Бывшие Минувшее, давнее, прошлое лишь временем не ограничено. Уходят в иные области не только летá, но личности. И часто бывает в жизни, что всем вопреки надеждам становятся бывшими ближние, вчера еще рядом сидевшие. Тепло их шагов не остыло в покинутых ими комнатах, повсюду следы их быта, и всё с беспощадностью помнится. Вот так уходили бы лишние, ненужные, надоевшие… но только становятся бывшими лишь жившие прежде в сердце. 2021 То, что нам не принадлежит Так бывают искренни только с попутчиками, которые уносят навсегда твои тайны, растворяясь в неведомых улицах, путаясь в причинах и следствиях, и такая искренность – самое лучшее, хотя бы потому, что она беспоследственна. Так бывают нежными только с теми, чей поезд отходит через минуту. Нежность эта – почти как Этна, оттого, что она абсолютна. Так отзываются только о тех, кого уже нет: вежливость к этому обязывает, с живыми же можно куда как грубей — у них еще впереди реверансы. Так смотрят в спину уже уходящему, зная, что он не повернет головы… Таким образом, то лучшее, что нам предназначается, на самом деле нам уже не принадлежит. 2018 В городе N Где-то в городе N неведомом, серой моросью облицованном, меж домов-близнецов затеряно, для меня всё горит оконце. Сквозь преграды и расстояния, все житейские треволнения, отречения и раскаянья, ждут моих там шагов у двери. Где-то в городе N волнуются и всё смотрят с балкона темного на пустые продрогшие улицы, фонарями слегка освещенные. Кто-то скажет, что всё химеры, мол, что его и на карте нет. Только в городе N неведомом ждут меня и не гасят свет. 2016 Слепота Цепляемся мы отчаянно за тех, кто нам вовсе не нужен: за чьи-то слова случайные, за чью-то непрочную дружбу. И бьемся о них, как о камни, клянемся и зарекаемся, и, наскоро вылечив раны, ступаем на те же грабли. А те, что необходимы, — они порой рядом с нами, толкаемые, гонимые, не узнанные сердцами. 2018 Льды Загляну в твою душу – увижу снега, бесконечность из льдов и торосов. Мы с тобою на разных теперь берегах ловим свет отраженного солнца. То, что прочным казалось, шагнув с высоты, разлетелось на сотни осколков. И мы молча стоим на краю пустоты. А во льдах отражается солнце. 2015 Утверждение отрицанием Ты ко мне прорываешься снова неотступным пунктиром реклам, ветерком из распахнутых окон и пронзительной трелью звонка. Неотправленных писем строчками, неотвязным мотивом внутри, электричкой последней полночной, что со свистом навстречу летит. Ты во мне утверждаешься четко в каждом жирном газетном столбце, в каждой чашке (какой по счету?) опротивевшего латте. Ты во мне водворяешься прочно: так фундамент скрепляет цемент, каждым лыком в строку́ (нарочно), каждым брошенным новым НЕТ. И сбываешься отрицанием: всем несказанным своим ДА, через годы и расстояния вездесущим во мне всегда. 2016 «Снится мне часто теперь…» Снится мне часто теперь город чужой и дальний, в мареве зыбком мечеть, крик муэдзина печальный. В знойном дыхании юга город, оплавясь, стоит. Улиц, спеленутых туго, яркий цветной лабиринт. Может быть, Вы сейчас в дебрях того лабиринта, где, в закоулках таясь, время плетет паутину. Помните: с Вами и я, где б Вы теперь ни ступали; я, Вас незримо храня, Вашим жива дыханием. Если ж прервется нить (мы над судьбой не властны) — я все же буду жить, пусть и в ином пространстве: в легком порыве ветра, в теплом весеннем дожде, нежной снежинкой первой к Вашей прильну щеке. Если ж, багрянцем горя, лист к Вам кленовый прибьется — это душа моя Вашей на миг коснется. 2004 «Уже облетели последние листья…» Уже облетели последние листья. На влажных газонах – от инея проседь. И как-то легко, без особых усилий, свои уступила позиции осень. Просыпется неба свинцового тяжесть летящим по ветру серебряным пухом, и станет далеким, смешным и неважным, что осенью мы разминулись друг с другом. 2016 |
