– Всё, – замотал головой дядя Слава, надул щёки. – Постойте одни. Поговорите. Я – полная секретность. – Он развернулся и потащился внутрь дома, хватаясь обеими руками за перила.

– Эдик, бери пакеты, отнеси в машину, – скомандовал Ладан и кинул ему ключи. – Олег, а ты найди в машине, чем замок сбить. Только быстро.

Тамара сжалась, скрестив руки на груди, не сводила грустных глаз с Игоря, глубоко нервно дышала.

– Что ты задумал? – тихо спросила она.

– Всё уже позабыла? Сейчас подскажу.

– Нет, не забыла. Но только… – Она осмотрела парней. – Я не могу. Я их не знаю. Если хочешь, то только с тобой.

– Слушай, ты, – раздражённо произнёс Игорь, – не испытывай моё терпенье. Забыла кто ты? С кем ты только не была? А теперь хочешь выступить в роли монашки. Не получится, тётя. Тебя давно ждут черти в своём вертепе.

– Можно отойти в сторонку? – попросила Тамара и взяла Ладана под локоть. Ей было стыдно новых парней. Они отошли метров на сорок, чтобы их не слышали.

Олег приволок ключ для затяжки болтов на колёсах и сорвал замок. Бритый продолжал ковыряться в машине.

Мансур подошёл к Шпане, сказал:

– Что-то всё это мне не нравится.

Артём ничего не ответил. Он смотрел на разговаривающих Игоря и Тамару и, наоборот, с нетерпением ждал, когда Ладан уломает девку. Игорь жестикулировал, что-то доказывал. Тамара внимательно слушала, иногда кивала, потом отрицательно покачала головой, резко развернулась, собиралась уйти. Ладан схватил её за локоть, полез в боковой карман куртки, вытащил фотографии и протянул, проясняя ситуацию. Ладони у Тамары задрожали. Игорь выхватил фотоснимки, продолжил о чём-то говорить. Показал пальцем в сторону друзей, потом в сторону дома. Тамара прижала ладони к щекам и посмотрела на парней раздумывая. После чего несколько раз кивнула. Ладан взял её под руку и быстро зашагал к друзьям.

– Короче, такое дело, – сказал Игорь, широко улыбаясь, – у неё месячные, но она согласна на другое.

– Пусть покажет, – предложил Олег.

Тамара, до этого отворачивая глаза, вызывающе вскинула голову, осмотрела присутствующих и коротко улыбнулась. Она освободила локоть от хватки Игоря, зашла в подъезд. Парни обступили её полукругом, чтобы с улицы никто не увидел. Тамара расстегнула пуговицу и молнию на ширинке и приспустила штаны вместе с нижним бельём. Друзья удостоверились в правдивости её слов.

– Мы пошли, а вы выбирайте кто следующий. – Ладан открыл дверь сарайчика. – Вы кто-нибудь стойте у двери, чтобы никто не зашёл. – Он подтолкнул Тамару в спину, чтобы быстрее зашла в темноту и вошёл следом. Дверь как-то весело скрипнула и прикрылась.

Бритый сразу подошёл к подсобке и прислонился к доскам, давая понять друзьям, что он следующий.

Мансур взглянул на него с отвращением, повернулся к Шпане и сказал, что перехотел участвовать в этом шоу и пойдёт прогуляется, пока они закончат.

– Что так? – спросил Артём.

– Не знаю, брезгую.

– Тогда далеко не ходи. Мы тебе крикнем.

– Хорошо. Я вон туда, на полянку, попинаю мяч с пацанами. – Вадим кивнул на луговину, куда мальчишки перешли играть в футбол и направился к ним. Дети разделились трое на трое, поставили вратаря и гоняли мяч в одни небольшие ворота, сколоченные из тонкой берёзы.

Скоро вышел Игорь и объявил:

– Следующий.

Бритый мгновенно нырнул в приоткрытую дверь. После за ним пошёл Олег. Артём вошёл последним. Прошло двадцать минут, он не выходил.

– Слушайте, – сказал Олег. – Он уже там находится, больше, чем мы втроём. Что он там с ней делает?

– Может, по месячным трёт, – осклабился Эдик. Он подошёл к дощатой двери и постучал. – Э, дорогая редакция, пора бы на выход. Здесь у нас давление заново поднялось. Надо бы парок-то выпустить. И вообще, пора сваливать. – Бритый прислонил ухо к двери, с другой стороны прислонилась полнейшая тишина.

– Да открой дверь и посмотри, – предложил Олег.

– Не надо. – Ладан поспешил опередить Эдика, который взялся за ручку и готов был лицезреть картину, скрывающуюся за сарайной дверью. – А то она с испуга ему елдень откусит. Он тебе, Бритый, этого точно не простит.

