Ангел появился не сразу. Поздно, когда малолетние вредители уснули на диване, а их мать – на хозяйской кровати, Маня услышала звуки, похожие на шуршание пергаментной бумаги. Высунув голову из домика, куда бедная кошка могла теперь спрятаться только ночью, она увидела на оконном стекле бледный полупрозрачный силуэт Ангела.

– Ты? Как я тебя ждала! Ты пришёл?!

– Здравствуй! Ты рада меня видеть?

– Не то слово! Можешь всё вернуть? Чтобы всё было, как раньше?

– Вернуть твоих прежних двуногих? Но ведь они с собакой вернутся!

– Пусть с собакой! Только пусть возвращаются. А этих убери!

– Что, медитировать не дают? Пристают?

– За хвост таскают! В ванне мочат! Мой корм сжирают! Видишь, как я похудела?!

– Мда-а-а… Но тебе даже идёт. Такая стройная стала.

– Сам ты стройный! Голодаю я! – чуть не заплакала Маняха.

Ангел призадумался. Не слишком ли жёстко он подошёл к воспитанию Мани? Не обозлилась ли она ещё больше?

– Ну, хорошо… – протянул он. – Приедут твои двуногие, разве что-то изменится? Они же издевались над тобой, ты сама говорила. Может, лучше этих оставим?

– Ты что?! Этих не нужно, нет! Верни тех, пожалуйста. Плохо мне без них.

– Скучаешь?

– Скучаю. Только ты им это не говори, а то зазнаются.

– Да и они по тебе скучают.

– Откуда знаешь?

Ангел двинул рукой, словно отводя занавеску, и Маня, как на экране невидимого телевизора, увидела своих потерянных двуногих, между которыми крутился белый пушистый щенок. Двуногие ехали в автомобиле, Кубка сидел на заднем сиденье и пытался контролировать водителя, тычась носом ему к плечо. Сначала было только видно, а потом стала слышна речь…

– Как там наша Манечка? Сидит, наверное, у окошка, нас высматривает… – тихо проговорила Мама.

– Сидит, я уверен! Она всегда сидит там, на подоконнике тепло от солнца! Приедем, а она как обрадуется! – улыбнулся Папа.

– Куба, ты соскучился по Мане?

– Гав!

– И мы тоже! Приедем, отдадим ей новую мышь, пусть играет!

– Гав?!

– И думать не смей! Эта мышь только для Мани. Сожрёшь мышь – получить по попе! Понял?

– Гав-гав!

– Вот и славно!

Ангел снова двинул рукой – и экрана не стало. Маня сидела не шелохнувшись. Ангел медленно повернул голову и посмотрел на кошку. Глаза у «высшего существа» были подозрительно влажными.

– Ты как? Всё нормально?

– Простите меня, мама, папа, Куба! Я больше не бу-у-у-ду… – Маня не выдержала, заплакала. Тихо и горько.

«Босс, Ты был прав! У нас всё получилось!» – послал в Небеса сообщение Ангел.

На следующее утро семейка Адамс собрала свои манатки, навела в квартире чистоту и свалила, оставив ключи хамской соседке. Та пришла проверить, всё ли в порядке, лениво пнула кошку, насыпала ей корма в миску и ушла.

Будем надеяться, что она больше никогда не появится в Маниной жизни.

А в полдень дверь снова ожила, но на этот раз скрежет поворачиваемого ключа был похож на пение соловьёв и журчание ручья! На симфонию Дворжака!

Почему Дворжака? Маня не знала, но была уверена, что именно так должна звучать симфония композитора с вкусной творожной фамилией.

Дверь открылась, и в квартиру ввалились Мама с Папой на двух ногах и неугомонный Кубометр на четырёх.

– Маня! Манечка! Ты ж наша девочка! Иди, поцеловаем!

Долго ещё мама не могла понять – когда это муж успел заправить постель перед выездом? Ведь она точно помнила, что постель была не заправлена!

– Маня, кто заправил постель, признавайся! К нам кто-то заходил?

– Заходил?!

Маня захлебнулась от возмущения. Она уже была готова рассказать маме про свои мучения, да помешало внезапно нахлынувшее чувство защищённости и счастья. Как будто Ангел крылом повёл…

Счастье было такое новенькое, непривычное… Как кайф от валяния на собачьей тёплой шерсти, как восторг доверия пуза почесушкам, как трогательность совместных обнимашек с Этими… с Мамой и Папой.

