- Это правда, что Второго убили, а не ранили? – Младшему из братьев явно пришлось по душе это предложение, но голос его все равно резал холодной сталью тщательно скрываемого напряжения.

- Ох, Алексис… - качнул головой Алберс. – Почему ты вечно так любишь совать свой не в меру любопытный нос туда, где ему совсем не место?

- Потому что у меня кадеты, брат, оказавшиеся влипшими в грязное дело, их не касающееся. И потому что у меня больше нет напарника, - Алексис закурил, все так же упорно глядя старшему прямо в глаза, - а со мной обращаются, словно я и сам еще кадет, даром не школьник. Я думаю…

- Ты, правда, полагаешь, что кому-то интересно теперь, что ты думаешь, младший? – Голос брата, спокойно безразличный до этого, теперь стал холодным и жёстким. – С тобой обращаются так, как считают должным. Если ты не вызываешь доверия у них - это твоя проблема. После провала Оурмана это совершенно логично и понятно, скажи еще, будто нет. Второй убит, это так. Хвала Империи, не твоим Киром, но у него были помощники, сумевшие забраться куда глубже первого курса Академии. – Где-то внутри Алексиса снова едва уловимо передёрнуло от той лёгкости, с которой Алберс вслух говорил о ликвидированных. – Да, у Ивлича изначально были старшие сообщники - а то и товарищи - в Высоком Секторе. Он с самого начала знал, что имеет шансы быть выбранным, знал, как вероятнее этого достичь, либо знал внедренных в лицо. Как ни прискорбно, наши мало чего смогли добиться от того, кого взяли. Но ты будешь круглым идиотом, братец, если решишь, что Оурман заслуживает каких-либо оправданий после того, как дал себя так просто обдурить этому мальчишке. Пятнадцатилетнему Среднему! Всё было запланировано еще давно, они всё продумали - а гроза с происшедшей по её причине аварией просто сыграли им на руку. По крайней мере, всему Высокому Сектору безмерно хочется верить в то, что к аварии эта шайка не имела никакого отношения. А как иначе? Или, думаешь, кто-то из наших захочет взять на себя ответственность?

- А Оурман, значит, попал под горячую руку?

- «Под горячую руку»? – Алберс многозначительно вскинул брови. - А не он ли принял мальчишку в ряды кадетов, Алексис? Ты представляешь, как близко к его участи был ты сам? Абсолютно вероятно, что твоё лицо Кир Ивлич тоже знал и искал – тебя это не тревожит? Считай, что тебя спасло только то, что кое-кто обратил внимание на твои слова и ваш с Мастером Оурманом спор во время обряда Посвящения. Святая Империя, никто из Брантов никогда не стоял так близко к краю пропасти, как ты теперь. – Глаза Алберса сверкнули нескрываемым гневом. - Половина Академии после того, что произошло десять лет назад, тычет в тебя пальцами как в надежду Высокого Сектора и образец для подражания, а ты позволяешь себе быть таким расслабленным и невнимательным? Это же твоя работа, твоя прямая обязанность…

- Я не для твоих лекций сюда пришел, брат, - холодно отозвался Алексис.

- Ты еще отца не слышал…

- И не желаю. Не надо примешивать его к моей жизни. Мне уже не пять лет и не десять, я в состоянии справиться сам – даже с этим.

- Пф, давно ли мы такие самостоятельные? – Качнул головой Алберс. - Ты о себе всегда был высокого мнения, младший, - спокойный упрёк в голосе брата снова отозвалось в молодом Мастере злостью, - неужто тебе до сих пор не дает покоя эта твоя зацикленность на том, что ты всегда всё «сам»? – Глаза коменданта внезапно потеплели, а взгляд чуть смягчился. - Покажи мне Высокого, занимающего нормальную должность без крепких связей и глубоких корней…

- Не делай из меня наивного идиота, Алберс. Да и не о том речь вообще-то.

- Не о том, - согласно кивнул тот, - только ты просто имей в виду, что без отцовского слова тебе теперь места наставника к будущему апрелю, как ты планировал, не видать, это я скажу наверняка. Даже не знаю на самом деле, когда видать… - добавил он задумчиво, - с мастера тебя еще долго не отпустят, пока не научишься сразу людей видеть. И воспитывать, как полагается… И все те вольности, которые вам с Оурманом из-за тебя и твоей фамилии позволялись в общении с кадетами – не удивляйся, если им тоже придет конец совсем скоро.

