— О, не переживай, они вдоволь напились моей крови. Теперь я еще обязан и доплачивать им за возможность торговать в этом захолустье. К тому же они прекрасно знали, что именно то была за тварь. Они знают о тебе.
— Ты меня ничуть не удивил, — Ронина тяжело вздохнула. — Еще бы магистр не знал, какую именно тварь он хочет получить в свое распоряжение. Так что ты хотел? У меня пока ничего обработанного нет, вот ходим, собираем…
— Дело не в товарах. Дело в том, что еще один некий господин желает с тобой встретиться, — посерьезнел алхимик. — И ради всех проклятых богов, извольте встречаться где-нибудь кроме моей лавки. От вас одни убытки.
— Я не приду, — холодно отрезала Ронина. — Хватит, уже пришла к одному господину, и это обернулось крупными неприятностями. Больше не хочу. Если ему что-то нужно, он может заказать это тебе, а я тебе доставлю ингредиенты.
— Ему нужен яд, приправленный темный магией, — признался Лориг. — Поскольку я не темный, то я могу сделать просто яд. Но просто ядов сейчас и так великое множество. Он хочет чего-то особенного.
— Нет, Лориг. Мне все равно, кто кого хочет отравить, я не буду вмешиваться в политику. Сделай ему любой яд, и черт с ним.
— Он хочет твой яд. После скандала в ордене о тебе многие узнали. И решили, что с твоей помощью можно поиграть в грязные игры.
— Я не играю, — Ронина печально улыбнулась. — Кстати, скажи этим старым засранцам из ордена, что у нас тут объявился новый темный маг, которого они же и проморгали, слепые клуши. Пока что он крушит Южный материк, но когда там не останется приличных целей, думаю, он явится сюда. Тут и короли побогаче, и земля плодороднее, и идиотов побольше. Так что рекомендую им всем не страдать херней с ядами, а думать о том, как уничтожить чужого темного.
— Что ж ты сдала своего собрата? — нахмурился Лориг.
— Собрата? Помилуй, у меня собрат вот, — магичка одной рукой приподняла слизня так, чтобы его было видно в шаре. — И вот, — она указала на молчавшего эльфа, изображающего дерево и стоящего чуть поодаль, но так, чтобы видеть и слышать весь разговор. — А та темная тварь опасна и непредсказуема. К тому же не факт, что он будет править лучше, чем наши разлюбезные старые пердуны. Так что изволь приготовить торбу на всякий случай. Я тебя предупредила.
— Насчет яда это твое окончательное решение? — решил уточнить алхимик.
— Окончательное и бесповоротное. Никаких встреч, никаких ядов с моей силой. Я не лезу к вам, а вы ко мне, это понятно? — Ронина дождалась кивка алхимика и покачала головой. Ей совершенно не нравилась эта затея. — До встречи, Лориг. Я действительно рада, что ты жив.
— И тебе не хворать, — алхимик выпустил из рук шар, оставив Ронину смотреть на светящуюся гладкую поверхность и думать тяжелые думы.
— Два раза в одну ловушку попадаться не стоит, — решила магичка и сунула шар в рюкзак, с горем пополам примостила его на спину и вздохнула. — Что ж, будем надеяться, наши придурки не начнут политические игры из-за нового темного. Не хотелось бы попасть из огня да в полымя.
— Вряд ли магистр захотел бы сделать вторую аналогичную ловушку, — покачал головой эльф, подходя ближе. Ему тоже не понравился этот разговор.
— Магистр — нет. Он способен придумать что-то получше, чем один и тот же трюк. А вот кто-то из его окружения или просто аристократия — да. Может, там и правда нужен яд, но почему я должна так открыто работать? Тем более яд с моей темной силой. Это мощная штука, поверь. Но таким образом на отравленном будет словно бы печать с моей подписью и всеми данными. Любой хоть немного думающий маг сразу поймет, с кем имеет дело. И на меня снова спустят всех собак. Оно мне надо?
