Не задерживаясь после занятий и лишних десяти минут, девушка покинула здание школы и спешно направилась к выходу со двора, прощаясь попутно со знакомыми ей учениками, когда две третьеклассницы, о чём-то спорившие горячим шёпотом возле самых ворот школьного двора, привлекли к себе её внимание.

«Только он. Никто больше не узнает!» – Упрямо повторила красивая темноволосая девчонка, дергая себя за косичку, вдруг встретилась взглядом с Ией и, вытянувшись по струнке, опустила глаза; во взгляде её собеседницы промелькнула тень страха.

- Кто не узнает о чём? – Мягко поинтересовалась Ия, замедляя возле них шаг. И угораздило же этих дурёх выбрать для обсуждения своих дел место прямо под камерами наблюдения…

- Мой брат, - побледнев, пролепетала та (кажется, её звали Фида, но с их классом девушка была знакома неважно), - он из МДН, мне нужно с ним поговорить…

- Брат?

- Мил Грэм… - совсем тихо произнесла третьеклассница, - можете…

- Не думаю, что школа – подходящее место для обсуждения с одноклассниками вопросов, касающихся МДН, - мягко перебила ее девушка, - и что для обсуждения МДН вообще существует подходящее место.

Ия скользнула взглядом по лицам школьниц, но так и не поняла, уловили ли они её намёк. Не умеет девчонка врать, ох, не умеет. И место для своего заговора они выбрали неважное. Девушка едва сдержала тяжёлый вздох, пытаясь разобраться в собственных мыслях, пытаясь переспорить голос разума внутри самой себя, твердящий ей, что она не имеет права не только работать с этими детьми, но вообще приближаться к ним. И, наверное, впервые в жизни Ие по-настоящему хотелось снять эту глупую форму, увести их куда-то далеко-далеко и поговорить с ними – любым из них, кто захотел бы – поговорить не как учитель с учеником, но как подросток с подростком и как человек с человеком.

***

- Мастер Брант, я могу у Вас что-то спросить? – Карие глаза невысокого мальчика смотрели чуть исподлобья настороженно, даже тревожно, но вместе с тем решительно и отнюдь не глупо. Колина Кое Алексис вообще, пожалуй, считал самым способным в группе, несмотря на чрезмерную болтливость порой – хотя и это многим, как не раз имел опыт отметить Мастер, играет на руку. По крайней мере, в часы индивидуального общения, которых пока что с Колином прошло всего два, Алексиса не раз посещало ощущение, что не он приставлен наблюдать за мальчишкой, но тот – за ним.

- Разумеется, я же говорил, - кивнул головой Высокий, - не припомню, чтобы ты когда-нибудь еще и спрашивал на это разрешение.

- Ну… - мальчишка замялся, провожая взглядом выходивших из классной комнаты одногруппников. Алексис выжидающе взглянул на него.

- Мастер Б’ант, - карие глаза вновь встретились с синими, и мальчишка, очевидно, занервничав и не совладав с собой, выпустил на свободу свой дефект, начав невольно глотать звуки, - Кир Ивлич и Масте’ Оу’ман как-то связаны с… последними событиями? Вы нам ничего не гово’ите, и никто не гово’ит, но мы же не слепые котята… - в тихом и голосе мальчика едва уловимо проскользнула какая-то грустная досада, - мы все-таки кадеты, но мы не имеем п’ава знать, да? С’едним в новостях гово’ят хоть что-то, пусть и неправду, а мы, мы кто? Если нам даже неп’авду не говорят… - спокойствие ровной, но быстрой речи Колина немало удивило Алексиса, особенно в своем сочетании с тем, что он говорил. Если бы не его хромающая «р», было бы и вовсе не понять, что он крайне напряжен.

- Колин, язык твой без костей, - задумчиво качнул головой Мастер, - поберегись лучше что ни попадя молоть, а? Ты дельный парень, но разве можно так?

- Вы сами на пе’вом занятии сказали сп’ашивать все вопросы, даже глупые, - глаза его вдруг сверкнули разом упрямством и виноватым смущением.

