А Алексис смотрел на мальчика со все возрастающим интересом.

- Я, кажется, задел Вас за живое? Простите, если это и впрямь так. А в прямоте Вам не занимать.

- Неважно… - отмахнулся тот. Ему вдруг стало почему-то до ужаса противно – не то от собственных слов, не то непосредственно от того, о чем теперь шла речь. И куда же всё-таки запропастился Марк? - Зачем оно Вам вообще надо?

- Работа, - сдержанно отозвался Алексис, и по его тону было вполне ясно, что едва ли он имеет желание и намерение объяснять что-то. Пан пожал плечами:

- Значит, и правда просто следите за нами… как за подопытными кроликами. Какая дрянь. – Голос мальчика едва уловимо дрогнул от напряжения. - Ну и потом… - добавил он вдруг, чуть смягчившись. - У Вас же имя из семи букв, хоть Вы мне и не так представились. Я слышал, как комендант к Вам обращался, - добавил он, нервно взъерошив светлые волосы на затылке. Ох уж эта его дурная привычка.

Алексис с полминуты молчал, анализируя услышанное, и по лицу его совершенно невозможно было понять ни тени мыслей, бродивших в голове, только вдруг он посмотрел Пану в лицо очень внимательно и пристально, чуть сощурив глаза, отчего по спине Пана пробежал вдруг недобрый холодок, внезапно цепко схватил его за локоть резким движением и повлёк за собой. «Я пропал», - только и пронеслось в голове Пана, едва он завидел, что путь их лежит прямо к Дому Управления Среднего Сектора, и лишь укрепился в своём убеждении, когда два охранника по обе стороны массивных входных дверей отдали Алексису честь. Не церемонясь и не говоря ни слова, тот проследовал через просторный, ярко освещенный холл, почти что протащил за собой Пана на второй этаж по устланной светлым ковром лестнице и, коротко постучавшись в третью дверь по правому коридору, вошел, подталкивая натянутого от напряжения как струна мальчишку перед собой.

- Еще один, наставник. - Отчеканил Алексис, вместо приветствия лишь кивнув головой грузному пожилому мужчине, восседавшему перед ними за своим столом словно король, принимавший просителей. Тёмно-бордовый пиджак придавал ему странное сходство с большой перезревшей ягодой. – Приношу свои извинения, что отвлекаю, но на плацу все наши уже разошлись. - Тот кивнул, смерил Пана внимательным, изучающим взглядом, словно просканировал, потом чуть хрипло спросил:

- Имя?

- Пан Вайнке, - просто отозвался мальчишка. Внутри него словно сжался отвратительный холодный узел. Терять, кажется, было уже нечего.

- Возраст?

- Четырнадцать.

- Посвящение?

- Послезавтра… – почему-то потупился мальчик.

- Значит, пятнадцать. Квартал?

- Пятый, - досада с трудом скрывалась в его отчаянно-звонком голосе.

- Адрес?

- Восемнадцатая, дом 6, квартира 1-04.

- Учеба? Работа?

- И то, и другое. Заканчиваю школу и стараюсь сам себя содержать в меру возможностей.

Во взгляде допросчика впервые проскользнуло нечто, хоть сколько-то напоминающее одобрение.

- Передаю на сверку и рассмотрение. Ваше дело – послезавтра, Вайнке. Спасибо, Мастер Брант, Вы свободны, - отрезал он, всем своим видом показывая, что у него еще куча дел. Какой неприятный тип…

- Да, наставник, – кивнул названный Мастером Брантом, - Храни Империя грядущую встречу, - и, вновь подхватив ничего не понимающего Пана под локоть, поспешно вышел из кабинета.

- Послушайте меня, Пан, - повернулся молодой человек к нему, едва они сошли с широких ступеней парадного входа Дома Управления, - когда Вы пройдете Обряд и получите совершеннолетие, а мы, в свою очередь, проверим по базам все ваши данные, Вы пополните ряды моих учеников в Академии Службы Империи в Высоком Секторе. Для Вас это отличная перспектива вырваться из Среднего Сектора, поверьте. - Синие глаза Алексиса смотрели теперь куда мягче, нежели на плацу не более часа назад, он словно чуть расслабился, хотя, судя по тону его голоса, пусть и утратившему резкость приказов, терпеть ни малейшей капли непокорности он явно не привык. - Если всё получится, Пан, готовьтесь к новой жизни.

