Нет, эта мысль не понравилась уже и ему самому. Какой, к проклятым диким, телесервис, когда он, быть может, еще и Высоким станет! Станет, как же – когда у него даже на проезд денег не наскрести. Мальчик едва не поперхнулся в попытке сдержать тяжелый вздох и заерзал на мягком и не по-среднему удобном кресле поезда. Перед веками закрытых глаз почему-то всполохом появился образ Алексиса Бранта – Высокого, обеспеченного всем на свете, мастера, слову которого подчинится половина Высокого Сектора, не то что весь Средний, - и горечь с примесью зависти, почти даже ребяческая обида затопила сердце мальчишки. Какого?.. Вот, правда, куда легче жилось, когда он вообще не имел представления о том, каков Высокий Сектор на самом деле, а не по стереотипам Средних….

Опять он об этом думает. Ведь не получается не думать.

Не поддаваясь сонливости, Пан вытащил из затертого, но тем более любимого рюкзака учебный компьютер, который (мажоры проклятые, но как же всё-таки круто!) ему и каждому из прочих его пяти одногруппников выдали два дня назад в качестве необходимого элемента образования. Устав. Экран разом поплыл перед слипающимися глазами. Смешно, всю жизнь прожил по Уставу, а в глаза его видит впервые в жизни. И, честно, лучше б вовсе не видел и дальше. Брант точно головой ударился столько домашки задавать, это ж никакого мозга не хватит. Да уж, Вайнке, хотел продолжить учиться – получи по полной программе…

К обеду небо за окном стемнело, словно собиралась если не гроза, то, как минимум, хороший ливень. День был какой-то словно бы скомканный и такой же паршивый, как и само утро – даже, пожалуй, хуже, и вовсе не из-за погоды, а из-за тех странных домыслов, что возникли в голове мальчишки после сегодняшних занятий с Мастером Оурманом. Домыслов, которые, наверное, должны были появиться вообще-то месяц назад, да почему-то так не появились, когда стоило бы… Сомнение и тревога грызли Пана, когда он, нервно ероша волосы, постучался в кабинет Первого Мастера. И чего он опять голову себе забивает всякими глупостями, всё равно у того приемные часы до четырех пополудни…

Оказывается, Брант был не так высок, как показалось мальчишке на построении – незначительно, но всё же ниже него самого. Он отошел от открытой форточки стеклостены, затушив недокуренную сигарету в пепельнице на краю письменного стола, и кивнул мальчишке разом приветственно и вопросительно.

- Мастер, я… могу задать один вопрос? – Словно внутри что-то ёкнуло от взгляда пронзительных синих глаз Алексиса, и мальчишка снова пожалел, что вообще пришел сюда теперь. Вдох-выдох.

- Разумеется. - Отозвался тот, по-прежнему не отводя взгляда. - Выпрямись.

- А? - Слова Алексиса, произнесенные, не меняя голоса ни на полутон, внезапно сбили Пана с толку.

- Спину выпрями, - повторил тот терпеливо, почти даже мягко, - сутулым будешь.

Мальчик отчего-то был так удивлен этим внезапным замечанием - или тоном, которым оно было произнесено, - что не преминул послушаться, не задумываясь. Потом вспомнил, зачем пришел, и снова смутился.

- Суть этого всего в том, что мы… так или иначе будем подст… внедренными?

- Проницательно, - кратко кивнул Мастер. Дверь в этот момент беззвучно отворилась, и в появившемся проёме возникло острое лицо Кира Ивлича. Высокий кивнул, жестом призывая мальчишку подождать снаружи, и снова перевел взгляд на Пана. Удивительно, как много Высокие умеют говорить одними только жестами. У них с Марком, конечно, тоже есть парочка «секретных» жестов, только им понятных, но так это же совсем другое.

- А если нет? – Пан едва сдержался, чтобы не хмуриться, словно ответ, который он сейчас услышит, решит наперед всю его дальнейшую судьбу.

- “А если”? - От пристального взгляда Мастера Бранта, изучающего, словно ощупывающего, снова стало здорово не по себе. - У Устава не бывает “если”, Вайнке.

- Но…

- Ты сделал свой выбор, - голос Бранта, мягкий, но не терпящий возражений, отдавал холодом стали, - я предупреждал тебя, что назад пути не будет.

