- Хочешь сказать, мы так уж отличаемся? – Продолжила она, не глядя на собеседницу, и странные, недобрые нотки звучали в её спокойном, ровном шепоте. - Мы с тобой, сейчас, устроив свидание в неурочный час, ведя беседы на такие темы… Ия… на чьей ты стороне? – Она перевела внимательный взгляд в девушку, и Ия поежилась. Нет, едва ли она сомневалась в откровенности Лады с ней, но слишком хорошо она знала, что «подсадных», соглядатаев, можно – и нужно – ждать откуда угодно, когда живешь всю свою жизнь в одной квартире с преданным Империи комендантом.
- Вот и я на их стороне, Кира и Абеля. – Коротко шепнула Лада, не дождавшись её ответа. – И меня – нас с тобой, - поправилась она, - даже за мысли и слова такие могут просто взять и ликвидировать, кому, как ни тебе, это знать. Всё, звонок прозвенел, иди, узнавай условия приема для своего «брата».
Лада вспорхнула что маленькая птичка с дерева и спешно направилась к главной дорожке, по которой уже во всю лился поток мальчишек и девчонок, закончивших свой долгий учебный день, и Ия отчего-то вздохнула с облегчением. Беседа вымотала её, как вымотало и постоянное ощущение тревоги – а ведь еще один разговор, на сей раз бессмысленный и нелепый своей надуманностью, теперь только предстоит ей… Хотя что уж там, кто из Средних не умеет красиво и непринужденно врать?
***
And even if you say it’s better this way,
maybe it’s better for you but what about me?*
[*Англ. «И даже если ты говоришь, что так будет лучше,
Может быть, так лучше для тебя, но а как насчёт меня?» (пер. автора)
Из песни группы 4lyn – “Hello! (for you I’m dying)”]
- Итак, молодые люди, начнем с нескольких объявлений. Во-первых, я надеюсь, все вы помните, что третья неделя сентября у вас аттестационная. - От мальчишек почти ощутимо повеяло напряжением и неудовольствием. - Кроме того, во-вторых, существует немалая вероятность, что скоро в наших с вами рядах произойдут некоторые изменения, - сидящий и без того непривычно прямо, Пан, кажется, вытянулся еще сильнее, впившись взглядом в лицо Алексиса. Глаза последнего не задержались на нем слишком долго, - однако об этом мне рано говорить. Сегодня мы с вами рассмотрим систему устройства и иерархию кабинетов Дома Управления Среднего Сектора и, если успеем, перейдем кратко к Высокому Сектору. Но прежде вы напишете и сдадите мне ответ на вопрос, какие параграфы пятой главы Устава Великой Империи отсутствуют в адаптационном издании Среднего Сектора, а какие - добавлены.
После окончания занятия задержались почти все – кроме братьев Драй, чьи поведение и успеваемость в последнее время были Алексису совсем не по душе, - с теми или иными вопросами насчет аттестации. Даже удивительно, насколько сильнее прочих в подобных ситуациях беспокоятся те, кто и так учится лучше прочих – и Колин как всегда не был исключением. Вообще наблюдать за тем, как мальчишки меняются и насколько все они оказались разные, было по-настоящему интересно: как блестяще стал учиться по всем предметам Колин Кое, казавшийся изначально не более, чем отличным болтуном, и как ни капли не раскрыл себя чрезмерно самоуверенный Артур Рот, по рождению стоявший куда ближе к Высокому Сектору, чем все прочие первокурсники вместе взятые. Как сердито борется с каждым словом и каждой страницей текста Пан Вайнке, бурлящий изнутри чем-то неведомым, но вместе с тем очевидно обжигающим, бросающий на Первого Мастера взгляды равно очарованные и презирающие; как по-прежнему никого не подпускают к себе братья Дени и Стеф, словно воспринимающие всё происходящие в их жизни как дымку сна, который рано или поздно исчезнет как-нибудь «сам собой»… И как осталось пустовать место Кира Ивлича во втором ряду.