- Но… - Пан ошарашено хлопал глазами, все еще не в силах поверить, что всё происходящее вообще имеет к нему какое-то отношение, не говоря уже о том, что теперь, именно теперь, быть может, решается вся его судьба, решается этим синеглазым мальчишкой, всего-то года на три или четыре старше него самого, которого человек из администрации Среднего Сектора приветствовал как мастера… - при чем здесь я?.. Почему я?

- Вы мне подходите. Вы можете слышать больше, чем говорят, и видеть дальше, чем показывают, верно? - Выразительных глаз Алексиса легко коснулось едва уловимое подобие улыбки. - А пока – держите-ка язык за зубами, слышите? Абсолютно ото всех. И выспитесь как следует - послезавтра большой день.

Он похлопал всё еще не пришедшего в себя мальчишку по плечу и, резко развернувшись на пятках, поспешно направил свои стопы назад, к Дому Управления. Пан закрыл глаза и, досчитав до трех, сделал глубоких вдох, затем, убедившись, что это не помогло разжать дрожащих от напряжения кулаков, еще один столь же глубокий. Какого дикого происходит в этом безумном мире? Его с кем-то спутали? Его проверяют? Вот тебе и «выспитесь как следует» перед «большим днем» - даже когда он сможет, наконец, совладать с колотившим его нервным ознобом, едва ли он сможет думать о чем-то ином, кроме происшедшего сегодня. Кроме сказанных слов, таких лишних и необдуманных, кроме этого ледяного Алексиса Бранта - Мастера, в таком-то юном возрасте! – от которого мурашки шли по спине, и о странном блеске его синих глаз…

========== Глава 4 Большой день ==========

Ты такая красивая, словно мне это снится,

Это только сейчас, это не повторится*

[*из песни группы Нервы - “Батареи”]

С Прудов Ия приехала ни капли не отдохнувшая, с сильнейшим кашлем и красными, будто заплаканными глазами. Нужно признать, крепким здоровьем девушка никогда не отличалась (что для нее служило лишь подтверждением теории, что жизнь её началась не в колбе Центра Зачатия, как у всех нормальных людей, но… иначе, как, наверное, у диких из Низкого Сектора, и генофонд её не был выверен и избавлен от дурных предрасположенностей и вероятных болезней, как положено в Центрах Зачатия в Среднем), но свалиться с температурой среди лета было бы уже слишком… Лагерь, который организовала школа на первую половину летних каникул, имел технико-механический уклон, что, пожалуй, и стало единственной для Ии причиной согласиться остаться там воспитателем: чем меньше государственно-уставно-религиозной бурды и чтения моралей, тем лучше, тем более что детишки здесь и без нее были заняты почти весь день, ковыряясь в каких-то деталях и сборных моделях. Что ж, лишние умелые руки Среднему Сектору никогда не помешают, а развивать их для этого стоит с самого детства. Лучше это, чем вступать в Молодежные Дружины Нравственности и доносить на соседей.

Как бы то ни было, но работа в лагере утомила девушку, хотя это, несомненно, было лучше (да и попросту выгоднее финансово), чем оставаться на весь июнь в школе, готовя её к новому учебному году. Пусть летние каникулы и длились целый месяц, но вероятность получить отпуск на все тридцать дней была столь мала, что вернее было бы сказать, её не существовало вовсе. Потому Ия и решила выехать к Прудам – в конце концов, вернуться ненадолго в те края, где провела всё своё детство, девушка тоже была ни капли не против – там и природа есть какая-никакая, растительность, воздух чуть чище, второй ярус дороги чуть дальше… Да и лето выдалось душным, а в городе, пахнущем плавленым асфальтом и тонущем в пыли дорог, наверное, совсем невыносимо.

Домой, однако, девушка вернулась больной и уставшей, нерадостно предвкушая, как проведет остаток каникул в своей кровати с температурой, и, едва сделав шаг внутрь квартиры, поняла, что отец уехал не то в очередную командировку, не то еще куда, даже не удосужившись предупредить её об этом по телефону. Что ж, Ия и маленькой одна справлялась неплохо, не то что теперь, когда ей почти уже восемнадцать лет. А к тому, что его вечно нет, и он ничего не рассказывает о своих делах, ей не привыкать.