- Глупые и лишние, ты чувствуешь разницу между ними? - Алексис посмотрел на кадета строго, но вместе с тем изучающе, и продолжил, не дожидаясь ответа. - Не сомневаюсь, что тебя бы здесь не было, если бы нет. Послушай, это, наверное, со временем войдет к тебе в привычку, но просто имей в виду, что то, о чем не говорят, наверное, сказано быть не должно. А главное, те, о ком не говорят, названы быть не должны. Забудь имена, которые ты только что произносил. Этих людей нет. Объясняю это как Первый Мастер, просто потому что позже за подобные вопросы ты можешь и здорово влипнуть в неприятную ситуацию, ты ведь понял меня, Колин?

- Да, Мастер. - Кивнул тот спокойно и снова поднял на Алексиса глаза. – П’остите, Мастер. - Отправить что ли Пана к этому мальчишке научиться спокойствию и покорности? Высокий внутренне усмехнулся этой мысли, представляя взрыв возмущения, которым тот ответил бы на подобное предложение.

- Не строй лишних домыслов и не распускай пустых слухов, кадет, - отозвался он, - ты молодец, что осмелился подойти, но на твой вопрос ответа можешь в ближайшие годы не ждать. Тем более что ответ ты на самом деле и так знаешь сам. Выбрось это из головы. До завтра, и храни Империя грядущую встречу.

- Храни Империя… - эхом отозвался Колин, выходя из помещения.

Нет, все-таки в этом году его ребята молодцы. Самый сложный из всех первых курсов, что ему доводилось вести, и, однозначно, самый интересный. Только вот безумное безрассудство Пана, кажется, и правда заразно.

А между тем для всего Высокого Сектора, как очень скоро удалось убедиться Алексису, покушение на Всеединого Владыки стало потрясением - тем большим, что произошло это событие непосредственно в Доме Управления, среди комендантов, советников и прочих важных должностных лиц. Само собой, новости, направленные на Средний Сектор, трубили, что враги Империи были схвачены, а цель теракта не пострадала. Отчасти, быть может, это и не было такой уж ложью, но лишь отчасти: двое из трех преступников были убиты запоздало среагировавшей охраной на месте, и лишь одного удалось взять живым. По погибшим Высоким ниже комендантского уровня траур спускать не стали - слишком велик был риск утечки информации, - так что и сам Алексис, которому, по-хорошему, знать всё это было не должно, держал рот на замке относительно даже тех скромных и отрывочных данных, что были ему известны от Даниела или кое-каких других полезных знакомых, и старался все более слушать, нежели вмешиваться в дела большого начальства. Уж что-что, а молчать Алексис отлично умел с самых юных лет.

Комендант Алберс Брант, сотрудник Законодательной Комиссии Высокого Сектора, к дому которого теперь подъезжал автомобиль молодого человека, жил в спальном, отдаленном районе Высокого Сектора, каких в Империи уже почти не осталось, скорее походившем на загородный поселок, заметно контрастируя с шумным мегаполисом, в большом трехэтажном доме со скромным подобием садика, в дальнем от дороги углу которого рабочие устанавливали небольшую детскую площадку. Видать, племянники и правда совсем выросли.

Статный молодой мужчина как минимум на полголовы выше Алексиса с такими же, как и у него самого, темными волосами, но яркими, зеленовато-карими глазами, Алберс отворил дверь самолично вместо привычного уже дворецкого и, приветственно кивнув брату, пропустил его в просторный светлый холл.

- Сколько лет, сколько зим, Алексис, тебя совсем не видно и не слышно, - качнул он головой без малейшей укоризны, - я уж думал, ты вообще забыл о моем существовании, неужто мастера нынче и впрямь такие занятые? Хотя… нынче-то как раз таки, наверное, и занятые, верно? – Алберс обернулся за следовавшим за ним по лестнице братом и, миновав еще одну комнату, вышел на балкон, жестом приглашая его следовать за собой. Судя по непривычной тишине, царившей в доме, Милана Брант с сыновьями отсутствовали.

- Здесь камеры нет, - спокойно пояснил комендант, словно говоря о чем-то само собою разумеющемся, опускаясь в плетеное кресло и кивком предлагая брату последовать его примеру, - обошли стороной, довольно того, что это улица. - Алексис одобрительно кивнул, но внутренне поморщился, и злая зависть обожгла его. - Так о чем ты хотел поговорить? Я, конечно, догадываюсь, но давай-ка сразу ближе к делу и довольно всей этой приветственной мишуры.