Последовав совету Мастера Аккерсона, Алексис вчера вечером посмотрел кое-какие из записей камер и в общем-то был немало удивлен тем, что наибольшее число хороших отзывов о себе услышал из уст именно братьев, бывших всегда преисполненными скучающего безразличия по отношению к нему, а так же от Колина. Артур был, как правило, недоволен – не столько Мастерами, сколько крайней медлительностью учебного процесса, - хотя высказывался и без того очень редко; Пан же всё больше насмешничал – словно невзначай и между делом, однако, не исключено, что целенаправленно рассчитывая на просмотр записей. Открыто, конечно, мальчишки почти не говорили – да и вообще никаких важных вещей обсуждать не стремились, но даже такие мелкие обрывки давали человеку проницательному неплохое представление об общей картине происходящего за кадром. Словом, Алексис, и без того немало любящий наблюдать за людьми в самых разных жизненных ситуациях, остался удовлетворен обнаруженным.
Вопросов у первокурсников оказалось немало: начиная с организационных, к которым кадеты на деле почти и вовсе не имели отношения, и заканчивая непосредственно необходимым к сдаче отчетности материалом. Алексис поймал себя на мысли, что из Колина лет через семь-восемь выйдет отличный Мастер, здорово похожий на Даниела по своему характеру, и тут же отбросил ее подальше, едва почувствовав странную волну тепла внутри своей груди. Да, было бы приятно увидеть его однажды в такой же светло-серой форме и с кольцом на указательном пальце правой руки – только самому к тому времени переодеть форму как минимум на вишневый костюм наставника, а лучше – темно-синий комендантский. Хотя когда еще это будет?..
Последним из мальчишек задержался, разумеется, Пан, который, едва только Артур покинул комнату, не долго думая, приступил к делу:
- Алексис. - Он стоял, чуть наклонившись, опершись руками на стол Мастера, и взгляд его был прямым и полным такой решимостью, какой тот не видел у него, кажется, никогда прежде, а голос звучал тихо и спешно. - Я не знаю, какие изменения в нашем составе вы запланировали, но я хочу высказать просьбу, раз уж зашла речь об этом. Алексис, я хочу уйти в другую группу. – Кажется, что-то внутри Мастера вздрогнуло от этих слов кадета, моментально выбив из головы прежнее спокойное, почти что легкомысленное настроение.
- В чем дело? - И когда мальчишка научился так держать лицо?
- Я не могу учиться у тебя, Алексис, и ты это должен понимать нисколько не хуже меня.
- Нет.
- Почему? – Серовато-зеленые глаза упрямо вспыхнули, а голос зазвучал еще горячее, опускаясь порой до шёпота. – Мастер, я не собираюсь сбегать и знаю, что, даже пожелай я того, меня уже никто не выпустит… И я хочу продолжать, хочу учиться и развиваться, хочу чего-то достичь, но, что бы ни говорили о тебе в Академии - а о тебе разное говорят, ты знаешь? - именно твое руководство и тормозит мое обучение. - Алексису показалось, или губы мальчишки правда нервно дрогнули на этой фразе? – Я очень много думал, и понял, что это единственный выход. – Ощущение было такое, что, дотронься сейчас Алексис до стоящего перед ним первокурсника, тот просто рассыплется в ничто от терзавшего его морального и физического напряжения, какой бы решительностью ни пылал его взгляд.
- Нет, Пан, грядущая перестановка ни тебя, ни меня ни в коей мере не затрагивает, и я отклоняю твою просьбу. – Нет. Нет, немыслимо потерять его сейчас, когда между ними едва-едва начало появляться доверие. Нет, пожалуйста. Только бы не дрогнули пальцы, скользящие по экрану планшета.
- Так что же, Мастер, тебе нужен кадет или игрушка? - Уж не насмешка ли это слышна так четко в его злом шепоте?
- Пан… - Как же дать ему понять это, не выпуская наружу ни капли лишней мягкости? Как, чтобы он, наконец, понял?.. - Я уже начал опасаться, что поспешил.
- С чем?
- С тем, что сделал тогда. Что выбрал тебя. – Святая Империя, какими же двусмысленными звучат сейчас эти слова. – Но ты наконец-то повзрослел. Пан, кадетов у меня достаточно, а из игрушек я давно вырос. Мне нужен ты. – Кажется, в серо-зеленых глазах, наконец, проскользнула мимолетная тень сомнения.
- Мастер… – Тяжело выдохнул Пан, упорно глядя куда-то в сторону. – Я так не могу. Я уже ничего не могу – из-за тебя, - и я устал от этого. Одно дело – учеба, другое – вся остальная жизнь. Какой аргумент ты приведешь? Субординацию, порядки Академии? Или просто «потому что я так сказал»?
