Карав поклонился, отступая перед хаотичными махами меча императора, и беззащитно развёл руками, стараясь не попасть под мелькающее лезвие:

– Скоро всё починят! И вы с почтенными купцами и свитой сможете отплыть на этом.

Император вызверился на него:

– «С почтенными купцами?!» Всех убрать отсюда! Грузим только ценности! И взвод оставшихся стражей.

Десяток стражей, оставшихся в порту, принял это известие без энтузиазма, подавшись подальше от моря:

– Мы не моряки, господин!

Император мгновенно парировал:

– Увеличиваю жалование всем в десять раз!

Те сразу взбодрились:

– Всегда готовы служить Родине и Императору!

Конь сглотнул в замешательстве: странно, ведь Император всегда был не прочь приласкать богатых купцов, главных плательщиков налогов. И к тому же оплату за провоз купцов на корабле Конь уже благополучно положил к себе в карман: круглую сумму золотых таллеров, пообещав поделиться только с капитаном-корсаром судна.

Они переглянулись с капитаном, и тот едва заметно поднял плечи в жесте беспомощности.

– Да гоните их всех! Вы что, не слышали Императора? – вдруг раздался звонкий требовательный голос.

Это Кот, приятель Быка недавно пришёл в себя настолько, что вдруг стал вполне здоровым и энергичным. Он помахал своим мечом перед носом у толпы купцов, их толстых жён и не менее упитанных отпрысков, тесня их к складам. Потом вернулся и низко склонился перед Императором:

– Ваше высочество, может быть, пора и покушать? Какое вино желает: белое или красное? Ч, Ваш покорный слуга готов найти вам в складах всё!

Император тут же заметно успокоился, брезгливо бросил в грязь меч и милостиво кивнул головой, приосаниваясь:

– Конечно, белое! Иди, Кот, накрывай на стол. Мы изволим вскоре прибыть на трапезу. Я и мой храбрый избавитель, как-тебя-там, из какого клана? Бык?

Бык встрепенулся и скромно опустил глаза:

– Бык, Ваше высочество. Посвящён в рыцари сегодня верховным Мастером-рыцарем. И оставлен им как временный командир войск рыцарей. Вот только войска осталось маловато… И, к сожалению, сам Ваш полководец погиб при попытке спасения Вашей особы…

Император принял крайне скорбную позу и кончиком пальца смахнул несуществующую слезинку:

– Погиб? О, какая потеря для империи… Ну что ж, суета сует. Так как меня зовут монаршие обязанности, я отбываю…временно, на …э-э… месяц. Что касается поддержания здесь порядка и законности, если ты такой надёжный и храбрый, то теперь займёшь его место. А заодно должность мэра нашей многострадальной столицы. Временно, конечно.

Конь попытался оттереть Быка в сторону, но это оказалось равнозначным попытке подвинуть гранитный утёс. Тогда он сноровисто обошёл Рогача, ведя за собой довольно пожилую и сморщенную, сутулую женщину:

– Ваше высочество! К счастью здесь оказалась сама герцогиня Ярмшн, Ваша первая помощница по делам общения с народом.

Император тут же нахмурился и закашлялся, издалека остановив их протестующим жестом руки:

– Эту клячу? Убери старуху – за ненадобностью.

– «Старуху»? Ваше высочество! – залебезила она, пресмыкаясь и позванивая многочисленными бесценными бриллиантовыми подвесками. – Я ведь помогла совершить Вам столько славных дел в политике, которые не все жители, правда, оценили… Но ведь всё было в заботе о благе страны! Вы же помните это?

Повисло молчание, в котором Император, опустив голову, внимательно рассматривал свой потёртый маникюр и старательно делал вид, что разговор закончен.

Но Карав оказался настойчив, почти нарушая рамки этикета:

– Ваше высочество! Наши войска разгромлены… то есть понесли тяжёлые потери. А бывшие министры позорно покинули столицу или погибли! Если неотложные дела зовут Вас непременно… э… временно отплыть, то нужно оставить после себя хотя бы несколько членов правительства. Или назначить более достойного, умудрённого опытом Главнокомандующего, – выпятил он грудь с многозначительным намёком. – А так же опытных министров внутренних и внешних дел. Империя потерпела поражение, но должны же Вам помочь соседи, могущественные страны, которые спешат на помощь! Кто-то же должен взять на себя бремя…э… временной власти и представлять страну во время Вашего бегс… то есть я хотел сказать, очень временного отъезда?