- Вот так просто? Выучите меня шпионить за своими же на благо Империи? Или даже за непо… Низкими? – Пан запоздало понял, какие дерзости и каким тоном говорит, но исправляться уже не было возможно. Да уж, надо отучаться от своих «средних» словечек…

- Как ты сказал?

- Низкими. - Пан попытался унять появившееся в голосе напряжение.

- До этого.

- Непокорённые. Так наши смельчаки называют Низких, Вы не знали? – Напряжение само собой сменилось вызовом. И откуда только в нем столько злой дерзости?..

- Нет, Низкие тут ни при чем, Вайнке. Так ты, выходит, смельчак?

- Скорее дурак, - отозвался Пан с досадой.

- Похоже на то. Говорить такие вещи мастеру, да еще и подобным тоном… - пронзительный прищур синих глаз Алексиса словно пытался увидеть мальчишку насквозь, но тот, казалось, лишь выпрямился и приготовился к новому нападению в случае необходимости защиты.

- И как Вы меня такого вообще приняли в свою команду? – С деланным укором качнул головой Пан. - Устав не соблюдаю, чешу языком что попало… Ни двора, ни кола…

- Быть может, в таком случае не эти аргументы ложатся в основу выбора? – Брант присел на край стола, скрестив руки на груди, и по-прежнему не отрывая от первокурсника глаз. Какой же он… Проклятые Высокие.

- Ждете, что я буду подставным в Среднем Секторе, вашей марионеткой? Или что я стану и без того сливать вам всё, что усвоил за четырнадцать лет жизни там, чтобы втереться в доверие и осесть в Высоком подольше? Что вам нужно от меня? – Глаза Пана недобро блестели, хотя голос и сохранял ледяное спокойствие, натянутое, однако, как струна. Алексис смотрел на него изучающе, заинтересованно и, в противовес колючему взгляду мальчика, до странности мягко. - И вообще, Мастер Брант, как ты можешь узнать, подходит тебе человек или нет, если ты едва успеваешь переброситься с ним двумя словами? Боюсь, ты скоро будешь разочарован в своем нынешнем выборе. - И снова мальчишка слишком поздно спохватился, осознав, что нагло обращается к Мастеру на «ты», хотя и было уже поздно, но тот, к превеликому его удивлению, казалось, и вовсе ничего не заметил. Ну да, он же говорил об этом на первом занятии…

- Пан… - в голосе Алексиса Бранта, непривычно назвавшего его по имени, внезапно проскользнули едва уловимые нотки усталости, - не бойся меня. Я дал тебе время обдумать решение, я спросил – и ты дал своё согласие работать под моим началом, а копаться в причинах моего выбора – не твоё, скажем прямо, дело. Теперь поздно убегать.

- С чего ты решил, что я боюсь? – Ладно, продолжаем «ты»-кать, это даже любопытно.

- А на кого ты еще так огрызаешься за любую мелочь? Я что, совсем, по-твоему, дурак не заметить за неделю, что ты каждое моё слово воспринимаешь в штыки и превращаешь в попытку ссоры? Что-то с Мастером Оурманом я за тобой такого не замечал.

- Я не…

- Ты на щенка похож.

- Что?

- Как щенок, которого подобрали и выучили лаять на чужаков, всех без разбора. Хоть тебе и протяни руку ладонью вверх, а ты все равно цапнешь, не посмотрев, что тебе на этой ладони принесли. - Алексис кинул на него столь глубокий и выразительный взгляд, что Пан на мгновение вспыхнул, почувствовав себя раздетым и просканированным рентгеном – больше от взгляда, нежели от слов, да и смысл последних остался не до конца ясен ему. – Ладно, не бери в голову, - смягчился Алексис, видя внезапное смущение мальчика, слишком уж явной тенью отразившееся на его лице, - нам предстоит очень много работы, сложной. Но я вполне уверен, что ты справишься. У тебя будет время подумать и еще раз всё обмозговать. Привыкнешь, – снова чуть устало выдохнул Алексис, - дела остальных тебя касаться не должны, равно как и их - твои. Думаю, не нужно тебя наставлять, чтобы с ребятами ты как минимум первое время держал язык за зубами и не позволял себе тех слов и выходок, что позволяешь со мной, верно? И вообще – будь аккуратнее с ними, особенно с Артуром.