Эдик, посмеиваясь, отошёл от подсобки, сел на скамью.

– Давай по рюмахе самогона опрокинем, – предложил он. – Они могут ещё полчаса ковыряться. А мы так и будем, как истуканы ждать?

– Давай, – одобрил Игорь. – Пойдём к машине. Артём решил по полной программе разгрузиться. Не будем мешать. – Он повернулся к Бритому. – Папаша стаканчик оставил?

– Да, – ответил Эдик. – Я в пакет поклал.

– Отлично. Тогда пошли.

– А как мы без присмотра дверь оставим? – спросил Олег. – Если к ним войдут?

– Ты тогда оставайся. Мы с Бритым выпьем. Потом он подойдёт к двери, а ты к машине.

Олег кивнул.

– Эдик, свисни Вадиму, – сказал Игорь.

Мансур играл один против всей ребятни. Они как воробушки крутились вокруг его ног, старались отобрать мяч. Иногда они обхватывали его лодыжки руками, висли, таким образом парализовав длинные ходули огромного соперника, отбирали мяч, с криками и воплями кучкой неслись и мастерски забивали гол в пустые ворота. Вадиму давно не было так искренне весело. Провозившись с мелкой шантрапой, он весь взмок. Он даже забыл – зачем здесь, увлёкшись игрой, не обратил внимания на свист.

– Дядя, это не вас там зовут? – сказал один из мальчишек.

Мансур остановился. Ладан и Бритый махали ему руками, чтобы он шёл к ним.

– Всё, детвора. Победа ваша, – объявил Вадим. – Мне нужно идти.

– Приходите ещё, – загалдели мальцы, – мы вас снова обыграем.

Мансур улыбнулся и пошёл к «пятёрке».

– Ты что-то заигрался, – сказал Игорь подошедшему Мансуру. – Пойдём выпьем. Артём всё ещё там. Полчаса не может выйти. Может, сам надумаешь?

– Тьфу ты. – сплюнул Вадим. – Я думал, мы уезжаем. Пить не буду, ты же знаешь. А вот съесть, что-нибудь съем. Поторопите Артёма, чтобы не было никаких проблем.

Неожиданно в подъезде раздался звук играющей гармони, через минуту на улицу начала высыпать толпа. Гармонист сел на скамейку, держал в зубах погасшую папиросу, рьяно раздувая меха, дёргая головой. Чуб сосульками свисал со лба до самых глаз и болтался из стороны в сторону при каждом взмахе котелка с пропитыми мозгами. Большинство людей пустилось в пляс. Женщины визжали, мужики помогали им, поддерживали хриплым, сиплым, клокочущим ораньем. Некоторые собрались в кучки, курили, вели пустой громкий разговор. Грубо подшучивали друг над другом и надрывно смеялись. Кто-то обижался. Спорили, доказывали свою правоту. Кто-то просто стоял и пыхтел сигаретой, уставившись стеклянным блеском глаз на танцующих.

– Папа, куда Тамара делась? – Жених стоял в обнимку с отцом невесты в прихожей. Они собирались выйти на улицу и были запредельно пьяны.

Дядя Слава наклонился и никак не мог насадить туфель на пальцы ступни.

– Слышишь, Боря, сынок, помоги папе туфлю нанапялииэта… надеть, – попросил он, еле ворочая языком. – Шота он у меня никак… Сейчас пойдём на улицу. Тамарка должна быть тама. К ней подруги пришли. Она вышла.

Борис помог тестю напялить обувь.

– От спасибо. – Папаша икнул, выругался. – А… пойдём вниз. Найдём нашу Машу… Э… Тамару. Дай я тебя сначала поцелую.

Жених подставил щёку, прикрыл глаза.

Дядя Слава чмокнул своего зятька, обнял за плечи:

– Ну, пошли тады.

Они вышли из квартиры. За ними молча вышел друг жениха, пребывающий на свадьбе свидетелем, его картофельный нос напоминал помидор, а счастливые пьяные глаза смотрели на мир как на божью благодать.

– Послушай, – крикнул отец невесты, остановившись на площадке, брызнул слюной. Несколько капель улеглось на лице жениха, тот лишь часто поморгал. – Ты знаешь какая у меня дочь? – продолжил тесть. – Она такая у меня! Всё может. – Тесть и зять смерили друг друга пьяными родными взглядами. – Да-а, – протянул дядя Слава, подтверждая свои слова заверяющим тоном. – Она готовит, стирает, убирает. Шьёть, даже. Клянусь. Ты правильно сделал, что выбрал мою дочь. Ваши девки городские ни финты не умеют. Ты правильно сделал. Жену надо выбирать из деревни. Или хотя бы из такого посёлка, как наш. Мы почти в таких же условиях, как и деревенские. Не избалованы.