Император вздохнул и, трубно сморкаясь, указал пальцем на Рогача:

– Конечно, я помню об этом, настырный Конь. Главнокомандующим назначаю этого… Быка. Как его… Рогача! И он уже назначен мэром столицы, так что теперь у него ответственности и забот хватит на десятерых. Через месяц я вернусь и спрошу у него со всей строгостью!

Карав в разочаровании даже стал как-то ниже ростом. Император, посмеиваясь, продолжил:

– Министром внутренних дел, пока Бык занят Столицей, назначаю это старуху, клан Свиньи…как её там?

– Ярмшн! – подсказала светловолосая старушка.

– Да. Так, Свинья, быстро пиши указ о назначении ещё и министром внешних дел того Кота, что сейчас накрывает на стол. Ведь как лихо нашёл моё любимое вино! Такой парень запросто разберётся со всеми внешними делами. Всех назначаю на срок один месяц! Быстро строчи, старуха!

У купцов тут же были экспроприированы листы качественного пергамента, при свете факела на ближайшем столе писарь составил в трёх экземплярах указы. В конце возникла заминка: императорский перстень, увы, был похищен грабителями, и он приложил тот, который покрупнее, что оказался в мешках с награбленным. Подлинность временного оттиска засвидетельствовал пожилой главный юрист империи, клан Змеи, по кличке Крючкотвор, который, конечно, оказался в числе избранных, спешно собирающихся уплыть элитным кораблём знати и богачей.

– Да, юрист тоже непременно понадобится, верно, – ткнул он пальцем в Змея. – Вот ты им и будешь! Следи по-внимательней за отправлением закона, а заодно и за всеми этими новоявленными министрами.

Змей, поняв, что уже не спасётся на корабле, сгорбился ещё больше и отступил от толпы счастливчиков, сжимая в руке ладошку маленькой девочки-внучки.

Тут император нахмурился: перстень для оттиска оказался изготовленным не из золота, а простой меди, хоть и имел на красном камне изящно вырезанное изображение эмблемы столицы Рая: стилизованное дерево из императорских Садов Рая.

Этот перстень он, посмеиваясь, с важностью собственноручно одел как огромную ценность на мизинец ошалевшему от привалившего счастья молодому Быку:

«Ха! Да теперь, похоже, этот дубовый простак будет готов жизнь отдать за меня. И цена этому: кусок пергамента и грошовый медный перстенёк. Хорошо быть Императором!»

Он ткнул пальцем в сторону Ярмшн, которая не знала, то ли радоваться высокой должности, то ли огорчаться из-за того, что не удастся сбежать с награбленным:

– А ты, старуха, сдай на хранение все драгоценности с себя. Кому? Мне, конечно. Стоят они, верно, не меньше, чем целое княжество. Нельзя в такое трудное для Родины время кичится драгоценностями. Кот, займись делом!

Новоявленный министр внешних дел бесцеремонно освободил Ярмшн от груза драгоценностей, добавив к ним и её кошелёк. Чем заслужил ещё одну поощрительную улыбку довольного донельзя Императора.

– А теперь лёгкий перекус и отплываем! – оптимистично скомандовал он, небрежно поздравив новых министров и командующего. – Да, на прощальную трапезу женщин не приглашаю. Это … плоха примета.

Довольный сам собой и крайне удачным стечением обстоятельств, он вальяжно направился к зданию таможни. И, скосив глаза, махнул рукой Караву:

– Ты тоже нам сейчас без нужды, Конь. Верно, господа министры?

Бык потупился, не зная, что сказать, а находчивый Кот изящно расшаркался за всех.

Когда они вошли, Император тут же распорядился:

– Страна в нужде, разрухе, а тут устроили целую иллюминацию! Погасить все свечи, хватит и одной.

Карав, появившись в дверях, застыл в ожидании. Помявшись и убедившись, что никто на него внимания не обращает, несколько раз кашлянул и склонился в поклоне: