– Ваше высочество, к Вам представитель зарубежного купечества, Ваш старый знакомый. Он спрашивает Вашей аудиенции или на несколько минут министра-Кота.

Император, рассеянно рассматривая наклейку на высокой бутылке с белым вином, отмахнулся:

– Много чести для какого-то купчишки. Сходи, Кот, разберись!

Кот обвёл жадными глазами богато сервированный стол, сглотнул и попятился к двери. Император же не стал дожидаться министра и поднял тост за главнокомандующего:

– За тебя, мой юный мэр и главнокомандующий! Надеюсь, что ты сможешь отстоять честь нашей Империи Рая хотя бы один месяц! А там уже и я… закончу неотложные дела и вернусь при первой же счастливой возможности. Виват!

Рогач густо покраснел и даже уронил из-под мышки одну стальную перчатку, которую пристроил на узком столе, не найдя более надёжного места.

Они успели они выпить ещё по бокалу, когда в двери показался снова Конь:

– Ваше Высочество, извиняюсь. Но там, у корабля, возникли разногласия Кота с капитаном Вашего корабля и требуется либо Ваше присутствие, либо командующего-рыцаря.

– Конфликт? Рогач, это твои проблемы. Иди и разберись там с ними. Жесточайше!

Рогач отсалютовал, привычно поправил на боку меч и заспешил за Каравом. Тот проводил его к капитану судна и его боцману, которые начали настойчиво громогласно накручивать цену за провоз Императора, ссылаясь на то, что являются подданными совсем другого королевства. Завязался жаркий спор.

Сам же Карав отвёл в сторону Кота. Он был в два раза старше Кота и поэтому повёл себя грубо, прижав того к стене:

– Слушай сюда: это не Император!

– Как так?! – остолбенел Кот. – Я же видел его портреты. Это без сомнений он!

– Простак ты и лох! – скривился, с беспокойством оглядываясь, Карав, – я был несколько раз охране управляющего портом к императорскому празднику. Император пил всегда только красное, а не белое вино! Красное! Это издалека видно в стеклянном высоком фужере.

Кот поморщил лоб, припоминая:

– Может быть…И, поговаривали, что Он не ходил без кольчуги. И никогда не разбрасывался оружием, почитая его. А тут…бросил на землю боевой меч. Неслыханно для Императора.

– Да-да, сынок. Всё складывается в одну картинку! – раздался рядом хриплый женский голос, и из-за дерева выскользнула приземистая, как истинная Свинья, Ярмшна. – Это просто какой-то белобрысый циркач-актёришка, видно приглашённый к дворянам на представление…. Я ведь знаю Императора гораздо ближе, очень-очень близко… Император имел не совсем такой голос. Похожий, но не такой! Поэтому актёришка и держится в тени. Поэтому и шляпу не снимал, хоть она и донельзя грязная и говорил в платок или покашливал. Настоящий Император был… был завёрнут на своём здоровье и никогда не показал бы того, что болен.

– И приказал погасить свечи… – добавил Кот.

– Вот-вот, чтоб его не опознали случайные знакомые. Нас он оставлял на растерзание врагам, сам сбегая со стражей и драгоценностями. С моими драгоценностями! Кстати, где они?

– Ты что, дура старая, будешь сейчас обыскивать у всех на глазах пусть даже и липового императора? – уточник Кот.

– Глаз не спущу! – твёрдо заявила Свинья.

– Как знаешь, – бросил Конь, думая о чём-то своём.

– А вот давайте его прижмём! – вдруг предложила толстая женщина.

Мужчины переглянулись. Потом после минутной паузы Кот протянул ей свой кинжал:

– Вот ты его и разговоришь, отвлечёшь, а мы… потом… да, Конь?

– А мне-то зачем эти ваши интриги? – усомнился Карав, струсив, как всегда, когда дело доходило до дела.

Ярмшна взвилась:

– Ты что, сдурел? Станешь главным распорядителем порта, взятки потекут ручьями, прикинь!

Конь кивнул – это вполне подходило к его мечтам. И они направились к таможне.

Император, уже навеселе, мурлыкал какую-то портовую песенку:

– Что-то вы там долго, господа! – укорил он их. – И что здесь делает эта карга?

Кот посмотрел на Коня, выигрывая время, чтобы приблизиться к «императору». Конь облизнул враз засохшие губы, не зная, как себя вести. Выручила их Ярмшн. Она подскочила к актёру и взвизгнула тонким голосом:

– Хватит ломать комедию, бездарь! – и вытащила кинжал, приставив его к горлу лже-Императора.

Тот поперхнулся, побледнев, и вино полилось по шее.

Невдалеке раздался громогласный голос Быка:

– Вы, стражники, станете у входа и будете на охране императорской особы. Четверых хватит. Остальные осмотрите корабль, готовьте к отплытию – скоро отчаливайте.

Кот словил отчаянный взгляд Карава:

«Переворот провалился!»

И испуганный Конь сделал шаг назад, дистанцируясь от других.

В дверь решительно постучали. Это был Рогач со стражниками.

– Войдите! – отчаянно крикнул актёр. – Спасите!

И потянулся к руке, застывшей в нерешительности Ярмшн.

Кот же перехватил, опуская его руку, а второй подтолкнул под локоть Ярмшн. Кинжал вонзился в горло. Хлынула кровь, смешиваясь с белым вином.

Вошедшие увидели всё через несколько мгновений: явно кинжал в руке шокированной Ярмшн нанёс смертельную рану Императору. У убийцы бегали глаза, и она что-то бормотала, глядя на «императора», забрызганная кровью. Потом перевела взгляд на Кота и ощерилась в крике:

– Нет! Это …

Далее она не успела ничего выговорить. Стилет Кота попал ей точно в сердце отработанным воинским приёмом. И она упала на пол уже мёртвая.

– Врача! – прокричал не своим голосом Кот. – Покушение на императорскую особу! Рогач – за врачом! Стражники окружите здание! Конь, побудь здесь!

Все после минутного оцепенения все пришли в движение. Рогач и стражники выскочили наружу.

– Ну и что ты ждёшь? – осведомился сквозь зубы Карав.

– Что? – вскинулся взъерошенный Кот.

– Поджигай! Ты убил, ты и продолжай в том же духе!

– Я?!

– Время не ждёт – зловеще ощерил крупные жёлтые лошадиные зубы Карав, – на виселицу захотел?

Кот выругался, разбил несколько бутылок с коньяком, обливая бумаги, выброшенные из шкафов, и бросил в ворох свечу. Пламя полыхнуло и набросилось на сухую мебель. Потом занялся пол. В это время Карав со знанием дела шарил по телу и карманам актёра, обчищая их. Кот бы сплёл ещё и заклинание огня, но боевая магия не действовала со времени падения Парящего дворца.

Они выскочили из пылающего здания, предварительно подсмолив себе рукава одежды.

– Где см Император? – осведомился, подбегая, Рогач. – Юрист Крючкотвор говорит, что умеет лечить.

– Уже поздно. Кто-то бросил несколько факелов в окна. Мы оттащили раненного через заднюю дверь в надёжное место, к морякам. А когда вернулись за Ярмошн, всё полыхало, – развёл дымящимися рукавами Карав.

– Так он жив? – обрадовано вскинулся Рогач. – Воистину сегодня день удачи!

– Конечно, день удачи! – врал без удержу Карав по привычке. – Его уже доставили видимо тайно, дворами на корабль матросы. Он сказал, что не желает показываться на публике раненным и приказал поскорее отплывать. Даже согласился взять с собой купцов и чиновников.

– Странно как-то, – протянул Рогач. – А ты уверен, что всё …

Но ему не дал времени додумать подошедший к ним вспотевший Кот:

– Да, да! Всё именно так и есть. Ты что, сомневаешься, что Император может лгать?

– Нет, конечно, Император выше подозрений, – вскинулся Бык.

– Через месяц ты получишь подтверждение, старина Рогач, – подмигнул Коню Кот, указывая на удаляющееся судно. – А пока займись срочной организацией обороны порта, пока кочевники или грабители не нагрянули, Рогач.

Рогач бросил прощальный взгляд на исчезающий в темноте огонёк на корабле и загромыхал доспехами, направившись к казармам.

– Ну какой же он тупой! – сплюнул с пренебрежением вслед ему Кот.

– Совсем тупой, – согласился Карав. – Но распоряжается и соображает, скоро и пожар погасят.

– И грехи твои сгорят вместе с бумагами? – съехидничал Кот.

– Заткнись! – бросил Карав, – всё что надо уже сгорело. Не тебе, котёнку, учить меня, битого жизнью рыцаря и хозяйственника… А вот Рогач должен умереть: уж лучше пастись у золотой кормушки вдвоём, чем втроём, верно?