил, но не позволяет себе отвлечься даже на секунду. Его тело наливается странной блаженной истомой, рука с палочкой мелко дрожит от напряжения, и он переходит к финальной части заклинания. Еще около минуты воздух над ними тихо вибрирует, но с последним словом и последними движениями палочки и кинжала, раздается оглушительный раскат грома, а Драко падает на пол. Весь зал тут же окунается во тьму, шорох в фонтане становится громче, и Поттер понимает, что ритуал завершен. Он тяжело кашляет и посылает Люмос под потолок. Получается только с третьего раза. А вот посылать Малфоя и Флинта ко всем чертям получается очень даже хорошо и цветасто. Правда, не вслух, зато с выражением. В тусклом свете слабого заклинания он добирается до Флинта, оскальзываясь в крови, встает на колени и достает малфоевские флаконы. Он приподнимает голову Маркуса и вливает нужное зелье в рот. Его тело холодное, и Поттер боится, что уже поздно. Что они уже потеряли одну жизнь, и еще не факт, что спасут вторую. Он торопливо перебирается к Малфою, вливает в него оставшуюся склянку и начинает тормошить.