— Я наслышен о том, насколько мирную жизнь ты ведёшь. Да, ты изгнанник, но это не лишает тебя звания дракона и твоих способностей. Ты обязан начать действовать.
— Для меня честь уви… — с дрожью в голосе начал Мири.
— Твои слова жалки, — прервал его Тиабальт. — Напомню, что твой ранг самый низший из всех, ничтожный синий дракон, — он с презрением смотрел на подчинённого. — И ты будешь слушать любого дракона, что будет прислан мной. Ты посмел убить жёлтого дракона, стоящего на четыре ступени выше, и это непростительно. Надеюсь, что это глубоко уложилось у тебя в голове, и ты не будешь впредь совершать подобных ошибок! — Тиабальт замолчал, грозно смотря сверху на сжавшегося от страха Мири. Тот осмелился поднять взгляд. Они застыли в немой картине, даже вся живность вокруг затихла. — И всё же… — его голос чуть смягчился, — в твоей крови заложена ненависть к людям, как и во всех нас. Мы должны им отомстить за ту столетнюю войну! И ты, Ленмирион, обязан в этом участвовать.
— Но я же…
— Ты не имеешь права быть с нами в рейдах, — продолжал Тиабальт, не обращая внимание на тихие возражения синего дракона, — но ты всё ещё обязан подчиняться закону. В скором времени я жду от тебя действий. Иначе, мы убьём тебя, навеки опозорив твоё имя.
— Я п-понял вас, повелитель, — дрожащим голосом произнёс Мири. Он не поднимал головы выше, пока не услышал, что красный дракон уже улетел. Сердце бешено колотилось в груди, и он, качающейся походкой, ушёл обратно в пещеру.
Густав проснулся с сильной головной болью, будто бы весь вчерашний день он беспросветно пил. Его кинуло в сильный озноб, он слегка прокашлялся и встал на локти, осматривая пещеру. Мири подорвался сразу, как его услышал:
— Огонёк! — радостно закричал он, прыгая от счастья.
— И я рад тебя видеть… — Густав взялся за голову и тяжело выдохнул. После секундного оживления дракон резко переменился в лице, помрачнев, и Хендрикс не мог этого не заметить. — У тебя всё в порядке? — осторожно спросил он, спрыгивая на пол.
— Да… — неуверенно ответил дракон. — Да… В порядке.
— Нет, друг мой, с тобой явно что-то не так.
— Да ладно тебе, — притворно рассмеялся Мири. — Не беспокойся. Лучше расскажи, какого чёрта ты пришёл ко мне полумёртвым?! — из его ноздрей пыхнул пар.
— Я сейчас всё объясню, — выставил вперёд руки Густав. — Это будет долгий рассказ. — Мири протяжно зевнул, и тут послышались удары капель о листву. — Ты сделал?
— Я всего лишь скромный дракон, управляющий штормом, — ухмыльнулся Мири. — Садись, дождь сделает нам атмосферу. И да, чтобы ты не замёрз, — он выдохнул синий огонь на сухие брёвна, что валялись по центру пещеры ещё с прошлого визита Густава.
— Что ж, начну, пожалуй, с самого начала… — он долго рассказывал о недавних событиях, подкрепляя это своими эмоциями и переживаниями. Особо запоминающие моменты описывал во всех красках. Дождь мерно стучал по листьям деревьев, заполняя пустоту, когда Густав замолкал, чтобы пережить те эмоции заново. Минуты тянулись, и время тлело на углях в костре, пока маленькие искорки взметались в воздух. — И теперь Найра думает, что это я убил Лоуренса, — закончил свой рассказ Хендрикс, обхватив плечи руками. Уголок губ Мири чуть дрогнул, а глаза засветились живым огнём.
— Ещё не всё потеряно, — дракон подошёл ближе и укрыл Густава крылом. — Ты всё ещё можешь исправить, дай ей время оправиться после смерти.
— Может, ты и прав. Но на данный момент это имеет мало смысла.
— Все мы перед кем-то отвечаем, прошлые ошибки не забудутся, а время будет бесщадно разъедать изнутри… — совершенно опустошённым голосом произнёс Мири, глядя на выход из пещеры.
— Ты это о чём?
— Да так, мысли вслух, не обращай внимания. Тебе лучше вернуться домой, пока совсем не стемнело. Твоя родня небось сильно переживает.
— Ты моя родня, — как можно теплее ответил Густав. — А я сейчас рядом с тобой, — он прижался к нему всем телом. Эти слова глубоко тронули Мири, забывшего о том, что значит, когда любят тебя. О большем он и не мечтал. За долгое время дракон впервые заплакал.
Но в тот же вечер Густаву пришлось покинуть близкого друга и вернуться в город. Ему на самом деле надо было увидеться с матушкой, ведь он часто отсутствовал дома. Их разговор прошёл быстро, почти молчаливо, никто не мог найти подходящих слов. Она сильно переживала за сына, но в конце концов смирилась. Да и не хотела давить на Густава после смерти его лучшего друга. Что темнить, ей самой было нелегко.
Дома Хендрикс нормально поел за долго время, чуть отдохнул, а меж тем уже опустилась ночь. Он переоделся в более опрятную одежду, и в процессе этого не мог не заметить отсутствия глубокой раны. Густав тут же вспомнил Мири, по пока решил прогнать эти мысли прочь. Он поправил рубашку, спустился в сад и сорвал несколько белоснежных роз, купавшихся в лунном свете. Хендрикс ещё раз взглянул на карманные часы в медном корпусе и поспешил на заветную встречу.
Ночь была тиха, но её разбавлял шум таверн и трактиров. Спокойствие ушло с этих улиц. Густав шёл в своих мыслях, пока к реальности его не вернул мужик, буквально вылетевший на него из таверны. Пьяное тело ничком упало на землю, а из дверного проёма высунулись две здоровые ухмыляющиеся головы. Густав перевёл взгляд чуть выше и вновь увидел злосчастную вывеску: «Заводной гусь». То самое место, откуда всё началось. Все страхи, переживания, неудачи. Здесь он познакомился с Лоуренсом полгода назад, здесь же и назначил ему дуэль. Густава сильно кольнуло в сердце, он вздохнул полной грудью и, перешагнув через пьяного мужика, пошёл дальше.
Дом Найры, а точнее её дяди, находился всего в паре десятков метров. Хендрикс замедлил шаг, собираясь с мыслями, так как разговор предстоял серьёзный и, возможно, долгий. Либо же разговора не будет совсем и его выгонят в шею. Он стоял под дверями, опустив взгляд в землю. Его кулаки то сжимались до побеления костяшек, то снова разжимались. Густав постучал. Звук гулким эхом разнёсся внутри дома. Никто не отвечал. Тогда Хендрикс постучал ещё раз, но уже более громко и настойчиво. Снова ничего. Он так и простоял в одиночестве около получаса, пока нервы наконец не сдали. Густав положил цветы у порога и, раздосадованный, пошёл обратно домой. На обратном пути таверна привлекла его гораздо больше, чем в первый раз. Переживая тягучее горе, он не сдержался и зашёл внутрь, желая забыться.
Весёлые танцы и песни заполняли собой всё помещение. Заводные флейты, волынки и барабаны пели всю ночь. За большим столом в углу сидела та самая компания, охотившаяся на дракона. Руди снова пытался что-то упорно доказать, в то время как Ян лишь скептически качал головой. Густав осмелился подойти к ним:
— К вам можно? — чуть уставшим голосом спросил он.
— А, старый друг, — лукаво ухмыльнулся Ян. — Проходи, будь любезен.
— Так вот я же говорю…
— Завались! — рявкнул на Руди мужик с густой чёрной бородой и продолговатым шрамом на щеке.
— Сам заткнись, Франк!
— О чём спор? — аккуратно спросил Гутсав, присаживаясь на свободное место.
— Руди хочет убедить нас в ещё одном походе в лес, — уставшим голосом начал молодой парнишка, в прошлом поднявший тему девушек. — А мы ходили уже раз сто! Не существует никаких драконов…
— Слышь, Дурила, я тебе сейчас твои слова обратно в глотку затолкаю! — Руди подорвался со своего места, но Ян его остановил движением руки.
— Моё имя Дюрен!
— А мне насрать!
— Как же вы меня все задолбали… — простонал последний член команды — худой молоденький парень с растрёпанными волосами.
— Взбодрись, Карл, — перед ним упала кружка эля. Все обернулись на женский голос. Найра села рядом с Яном, закинув ногу на ногу и левую руку за спинку стула. Свободной рукой она взяла вторую кружку, принесённую ей, и немного отпила. У Густава глаза чуть не повылетали из глазниц, а сердце улетело галопом. — Ну, здравствуй, Густав Хендрикс, — холодно сказала она, глядя на него пронизывающим взглядом. Все за столиком замолчали как по щелчку пальца.