Возвращаться назад было почему-то быстрее, чем идти в неизвестность. Истираль слушал возмущенное ворчание Ронины, которая все никак не могла успокоиться после разговора с алхимиком. Пожалуй, он в чем-то был с ней согласен. Ну хочет человек сидеть в своем лесу тихо и спокойно, так дайте ему такую возможность. Но нет, всем приспичило доколебаться до отшельницы и отступницы, живущей в заколдованном лесу. А еще эльф боялся, что хозяйка раньше или позже придет к идее о том, что во всем виноват он. Ведь все началось после его прихода. Точнее, процесса его дарения в ее добрые руки…
При мыслях о добрых руках он скептически хмыкнул, вспомнив, как магичка без проблем потрошила всяких страдальцев. Но надо признать — потрошила по делу и только тех, кто был ей интересен. А так-то руки у нее вполне ничего… как и все остальное. И даже шрамы уже не портили общее впечатление.
Истираль так сильно задумался о том, что на ощупь его хозяйка вполне себе мягка, где нужно, и достаточно приятная во всех параметрах, что даже не заметил, как впереди на едва видимой тропинке замаячил звериный силуэт…
========== Глава 37 ==========
Ронина удивленно взглянула на преградившего им дорогу грызня. Поначалу она решила, что животное просто куда-то идет по своим делам, и отодвинула Истираля на шаг в сторону, пропуская бывшего волка вперед. Но грызень загородил собой тропинку, будто нарочно встав между зарослями колючего кустарника и высокими деревьями, словно бы знал, что им некуда деваться с его пути.
— Больной он какой-то, — предположила магичка, глядя, как из пасти зверя на землю капает густая желтая слюна. — Вот дерьмо!
Грызень зарычал и шагнул ближе, будто запугивая своих будущих жертв. Истираль потянулся к мечу, пока Ронина пыталась изобразить что-то боевое и весьма сложное. Наставив острые рога, зверь прыгнул раньше, чем магичка успела завершить заклинание.
— Так вот как они охотятся! — довольно воскликнула Ронина, но тут же собралась, поскольку Истираль уже вступил в схватку со зверем, стараясь поразить его мечом и одновременно не попасть на рога и в пасть, что получалось весьма сложно.
В голове у эльфа слегка помутилось, поскольку прямо сейчас он сражался не столько за самого себя, сколько за Ронину. А еще ошейник будто вел его руки, стараясь обходить острые рога и не менее острые клыки метящего ему в шею грызня. Пожалуй, такого противника у него еще никогда не было. Зверь стойко игнорировал почти отрубленную переднюю лапу и бросался вперед столь яростно, что слова Ронины показались ему правдой. Грызень был болен и голоден, на более сильную добычу он напасть не мог, а вот ослабленные маги стали для него вполне подходящим обедом.
Ронина пыталась ударить силовым резаком так, чтобы перерубить грызня и не задеть эльфа, но в мешанине из двух постоянно вертящихся тел не могла точно попасть и боялась, что скорее убьет Истираля, чем попадет по грызню. Чертова тварь оказалась на удивление быстрой и проворной. Хотя больному полагалось ковылять где-то на задворках леса и отбиваться от падальщиков. Магичка прикинула, что грызень может быть бешеным, и тогда стоило позаботиться об эльфе, чтобы он не заразился, поскольку лекарства от бешенства не существовало. Те, кого кусали бешеные животные, быстро сходили с ума. Маги предполагали, что причиной всему были паразиты, обитающие в слюне заболевших, но никто ничего не исследовал, поскольку заразиться бешенством никому не хотелось, как и возиться со смертельно опасными животными. Но… она еще ни разу не видела больных бешенством грызней. И это ей не нравилось совершенно.
Силовой резак все же прошелся по грызню, но проклятая тварь увернулась, из-за чего ее не перерубило пополам, как должно было, а всего-навсего отчекрыжило хвост. Рявкнув каким-то странным полурыком-полувизгом, грызень набросился на эльфа более яростно, пропорол ему руку рогом и едва не вцепился в меч клыками. Истираль воспользовался этим шансом и вместо того, чтобы отдернуть правую руку и вытащить меч для следующего удара, сунул его глубже, прямо в пасть грызня, стараясь не пораниться о клыки.
