Ронина снова получила глоток воды. Ей стало немного легче, но теперь дико захотелось есть. Увы, пока что воспользоваться блюдами с графского стола у нее не было возможности, а взять еду в башне неоткуда. В который уже раз она пожалела, что зависима от внешнего мира, от магии и от наличия сил. Будь у нее возможность выращивать здесь собственный огород, она бы с радостью это сделала. Но все растения безбожно мутировали, превращаясь в отраву или в просто несъедобные, а остановить этот процесс она никак не смогла. С животными наверняка было бы то же самое, но Ронина не решилась заводить каких-либо домашних животных, опасаясь мутаций и неизвестности.

— Так значит, тебе не нужны от меня дети?

— Да на кой дьявол они мне сдались! — почти выкрикнула магичка. — Мне тебя проблемного хватает, еще и потомство твое растить. Больно надо!

— И значит, у тебя на самом деле не было других мужчин? — прищурился эльф.

— Тебе какое до того дело? — вызверилась магичка. Но перед ее носом появилась кружка с водой.

— А такое, что эта проклятая игрушка Ушедших заставляет меня чувствовать к тебе… пока что глубокую симпатию, — эльф качнул головой, намекая на ошейник. — И я хочу знать, что мне грозит в этот раз. Какие прихоти я снова буду выполнять.

— Тебе ничего не грозит, кроме наказания за непослушание. Будешь драить башню вручную сверху донизу, — пообещала Ронина.

— А если правда?

— Это тебе самая искренняя и честная правда из всех правд! — рыкнула магичка. — Меня не интересуют эти похотливые чудовища и мерзкие твари, ясно?

— Верю, — очередной глоток взбодрил магичку, но она старалась экономить силу. — Итак, ты на самом деле девственница, как говорит этот козел?

— Это тоже входит в сферу твоих интересов? — Ронина дождалась кивка и отрезала: — Нет.

— Ну раз тебе не нравятся мужчины, значит… у тебя были женщины? — заинтригованно спросил Истираль.

— Нет, женщин у меня не было, — магичка поморщилась, но спорить с эльфом на тему противоестественных связей не стала. Тот мог думать о ней что угодно.

— Тогда как вообще такое возможно? — выдохнул он.

— Руками! — рявкнула Ронина и рывком подняла верхнюю половину тела, вырвала у него из рук кружку с отваром и от души проглотила все, обливаясь и давясь. Она с наслаждением зафыркала, наконец-то утолив жажду.

— Что?

— У тебя слух отшибло? — магичка упала обратно на кровать, выронив из рук пустую кружку.

— Я не думал, что такое возможно.

— Не захочешь постоянно сдавать по чашке крови каждую неделю и участвовать в чертовых ритуалах, сделаешь все, что угодно. В том числе и порвешь дурацкую пленку между ног. Думаю, это честная сделка.

— Что ж… я не думал, что все так запущено, — эльф позволил ей допить воду и вообще притворился лапочкой. — Насчет бесплодия ты же тоже соврала?

— Ну, а что мне было еще говорить, а? — Ронина посмотрела на него с досадой и внутренней болью в глазах. — Сказать, что я не разделяю его взгляды и желания? Так чихать он на них хотел. Сказать, что мое тело принадлежит мне — так он защелкнул бы ошейник, и все. Согласиться на это дерьмо выше моих сил. К тому же, в любом из этих случаев тебя бы убили.

— Все, я тебе верю.

— Не обольщайся, я же тоже могу выпытать из тебя все, что мне будет интересно, — коварно ухмыльнулась Ронина. — И ошейник не даст тебе ни соврать, ни увильнуть.

— Дерзай, — Истираль развел руками, показывая свою готовность отвечать.

— Пока что не хочу.

Магичка отвернулась от него, уставившись на штору, словно бы там нашла смысл жизни. А Истираль убрал кружку на пол и улегся рядом, пощупал ее лоб, теперь уже прохладный и просто мокрый, и уложил голову на край подушки.

— Что ты делаешь? — Ронина попыталась отодвинуться, но не преуспела и лишь недовольно фыркнула.

