Чёрт здесь познает Дзен, в общем.

— Что, если я хочу наведаться к одному из них?

Клоун помолчал, что-то обдумывая.

— У вас, Темнейший, не должно возникнуть проблем, если вы сможете достаточно хорошо скрыть на чужой территории свою сущность. Способны ли вы уже на это?

— Понятия не имею, — пожал плечами. Продвижения есть — их много, но насколько эффективно? — Что будет, если меня обнаружат?

Как-то незаметно Чертила стал для меня если не «школьным учителем», то тем самым дядькой, у которого можно спросить вообще всё — от того, как ограбить банк, до того, какого цвета носит нижнее белье соседка сверху.

Это чисто гипотетически, если что.

— Вам — в любом случае ничего, Страшнейший, — оскалился ужас. Его взгляд непроизвольно перевёлся на окно, откуда он видел жижу, что легко может разъесть его сущность, сделав частью моей силы. — Но маловероятно, что вы сможете после этого поймать свою цель.

На следующее утро класс под руководством нашей новой учительницы (мама так и не смогла взять наш класс, мои связи летят в бездну…) построился в группы и сел в автобус, на встречу приключений.

Ах, точно, мои приключения начались ещё в автобусе…

— П-почему меня посадили рядом с тобой… — чуть ли не плакала мелкая.

Нас разбили на пары, с которыми мы и будем держаться на протяжении всего похода.

— Видят, что я тебе ещё с первого класса нравлюсь, — сдал я учителей.

Мелкая, уже думавшая праведно стыдливо закричать, поумнев за прошедшие два года, наученная печальным опытом «понимающих» улыбок и сердечек руками, закрыла рот на замок. В эмоциях я как чувствовал от неё страх, так и чувствую. У неё поразительно хорошая память и внимание к деталям — обычный ребёнок бы уже забыл все мои странности, не обратил бы на них даже внимания, а эта, походу, ещё и дневник какой-то ведёт.

Если она ещё совсем карапузом поняла, что со мной «что-то» не так, то, по мере обучения, судя по всему, лишь убедилась в этом: не мастер скрытности я, ой не мастер. Только эти природные качества не делают из неё меньшей мелкой блондинки.

Вот вроде про блондинок обычный стереотип, а передо мной сидит напуганный, насупившийся от обиды яркий пример.

Надеюсь, она не пробудит в себе никакие скрытые «резервы», но, по какой-то причине, я уверен, что пробудит, эх…

Здание было довольно большим и уже прямо у входа в него нас встретили два зеркала, в которых мы все выглядели толстыми колобками, создавая такую иллюзию, словно приехали туристы из Америки.

Всем бы так жить, ага.

Уже в самом здании нас приветствовал улыбчивый молодой парень, который будет если не нашим «гидом», то руководителем группы точно. Дизайн музея, по крайней мере, для меня, человека, который за пределы района ленится выйти, был до безумия необычным: зеркала, намекая на принадлежность места, уже у входа красовались на потолке, создавая примечательную иллюзию — словно ты смотришь на своё отражение, которое, кажется… э-э-э, улыбается тебе?

Уже не улыбается.

Ну да, показалось…

— Надеюсь, вам здесь понравится, — молодой человек улыбался вроде бы не дежурно, а искренне. — Не забудьте надеть на руки полиэтиленовые перчатки.

Логично. Мало бы кто хотел, чтобы их зеркала начали трогать руками, а тут, как я понял, без этого никак.

Мне кажется, или тут пустовато? И почему тут вообще ужасов нет? Весело. Пока видел только одного охранника, и то какой-то странный — сидит толстяк со стеклянным взглядом, ни на кого не обращает внимания. Разве уже настал век современных технологий, и он играет там тихо в Марио? Может, он сосредоточенный легендарный спидранер? Небожителей лучше не трогать, да…

Группа мелких перешептывалась и шутила, тыкая пальцами в отражения. Учительница наша, которая будет вести уже до конца школы, Марина Владиславовна, пригрозила по возвращению дополнительной контрольной, улыбнувшись подобно Чертиле. Оно бы не сработало, если бы пару раз она свои угрозы не воплощала в жизнь, так что все дети, испугавшись последствий, заткнулись.

