Как бы там ни было, а это утро он отметил хорошим настроением, что было весьма удивительно после произошедших событий. И поскольку эльф решил, что никому не помешает, то при помывке завел старый мотив — древнюю песню, въевшуюся в душу. Песню о дружбе, любви и преданности.

Проснувшаяся Ронина вышла из комнаты и уже хотела было заставить эльфа заткнуться в своей привычной манере, но прикусила язык. Его пение вдруг показалось ей странно мелодичным, чего раньше магичка не замечала. Это было странно, но она списала все на стресс, сильную нагрузку и постоянное использование резерва почти до донышка. Еще бы мозгу не захотеть расслабиться и послушать песню. Поэтому она проглотила заготовленный мат и спустилась вниз, чтобы добыть завтрак и еще раз проверить, все ли она собрала к алхимику.

Лет сто назад она торговала с одной алхимичкой — Изольдой — которая держала лавку в одном небольшом городке, достаточно далеком от столицы и столичных магов, чтобы те закрывали глаза на некоторые вольности. Как магичка Изольда была никакой — даже самые простые заклинания ей не удавались или превращались в масштабные бедствия, осушая ее резерв досуха. Но алхимичка из нее вышла великолепная. Она слету узнавала растения и части животных, лишь мельком взглянув на них, и разбиралась в полезных минералах и солях. Но так уж вышло, что маги тоже смертны. Особенно столь слабые маги. И когда в королевстве в очередной раз бушевала пузырчатая лихорадка, Изольда умерла, спасая чужие жизни. С тех пор Ронина маялась, периодически находя тех, кому можно было продать ингредиенты, и так же периодически их теряя. Алхимики уезжали, умирали, их убивали, на них строчили доносы…

Так прошло несколько десятков лет, пока она не познакомилась с Лоригом. Этот молодой подающий надежды маг оказался неблагонадежен в плане политики и больше предпочитал вино и женщин, чем угождение старцам из ордена, за что его и сослали с глаз долой почти к самой границе и достаточно близко к ее лесу в пограничный городок со смешным названием Ягодный. Ягод там Ронина ни разу не наблюдала, зато отлично знала суровый народец, привыкший выживать, полагаясь только на себя, свои мечи и заклинания, а не на помощь столичных магов или королевских солдат. Так что стукачей там было мало, а если кто и находился, то после доноса долго не жил.

Ей нравился и этот алхимик, способный продать черту подковы, и местный портной с сапожником, не гнушающиеся продать темной отступнице куртку или сапоги, и многие другие жители городка. Ронина не сильно надоедала горожанам, понимая, что излишек темной магии рано или поздно все равно учуют орденские гады и заинтересуются, откуда это взялось на границе двух не самых дружных королевств, но все же иногда выбиралась. Не гномами едиными жить…

В этот раз она открыла портал в свой любимый темный переулок ближе к вечеру, чтобы не сильно примелькаться народу, да и в сумерках особо никто не будет приглядываться, что за две темные фигуры шастают по улицам. Жители Ягодного были достаточно благоразумны, чтобы не вмешиваться в чужие дела.

Истираль оглянулся, рассматривая новый для себя город. Фактически, он так нигде и не побывал в королевстве, кроме замка ордена магов и дома Нилайи. Она предпочитала посылать слуг и подручных, на крайний случай гонцов, а не ходить лично. Ронина же слуг не имела, что было весьма странно, а потому по всем знакомым ходила лично.

Невысокие дома разделялись узкими улочками, по которым шли различные разумные. Он с удивлением отметил нескольких полукровок, вооруженных мечами и луками. Получается, здесь полукровки выживали намного лучше, чем в столице и близлежащих землях. Магичка потянула его за руку в сторону улочки с лавками и указала на лавку алхимика. Истираль кивнул и поудобнее перехватил мешок с заготовками, которые Ронина щедрой рукой выделила Лоригу.

Ронина подошла к лавке, оглянулась в поисках любопытных глаз, никого не нашла и постучала условный стуком, а после вошла внутрь и посторонилась, давая возможность зайти эльфу. Она взглянула на стоящего за прилавком алхимика и улыбнулась, а после откинула капюшон.

— Какие люди! — Лориг всплеснул руками, встречая магичку как родную сестру. — Только не говори мне, что ты полгода готовила все это — в жизни не поверю!

Только тут он увидел ее шрам и запнулся, но после деликатно отвернулся, стараясь не показывать, что заметил появившееся уродство.

— Не буду говорить. Истираль, дай товар, — скомандовала Ронина, желая замять неловкость, чтобы алхимик не обсуждал ее проблемы.

Эльф подошел ближе и поставил на прилавок мешок, отчего деревянные полки затрещали. Он взглянул на моложавого алхимика, явно бывшего придворного лизоблюда, отметил свежую стрижку, какой-то слишком уж цепкий взгляд и довольно красивые черты лица. Такие мужчины нравятся женщинам отчего-то больше, чем простые парни. Но раз уж этот красавчик сидит здесь, значит, он чем-то не угодил в столице, иначе орден не выпустил бы его из своих цепких когтей.

— Посмотрим, что ты тут насобирала, — алхимик зарылся в мешок и стал вынимать товары, попутно бросая любопытные взгляды на магичку и на ее спутника, но пока никак не комментируя прибавление в команде отшельницы.

Ронина вытащила лист со списком и положила на прилавок.

— Взамен мне нужно это, — она ткнула пальцем в список, обращая внимание Лорига на себя. — Кое-что совсем закончилось.

Тот сначала закончил разбирать мешок, похвально прицокивая языком на особо ценных ингредиентах и рассматривая пучки с травами, мешочки с заготовленными листьями и цветами, семена растений в отдельных конвертах и банки с внутренностями всяких тварей. Похоже, устаревшие образцы Ронина успешно продавала.

Истиралю надоело наблюдать, как алхимик хмыкает, цокает и чмокает, разглядывая товар, качает чернявой головой и сверкает слишком яркими для простого человека глазами цвета серебра, и он отвернулся, чтобы посмотреть на хозяйку. В широком плаще, слегка напряженная, держащая под одеждой щиты, Ронина казалась почему-то чертовски притягательной. Неожиданно Истираль представил, что под ее плащом больше ничего нет, и эта невероятная мысль вытеснила все остальные. Такая необычная фантазия посетила его впервые, и он смаковал ее на все лады, представляя фигуру хозяйки в меру своих скромных возможностей. Так уж вышло, что Ронина не показывалась без одежды, даже утром она выползала в своем неизменном толстом халате, завязанном на прочный пояс, лишь светила босыми ногами, если забывала надеть такие же толстые теплые тапки. И он ее прекрасно понимал — в тонкой обуви особо не походишь по каменным плитам пола, которые не прогреваются ни камином, ни магией.

Но теперь ему оставалось лишь любоваться ее профилем и фигурой, пока она торговалась с алхимиком. Похоже, они не сошлись в цене некоторых ингредиентов, и каждый доказывал свою правоту, показывая, что предлагаемое оппонентом стоит меньше или больше необходимого.

Наконец торг закончился. Лориг опустошил мешок, взял список и стал отмечать то, что у него имелось на данный момент. Кое-что он пообещал достать не ранее, чем через месяц, и Ронина попросила придержать все нужное до ее следующего прихода. Когда же алхимик выставил все заказанное на прилавок и сравнил стоимость, а магичка забрала остаток деньгами и пообещала принести еще кое-чего, если он добудет корни огневика остролистого, то Лориг окинул их обоих хитрым взглядом прищуренных глаз и спросил: