Хоть пропущенных на сотовом и не было, девушка привыкла, что телефон всегда был при ней, в непосредственной близости, и почти срослась с ним физически, отчего сразу же после долгого разговора с отцом (во время которого она и вздохнуть-то лишний раз побаивалась) заскочила буквально на пару минут в свою комнату, чтобы захватить забытую вещичку и убрать на место компьютер, когда внимание ее привлек внезапно шум воды, раздавшийся из кухни. Озадаченная, девушка вернулась и не поверила своим глазам: склонив над раковиной по-комендантски прямую спину, отец мыл посуду, оставшуюся после их совместного приема пищи, - зрелище столь невероятное, что Ия невольно застыла на пороге, боясь прогнать дивное видение.

- Завтра день вторводы, - как ни в чем не бывало, напомнил Грегор, не оборачиваясь, очевидно, услышав её шаги, - сегодня объявление повесили на проходной, ты видела или нет? Так что помойся лучше сегодня, если нужно. Не знаю уж, как ты, а я терпеть не могу её запах.

День вторичный воды, в общем-то, никакой глобальной катастрофы собой не представлял, и проводился с регулярностью раз в десять-пятнадцать дней в целях экономии ресурсов. Вода в этот день шла тонюсенькой струечкой непонятного буроватого цвета, исключительно холодная и весьма неприятно пахнущая какими-то помоями, так что большинство Средних предпочитало избегать стирки, мытья посуды и принятия душа в ней. Ия почему-то здорово сомневалась, что день вторводы хоть как-то способствует реальной экономии – уж во всяком случае, меньше, чем беспрестанно растущие цены за коммунальные услуги, - однако выбирать возможности не предоставлялось.

- Да, спасибо… - растерянно отозвалась она, и правда не видевшая упомянутого объявления. Что же с ним случилось так внезапно из-за одной её этой дурацкой новости? А если дело не в ней, то в чём?

***

Ist Macht böse? Ist das Böse Macht?

Ist Macht Glaube? Ist Glaube Macht?

Ist Macht Wissen? Ist Wissen Macht?

Ist Macht Alles? Ist Alles Macht?*

[*Нем. «Власть зла? Зло – это власть?

Власть – это надежда? Надежда – это власть?

Власть – это знание? Знание – это власть?

Власть – это всё? Всё – это власть?» (пер. автора)

Из песни группы Goethes Erben – “Kondition: Macht!”]

- А на самом деле пустое это все - насчет прошлого, - качнул головой Алексис после нескольких минут тишины, - в общем-то, мне не на что жаловаться, и меня вполне устраивает то, как легли карты. В конце концов, даже знания, получаемые в БИУ*, не дают той власти, которую я могу в потенциале обрести в Академии.

[*Большой Имперский Университет. Находится в Высоком Секторе и готовит передовых специалистов во всех сферах науки.]

- И ты так просто меняешь то, что тебе было важно, на “власть в потенциале”? - В тихом голосе Пана, кажется, были чуть различимы нотки разочарования.

- Наоборот. В Империи только власть дает дорогу свободе - свободе выбирать и хоть сколько-то располагать собственной жизнью. Даже не свободе, шансу на нее. Ты еще увидишь это сам… - добавил он задумчиво, - надеюсь, мне удастся показать тебе. Да и ты ведь произнес это слово только что - “было важно”.

- А сейчас? Что важно сейчас? - Пан смотрел на него выжидающе, почти испытующе, словно вызывая на поединок.

- Что жизнь всегда дает нам именно то, к чему мы меньше всего готовы. – Наверное, его язык никогда не повернется сказать то, что так сильно хочет сказать сердце. - И, как оказывается, не только мне или нам, но и всей Империи. Думаешь, кто-то из Высоких мог ожидать, что Средние провернут то, что сумели провернуть этим летом?

- Так это правда? – Пан встрепенулся, и его глаза, посмотревшие на Алексиса, вспыхнули. - Всеединый правда существует? Ха, вы в курсе, что многие Средние вообще не верят в него, говорят, мол, Высокие сами себе управа, а в новостях не более чем очередная подставная утка…

- Их трое, - кратко шепнул Алексис, изо всех сил перебарывая в себе желание обернуться по сторонам..

- Что? – Пан удивленно взглянул на парня, не вполне понимая, о чем идет речь. - Кого трое?

- Всеединый Управитель – это три человека. И Второго один из тех мальчишек убил. - Шепот Мастера стал похож уже более на шипение. - И за одну эту фразу, сказанную мной и услышанную тобой, нас обоих можно прямо сейчас ликвидировать без суда и следствия, ты в курсе?

- То есть как?.. Постой, подожди, ты о чем? - Нотки непонятного, но совершенно явного восторга прорвались в голосе Пана.

- Не будь кретином, - в синих глазах Мастера сверкнули недобрые молнии, - я уже все сказал. Они боятся, понимаешь? Или, как говорят наши, «не исключают вероятность», что что-то может случиться… Что-то сродни происшедшему, ага? Но на деле всё равно оказываются не готовы. Представь, если Всеединого Управителя укокошит какой-нибудь мальчишка из Средних… Нелепость! Но они страхуют друг друга. Ведут дела. Выбирают преемников, что заместят их, ведь Всеединый бессмертен как сама Империя. Думаешь, почему никто никогда не видел его, а голос искажает компьютер? Потому что всю историю Империи это были три человека.

- И те парни знали об этом?

- Нет. Они зашли так далеко, как не заходил, кажется, еще никто и никогда, но этого-то они и не учли. Даже те из них, кто успел уже освоиться в Высоком Секторе. Такие вещи не положено знать даже мне, но тут семья делает свое дело… Я удивлен, что Даниел знал куда больше, чем ему было положено. И при этом так смачно угодил в их западню, взяв этого треклятого Ивлича… - Наверное, это были скорее мысли вслух, чем те слова, которые кадет должен был услышать, но подумал об этом Алексис, когда было уже слишком поздно.

- Кир был таким же, как и мы, одним из нас, - голос Пана звучал взволнованно и горячо, - а то, что ты оказался с ним по разные стороны баррикад, не делает тебе ни капли чести…

- Да что ты говоришь? – Алексис не был сам уверен, задели ли его слова мальчишки или более разозлили. Умеет же он цепляться к словам… - А ты? Ты сам что, был с ним заодно? Какое право ты имеешь высказывать мне претензии, я, по-твоему, должен был бросаться грудью на его защиту, когда он пытался убить Всеединого? Даже если дойти до абсурда и отбросить все ранги, это уже как минимум преднамеренное убийство, Пан.

- Ты тогда не думал об этом, - губы мальчишки сжались в линию, - ты тогда даже не задумывался, что вы одинаковые. Кир был одним из непокорённых – одним из нас.

- Во-первых, да, Пан, да, разумеется, тогда я думал о чем-то совсем ином, и уж прости меня, но в этом тебе меня не упрекнуть. Когда посреди ночи тебя будят звонком, что один из твоих кадетов – террорист, прости, но я действительно думал о другом! А во-вторых, мы с ним не одинаковые и никогда не были такими – ни тогда, ни теперь. Так уж сложилось, что я рожден Высоким, а он – Средним, ставшим бунтарем. Мы те, кто мы есть, Пан. К счастью или к сожалению. И мы не всегда в силах это изменить, хотим мы того или нет.

- Всегда. – Недобро блеснули глаза мальчишки. – Если бы действительно захотели, то изменили бы. Просто всех всё устраивает, но они перед кем-то пытаются оправдаться. А ты боишься, да? – Злая досада слышалась в звенящем голосе Пана, садящемся время от времени до шёпота. - Тогда к чему это все было? Зачем ты меня и вообще всех нас, кадетов, вытащил из Среднего, если «мы не в силах ничего изменить»? Я человек, дикие все забери, что бы ни пыталась сделать из меня Империя, я человек, и я проклятый Средний – но я тебе ровня, и мы одинаковые. А ты просто боишься потерять свою власть из-за меня, да?

- Да, боюсь, - просто и спокойно отозвался Алексис.

- Да пошел ты…

- Боюсь втянуть тебя в ненужные проблемы и потерять власть, которая позволяет нам чуть больше, чем остальным, которая может стать нашим ключом к свободе,- продолжил он, все так же прямо глядя в глаза Среднего.

- Я тебе не верю, - прошептал Пан севшим вдруг голосом, отводя глаза, - и никогда не верил.