— Вы с ними слишком жестоки, — продолжал открыто улыбаться парень, чуть посмеявшись. — В конце концов, мы сюда пришли пове-е-есилиться, не так ли?

Никто не обратил на это внимание, лишь активно закивав, мол, действительно, а чего это нас душат тут? Даже мелкая Рита, которая хотела, чтобы произошло что-то плохое, весело кивала с остальными. Учительница, видя это предательство класса, устало вздохнула, после чего махнула рукой.

Желая проверить кое-что, я чуть, не полностью, прикрыл глаза, прислушавшись. Прислушался настолько, что услышал сначала стук сердца одного человека…

Второго…

Третьего…

Уже буквально через секунду я слышал, как бьются сердца всех, кроме этого молодого улыбчивого парня. Непроизвольно хмыкнул. Контролируемая кукла. Либо нечто на неё похожее. Неживой.

Боковым зрением увидел, как задрожала рука Юльки, слышал, как бешено забилось её сердце. Непроизвольно цыкнул.

В этом мире слишком наблюдательным быть опасно для психики, мелкая. Слишком.

Сначала нас провели из главного зала в помещение, где в ряд были выставлены зеркала. Детям дали полный карт-бланш — они разбежались по открытому пространству, вглядываясь в зеркала. Дети уже давно махнули рукой на построенные изначально группы, начав собираться в свои, уже привычные компании.

— А ты чего не идёшь к своим подругам? — смотря на зеркало, в котором, казалось, я видел что-то ещё, не считая моей искажённой рожи, спросил я стоявшую возле меня Юлечку.

— Лучше быть рядом со знакомым монстром, чем незнакомым, — уверенно заявила девочка, то и дело кидая испуганные взгляды на улыбчивого парня. Ко мне она привыкла, а тут что-то новое, «неизведанное».

Я, услышав по-настоящему разумную мысль от этой мелкой блондинки, повернул на неё голову.

— Растёшь, — показал я перепуганному ребёнку большой палец. — Такими темпами, мелкая, адекватной станешь.

— Я старше тебя на десять дней, — слегка приосанилась девочка, словно это какое-то достижение.

Не став реагировать на это замечание, продолжил обходить зеркала. Как-то незаметно перестал наблюдать за самими отражениями, всматриваясь… дальше.

Вскоре мы покинули первый зал, отправившись во второй. Он уже был интереснее — зеркала были выставлены не в ряд, а словно разбросаны в случайном порядке по всему помещению, из-за чего дети уже начали теряться. Им пришлось выставлять вперёд руки, чтобы не врезаться в «препятствие», что мне, впрочем, не мешало.

Я мог бы покрыть своим восприятием, чисто теоретически, добрую половину этого недомузея, если не больше, но тогда возможный зеркальный ужас точно меня почувствует, поэтому полагался только на… кхе-кхе, человеческие чувства.

Честно говоря, думал, что уже ничего не произойдёт, но это всё, оказывается, было лишь прелюдиями.

— Ч-что…

Мой слух уловил этот лёгкий удивлённый вскрик, но так, словно это что-то далёкое и нереальное. Узнав, чей это голос, я быстро нашёл взглядом Богдана. Он стоял один, что было необычно — это у меня тут титул «без друзей», а этот малец вполне мог похвастаться нормальным общением.

— Увидел что-то? — подошёл я к нему, миновав все «препятствия». Юлечка шла за мной, немного помешанным взглядом осматриваясь.

— В-витя? — удивился он ещё больше. Непроизвольно закатил глаза. — Э-э-э, да тут показалось…

— Что показалось?

Мальчик смутился, говорить такое ему явно было неудобно.

— Д-да тут мне отражение подмигнуло…

— Думаешь, показалось? — непроизвольно улыбнулся.

— Конечно, показалось, — пожал плечами мальчик, помотав головой. — Стрёмный бред какой-то…

Это было лишь началом. Я слышал всё больше и больше таких вскриков. В конечном итоге около половины класса как-то незаметно стали распространять сладкий, приятный флёр страха, который словно формировался в какой-то комок коллективного… стресса. Некоторые дети начали перешептываться между собой, пытались поделиться увиденным с другими одноклассниками, но словно случайно они пересекались с теми, кто ничего не видел. Все отрицали то, что видели, но где-то на глубинном, подсознательном уровне понимали всю неправильность происходящего.