Ангел с интересом наблюдал за изменениями, происходящими с обычной мусорно-бачковой кошкой Маней:

– Не такая уж она и обычная, как кажется этим «двуногим». Посмотрим, что будет дальше! Во всяком случае, мы дали шанс этой душе. Профукает дар – опять будет кошкой! Использует с умом – станет человеком с большим сердцем. Давай, Маня, я за тебя держу кулачки!

У нас в Севастополе нынче – снег! И какой! Сантиметра три навалило! Мы с Кубой на утренней прогулке даже наш старый газончик не узнали. И, не опознав «пелёночку», щенок не сумел осквернить её непорочный покров.

Обошли вокруг дома. Куба даже лапы растопыривал и почти не тянул. Скользко, страшно! Я тоже шла в раскоряку, боясь сверзиться с высоты своего немаленького роста.

От пережитого стресса малыш не смог сходить в туалет. А кто сказал, что щенок будет делать свои дела на улице с первых прогулок?

Конечно, каждый раз я стараюсь похвалить Кубу за то, что он сделал свои дела на улице.

На первых порах выглядело это так: только щенок присел для справления нужды, я повышенно-радостным голосом его хвалю, на чём свет стоит и – это важно! – держу наготове лакомство, чтобы тут же наградить ребёнка за совершённое действо.

Скажу вам честно: сейчас, когда Кубе уже пять лет, я всё равно активно хвалю его за успешное выполнение этой процедуры. Лакомства уже не даю, но на словах всегда поощряю собаку: «Ай, Куба, молодец! Куба какает! Куба писает! Молодец, Куба!».

Важно при этом оставаться рядом с собакой. Почему? Да чтобы она не испугалась своей одинокой беззащитности в таком важном физиологическом процессе. Хозяин должен это понимать. Иначе у собаки со временем будут проблемы со здоровьем.

А снег лежит, не тает. Второй день наши прогулки выглядят как скачки на мини-ипподроме. Я ещё не поняла, кто со мной гуляет – то ли пёс, то ли конь. Пристёгиваю пятиметровый поводок, выходим во внутренний двор и там, среди припаркованных машин, изображаем коня и амазонку. Становлюсь на кусочек чистого асфальта и кидаю собаке игрушку в радиусе натяжения поводка. Куба игрушку ловит, я опять кидаю.

Потому что скользко!

На прогулках Куба заодно с предательским снегом. Он уже не тянет поводок, он его рвёт внезапно, на ледяных присыпанных участках дороги. Шипеть на него в этот момент «Рядом!» бесполезно.

Я уже и не шиплю. Останавливаюсь в позе лыжника и жду, когда щенок сам захочет свою попу поставить возле моей ноги. Молча жду. Ибо уже нет сил его одергивать за поводок!

А он – то чешется, то зевает, то боком усядется, типа успокаивает меня! Следующий шаг – и опять рывок, опять остановка, опять ожидание, опять почесушки.

И не дай бог собачка какая-нибудь на пути попадется, и он понесётся дружить! Тогда для меня самая надежная позиция – опуститься на четыре точки, чтоб не перевернул на лед.

Это потом меня научит наш инструктор по дрессировке, что на скользкой поверхности надо отпустить собаку с поводка и держать её внимание только игрушкой или лакомством. Тогда ни встречные собачки, ни кошки с фантиками не будут причиной щенячьих рывков. Только таким образом можно собаку заинтересовать и – главное! – сохранить целыми свои конечности на скользкой тропинке.

Но тогда я этого ещё не знала…

Что ж, мы все в этой жизни учим и учимся. А также взаимно воспитываемся. Как Куба с Маней.

Увещевательные беседы с кошкой проводить бесполезно. Даже после знакомства с Ангелом совесть и способность к самокритике у этого создания находятся пока в зачаточном состоянии. Однако нужно как-то прекращать уничтожение нашей с мужем кровати. Вот уже месяц Манька время от времени с наслаждением дерёт спинку этой самой мебели. Забирается на высокое изголовье – и точит когти! Собака при виде таких вольностей начинает терять над собой контроль, муж за голову хватается, я ору на одного и успокаиваю второго, а Маня ничтоже сумняшеся продолжает рвать нам мамин подарок, ибо кровать покупала мама.