— Собираюсь немного подремать и покараулить твой сон. Кстати, тебе не помешает выспаться, — спокойно ответил эльф, игнорируя ее недовольство.

— Эх, зря я тебя вообще взяла у Нилайи, — вздохнула магичка, но ничего делать не стала. Она действительно слишком истощена, чтобы возмущаться, и поскольку ничего съестного в ближайшее время ей не достанется, то сон оставался лучшим лекарством. Как, впрочем, и всегда. — Вздумаешь меня лапать — оторву руки, — на всякий случай пригрозила она, закрывая глаза. В ответ послышалось лишь сопение не менее замученного эльфа.

========== Глава 24 ==========

Проснулась Ронина от давящей тяжести на животе и сначала с перепугу забилась, пытаясь отползти подальше, но через несколько мгновений поняла, что это всего лишь обнаглевший эльф положил на нее голову и сгреб в охапку, как подушку. Как он умудрялся лежать поперек узкой кровати и не спихивать ее на пол, оставалось загадкой.

— Слезь с меня, дубина, — магичка попыталась высвободиться, но не преуспела, помог лишь приказ.

Эльф отодвинулся в сторону, подчиняясь ей даже не проснувшись. А потом наконец открыл глаза и сонно заморгал, пытаясь понять причину хозяйского недовольства. Вроде как все было хорошо.

— Приличные люди говорят: «Доброе утро», — пробормотал он и зевнул, даже не прикрывая рот. Стесняться здесь было некого.

— Приличные люди помогают надеть белье, — заметила Ронина, поднявшись с кровати и обнаружив свой халат нараспашку.

— Я в халат тебя с трудом запихнул, — ответил эльф, потягиваясь, — куда еще в белье-то. Ты была по консистенции недалека от нашего слизня.

— Ладно, хрен с тобой. Мы не люди, а значит, приличия людей можем не соблюдать, — Ронина отыскала в сундуке чистые панталоны и натянула их с явным удовольствием. Щеголять голым задом перед эльфом, пусть даже и собственным рабом, ей было неловко до такой степени, что она сама удивлялась, как не покраснела, словно маков цвет. Сказывалась многолетняя выдержка, вбитая в голову при обучении, да так там и застрявшая навеки.

Она все еще чувствовала противную слабость в теле, но уже была способна спуститься в уборную и достать еду, а это уже было намного лучше. К тому же Ронина решила пересмотреть некоторые правила жизни в башне, как-то: запас продуктов на случай, если она снова будет беспомощной, запас зелий на случай потери маны и полного истощения, а еще следовало обучить эльфа кое-каким полезным заклинаниям, чтобы он не крутился бесполезно вокруг нее, а мог позаботиться о себе и о ней в подобном случае. Если уж магистр взялся за них серьезно, то теперь он не отстанет, и это означает, что они должны быть готовы ко всему.

Пока Ронина умывалась в уборной и приводила себя в порядок, Истираль спустился в зал и подобрал валяющийся на полу со вчерашнего вечера ошейник и наручники. Металл ошейника засветился, стоило ему взять его в руки. Сейчас Ронина слаба, и если он схватит ее, то успеет защелкнуть ошейник и сделать ее своей. И тогда они действительно будут жить душа в душу… Свободный ошейник щелкнул пазом, отводя в сторону одну из створок, чтобы надеть его на чью-то шею. Эльф вздрогнул от этого звука, вспомнив, как все случилось у него. Как высокий жилистый солдат пнул его сапогом под ребра, и когда он упал, точно так же защелкнул ошейник. Как по телу прокатилась волна адской боли, подчиняя его и превращая в послушную игрушку хозяина. В первый раз всегда больно становиться рабом. Потом уже все зависит от того, кому его продадут или передадут…

Эльф молча положил ошейник на стол, паз защелкнулся обратно, превращая артефакт Ушедших в сплошное металлическое кольцо с рунами, слабо светящимися в полумраке башни. Внизу слизень продолжил катать сферу антимагии, проснувшись от шагов хозяев башни. Истираль плеснул в него воды из кружки, стоящей на столе, и тот притих.