«Так им мало?..» Алексис сжал зубы, давясь подступившей к горлу яростью. Едва ли молодого человека удивило то, сколь больно его задело это известие – куда болезненнее, чем многое прочее, звучавшее в этом не самом приятном разговоре. Когда, дикие их забери, хоть кто-то в этой семье увидит в нем взрослого человека, а не ребёнка, выросшего на всём готовом? Что он должен сделать, чтоб доказать им – убить кого-нибудь ещё?

- …даже не знаю, чего тебе посоветовать, чтоб реабилитироваться в их глазах, - качнул головой Алберс, продолжая разговор, как ни в чем ни бывало, - наставники в Академии априори почти единогласно считают этот набор провальным.

- «Провальным»?

- Еще бы. По одним только оценкам видно, что провальный, а тут еще и Ивлича накрыли. Даже до меня – там – кое от кого из Академии доходит молва о четвертой группе первого курса, имей в виду. Тебе, конечно, больше нашего известно – должно быть известно, - как-то недобро поправился старший, - и все же, имей в виду, что, если их расформируют к концу года, тебя по головке никто не погладит.

- Пф. – Алексис качнул головой и с удивлением понял, что в этот раз слова брата не подняли в нем ожидаемого гнева. - Все по-другому, брат. Средние…

«Средние – не такие. Не такие, как о них привыкли думать Высокие, совсем не такие. Неужто это и в правду именно то, о чем говорил ему тогда Пан Вайнке? О том, что Средние – разные, а не бесцветная каша. Самому не верилось, хотя какое-то внутреннее чутье и подсказывало, что мальчишка прав, снова, треснуть миру, прав. И ему, Алексису Бранту, одному из лучших Мастеров Академии Службы Империи в Высоком Секторе, до знания и понимания Средних еще как до Луны пешком. Но Средние – не такие. И им, Высоким, какими бы правами, благами или знаниями они ни были наделены и одарены, никогда не понять и не узнать, какие эти самые Средние на самом деле, хоть ты полжизни проживи внедренным. Потому что точно так же, как закрыт Высокий Сектор для Средних, так и Средний Сектор на самом деле в сути своей всегда был и остается закрытым и недоступным для Высоких».

- …Средние мне виднее, чем тебе, как ни крути. Дело Ивлича их не касается. А с оценками, думаю, мы в силах разобраться сами. - Алексис поднялся из удобного кресла, не дожидаясь ответа брата, и, сухо поблагодарив за разговор, широким шагом направился к выходу.

«А что, если все-таки попытаться понять?..»

========== Глава 18,5 ==========

We were the ones who weren’t afraid

We were the broken hearted

We were the scars that wouldn’t fade away*

[*Англ. «Мы были теми, кто не боялся,

Мы, с разбитыми сердцами,

Мы были шрамами, которые не исчезнут»

Из песни группы Red – «Who we are»]

Солнце стояло уже высоко, когда парень продрал, наконец, глаза и заставил себя подняться с кровати. Проспал, проклятье. Видать, электричество ночью опять отключали в целях экономии, потому что заряд телефона сел и не разбудил звонком вовремя - теперь ребята его точно убьют. А нечего было ему вчера до рассвета мозги промывать, достали, честно. Как будто он сам не знает, сколь много от него зависит… сегодня.

Сегодня.

Проклятье. Еще раз прокрутив в голове это странное слово, Кир вышел из комнаты и направился в ванную: ничто так не способствует пробуждению, как холодный душ, особенно в такой жуткий летний день.

Сегодня он убьет человека.

Капли воды струйками стекали с непослушно торчавших после сна русых волос.

Сегодня он убьет главного человека в Империи. Единственного. И всё. План не может провалиться, план безупречен. Столько лет ушло у старших ребят на то, чтобы обдумать каждое движение…

9:57 на часах на кухне. Футболка, как всегда слишком широкая, липла ко влажному, тощему телу подростка. Привыкший к трех-четырехчасовому сну, мальчишка чувствовал себя на удивление разбитым, проснувшись так поздно, и это было ему не на руку - не сегодня. Сегодня нельзя. Сегодня слишком важно. Кир усилием запихал в себя пару бутербродов с сыром и чем-то еще, найденным в холодильнике, совсем, кажется, не ощутив вкуса пищи, и пошел в комнату собираться.