Автомобиль въехал на территорию особняка в предрассветных сумерках. Сосны, раскачивающиеся на ветру своими верхушками, словно приветствовали здешнего хозяина. Сторожевых псов убрали в загоны как можно дальше, чтобы они своим лаем не потревожили сон.

Девушка на его руках казалась совсем легкой, словно состояла не из кожи и плоти, а не иначе как из волшебной росы и лунного света. Двигаясь осторожно, он зашел в дом, на второй этаж в новую, подготовленную специально для неё, комнату. Марат успел дать распоряжение будучи ещё в Америке. Всё-таки не все мозги у него тогда отшибло после поцелуя.

Кровать мягко спружинила, наполняясь привычным грузом. Некоторое время мужчина не мог сдвинуться с места, даже просто протянуть руку, чтобы накрыть, лежащее на белых простынях, тело. Мягкие линии и изгибы зачаровывали. Правда одно сделать определенно хотелось — избавиться от тугой повязки, перетягивающей грудь. Но он боялся. Боялся быть неосторожным. Разбудить. Спугнуть. А ещё боялся себя. Своих желаний, которые непременно возникнут, увидь он упругую девичью грудь, что когда-то, кажется в другой жизни, сжимал в своих ладонях.

Пальцы сами дернулись, пытаясь повторить движение, и Марат сделал шаг назад. Плевать на плед, плевать на повязку, гораздо важнее сейчас убраться отсюда подобру поздорову, плотно прикрыть дверь, спуститься вниз, нацепить спортивный костюм и сменить вектор напряжения. Так он и сделал. И когда под ногами начали похрустывать мокрые ветки и мох, а легкие наполнились холодным, сырым воздухом — ледяной капкан, всё это время продолжавший сжимать его грудь, треснул, сталь сломалась и осела на влажной лесной подстилке.

Мысль безумная, бьющая наотмашь, взрывающая изнутри заполнила разум. Захотелось задрать голову и крикнуть в хмурое, недружелюбное небо: она здесь, она рядом, она с ним! Получить в ответ лишь холодные капли дождя, ледяным узором стекающие по коже. И не замечать своих собственных, горячих, растекающихся по щекам целительным бальзамом.

Глаза открылись, но мозгу как обычно потребовалось некоторое время, чтобы сложить два плюс два, дать обратный импульс и запустить все необходимые системы. Неужели все произошедшее ей просто приснилось? Комната на первый взгляд незнакомая. Она не похожа на привычное местообиталище, когда Аня жила ещё с мамой и братом — золотые были денёчки. Но и ее жилище в Америке мало напоминало. Слишком просторно, слишком красиво, слишком богато.

Девушка приподнялась на локтях в мягкой пружинящей постели, повертела головой, пытаясь вспомнить события последних дней. Но в голове пусто. Словно кто-то взял и откусил добрую часть памяти, пожевал, частично проглотил, а остаток выплюнул обратно, оставляя зияющие пустотой дыры. Часть информации, которая должна была быть, не воспроизводилась, не отвечала на запросы и болталась там, глубоко в недрах головного мозга, мертвым грузом. Отлично! Мало того что она не понимает, где находится, так еще и не помнит — почему здесь оказалась. Молодец, Анюта, бьешь рекорды! Книги по тебе писать надо. Медико-психологические сборники.

Зеркало, встретившееся на пути, когда девушка отправилась на изучение окружающей обстановки, отразило удивительную картину. Спутанные короткие волосы. Она помнила, как обрезала их, но, хоть убей, не могла понять почему. Так же как и свои мотивы, приведшие в совершенно незнакомую страну за тридевять земель от родины. Что она забыла в Америке? Что там искала? Или наоборот? От кого скрывалась?

Глубоко на периферии сознания мелькнул туманный образ окутанный плотной, пепельной дымкой, как воздух от костра, в который бросили влажные еловые ветви. Голову прострелило от боли. Она сжала виски, пытаясь справиться с внезапным приступом. Боль уходила словно нехотя. Как волны неспешно покидают берег во время отлива.

Плотная конструкция на груди тоже доставляла дискомфорт, поэтому было решено ее снять. Устроившись на кровати девушка сперва стянула футболку, потом начала неспешно разматывать тугую перевязь. То что в Америке она изображала парня — было столь же очевидно, как огромные силуэты вековых сосен раскачивающихся за окном. Другой вопрос — зачем? Но разум, словно сговорившийся с памятью, отказывался подчиниться и подбросить хоть парочку мало-мальски подходящих идей.

Увлеченная плотной намоткой (это же надо было так закрутить, ни дать ни взять настоящий морской узел), она не сразу заметила, что дверь в её комнату давно открылась и мужчина, застывший на пороге, жадным взглядом пожирает стройный девичий силуэт. А когда обернулась, едва не впечаталась головой в изголовье кровати, потому что от взгляда, пробирающего до глубины души, хотелось бежать на край вселенной или как минимум на соседний континент.

— Привет, — мужчина обманчиво мягко улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь?

— Мы знакомы? Кто вы?

Аня лихорадочно пыталась прикрыть полуобнаженную грудь, чувствуя, как темные глаза продолжают скользить по её телу. Однако брошенные вопросы сработали словно невидимый щит. Заставили мужчину нахмуриться, поднять голову и пристально заглянуть в бледное лицо девушки.

— Аня, что с тобой? Разве ты меня не узнаешь?

Перебарывая страх и непонимание, девушка тщательнее вгляделась в незнакомые черты сурового лица. Безусловно мужчина был красив. Высокий лоб, широкая линия скул, квадратный подбородок, чувственные и выразительные губы, к которым невольно хочется прижаться. Он был из тех, кого не забываешь даже после одного мимолетно брошенного взгляда. Поэтому Аня была уверена, что раньше никогда с ним не встречалась. Хотя с другой стороны. С её памятью явно что-то было не так.

— Простите, кажется я не могу вспомнить часть событий.

Мужчина нахмурился сильнее, сделал шаг вперед один, другой, остановился. По лицу было сложно уловить ход его мыслей. Девушка снова поежилась, натягивая на себя покрывало, пытаясь укрыться от взгляда темных глаз, прожигающих насквозь

— Меня зовут Марат, — представился он. — Мы знакомы. Встретились… на твоей работе, в клубе.

Объяснение казалось вполне логичным. Правда часть с Америкой всё ещё не вписывалась в общую картину. Но об этом она подумает позже.

— Как я здесь оказалась?

— Тебе стало плохо, и я привез к себе. Чтобы ты смогла прийти в норму и не волновать маму.

Эта часть тоже не вызывала сомнений. Однако что-то продолжало тревожить. И взгляд темных глаз на вид дружелюбных будил внутри панический ужас. Впрочем с чего бы ей бояться этого человека.

Преодолев оставшееся расстояние, Марат присел рядом на кровать, накрыл ее дрожащую ладонь и слегка сжал. Тепло от его рук было заразительным и очень приятным, проникало вглубь и успокаивало. Наверное напитавшись этой уверенностью, Аня решилась на следующий вопрос:

— Что я делала в Америке?

— Пряталась, — ответил он грустным голосом.

— От кого?

— От меня.

Тишина, повисшая в воздухе, была живой. Перекатывалась волнами в небольшом пространстве комнаты, дышала. Аня пыталась осмыслить услышанное. Но оно не осмысливалось. Не укладывалось в голове. Зачем она убегала от этого красивого, на вид такого надежного мужчины? Зачем пряталась от него в Америке? Какое прошлое их связывает? Знать и не знать было равносильно невозможным. Рука на ее ладони сжалась сильнее.

— Не переживай, — подбодрил он, но темные глаза оставались напряженными. — Со временем ты всё вспомнишь. И тогда возненавидишь меня.

— Почему? — голос предательски дрогнул.

Улыбка впервые коснулась мужских губ, но по-прежнему не отражалась в глазах. Те словно жили своей собственной, понятной лишь им одним жизнью. Пугали и завораживали. Будоражили и успокаивали. Аня не понимала, чего хочет больше, погрузиться в их глубину без остатка или развернувшись бежать не оглядываясь. Но то что они не оставляли ее равнодушной, было совершенно очевидно. Так какие же отношения их связывали?

— Почему я должна вас возненавидеть? — снова повторила она, так как мужчина продолжал молча пожирать ее взглядом.