- Разумеется, - кивнул комендант. Алексис отошел на пару шагов и встал в стороне, не сводя со странной троицы глаз. Губы Ники нервно дрогнули. Да что с ним такое? Перерыв, кажется, полсумки, мальчишка, наконец, выудил из нее пластиковую карточку; считывающее устройство в руках коменданта пискнуло, экран загорелся данными, которые мужчина в молчании прочел, кивнув головой, и вернул Ники документы, причем от взгляда Алексиса на ускользнул тот факт, что карточек в его руках было вместо двух или трех как-то непривычно много.

- Благодарю, Вы свободны, - обратился комендант к кадету, затем кивнул молодому человеку, - всё в порядке, вопросов больше нет. – Воспользовавшись краткой паузой, Ники поспешил в сторону проходной общежития и скрылся в дверях прежде, чем Алексис успел его окликнуть.

- Храни Империя грядущую встречу. – Отозвался Алексис, заметно ускоряя шаг на пути к третьему корпусу, однако, отдав в бухгалтерию папку с необходимыми документами, молодой человек направился не к своему автомобилю, ожидающему его возле ворот Академии, но зашёл в учебном корпусе в свой кабинет, совсем уже сумеречно-тёмный, и, запустив работу компьютера, вывел на экран запись камеры № 96 квадрата М. Звук на записи оказался настолько неважный, что слов было почти не разобрать - особенно того, что говорил Ники, быстро и очень тихо.

Вот мальчишка здоровается, передает документы… Но коменданта в них что-то не устраивает – и Ники дает ему другую карточку. “Приблизить”, “Очистка изображения”… Надпись на ней не видно, слишком неудачный угол обзора. Проклятье.

«…бе позволяете…» - доносится до молодого человека обрывок разговора с записи, когда в кадре появляется он сам. Очередная карточка, переданная коменданту, вновь привлекла внимание Мастера. “Приблизить”. Еще раз, больше. “Очистка изображения”…

“Николаш Даниш” - гласила белая с красным уголком карточка в руках мальчишки. Второй паспорт, который потребовал у него комендант, который он так нервничал показывать при Алексисе, стоило тому подойти.

Ну конечно. Его поведение, его успеваемость, манера речи, внешность, его внезапно появляющаяся нервозность… «Он как будто пытается выставить себя хуже, чем он есть на самом деле»…

Провалиться Империи, ну конечно. Ники Даниш - внедренный Высокий.

Проклятье, в этой группе есть вообще хоть кто-нибудь нормальный?

========== Глава 59 Мат ==========

Wedding bells ain’t gonna chime

With both of us guilty of crime

And both of us sentenced to time

And now we’re all alone*

[*Англ. «Не будет звона свадебных колоколов,

Мы оба виновны в преступлении,

Мы оба приговорены ко времени,

И теперь мы совсем одни» (пер. автора)

Из песни группы Placebo – Protect me from what I want]

Когда фургон остановился и Мессель с Лоу помогли девушкам выбраться, те быстро узнали главный плац Среднего Сектора в девятом квартале. Странно, когда Лада думала об аресте, ей представлялись крики, наручники и едва ли не наряд охраны, на деле же всё оказалось совсем иначе – тихо и удивительно просто. Двое мужчин шли по обе стороны от девушек, всё еще не отпускающих крепко сцепленных ладоней, тот, кто был за рулём, так и не показался из машины. На залитом солнцем высоком крыльце Дома Управления Лада вдруг почувствовала ужасную усталость, словно ноги – да что там, всё тело – разом налились свинцом и стали невыносимо тяжёлыми, и поняла, что ждёт только одного, ждёт, что бы всё это поскорее закончилось.

В Доме Управления Средним Сектором было красиво: широкая лестница, устланная светлым ковром, вела из просторного, безлюдного холла на второй этаж, расходясь пролётом на две более узкие; высокие стеклянные двери отделяли от него два коридора на первом этаже. Девушек пропустили в первый и повели какой-то бесконечной, петляющей дорогой, которую Лада, как она ни старалась, едва ли смогла запомнить.

Душная зала, залитая закатным солнцем, в которую двое попали через несколько минут, была небольшая, несмотря на то, что её пол поднимался тремя широкими ступенями от одного угла к противоположному. Возле одной из стен в центре стояла небольшая кафедра, в другом, возле окон, заливавших помещение тёплым солнечным светом, - ряды пустующих скамей. В третьем – нечто наподобие большой клетки из перекрещенных металлических прутьев. Едва только девушки оказались внутри нее, Ия обняла Ладу, на мгновенье опустив голову ей на плечо, потом чуть отстранилась.

- Вот и всё, да? – Прошептала она и улыбнулась, не отрывая своего взгляда от бледного лица Лады, улыбнулась широко, мягко и очень устало. – Знаешь, даже если всё должно было пойти не так, я рада, что мы вместе…

- Тишина в зале. – Громко произнес голос, заставляя девушек повернуться на звук. За кафедрой напротив «клетки» стоял, неизвестно, откуда взявшись, пожилой мужчина в темно-синем двубортном пиджаке, по правую руку от него на одной из длинных скамей сидели Грегор Мессель, Альберт Лоу и еще какой-то человек, разглядеть которого Ладе из-за слепящего вечереющего солнца толком не удалось. – По определённым Уставом правилам судебного следствия…

Что он говорил дальше, девушка уже практически не слушала – да и какой смысл, если и так всё понятно? – смотрела на пустой зал, просторы главной площади за окном, на стоявшую совсем близко к ней Ию… На непослушные тёмные волосы, выбивающиеся из-под как всегда лихо сдвинутой на затылок шляпки, на серый плащ, накинутый поверх такого же серого платья, на чуть пухлые пальцы, сжимавшие её собственные, тонкие и холодные, на обрамлённые тёмными ресницами глаза и нежные губы… Смотрела, словно видела всё это в первый раз, пока та, не почувствовав её взгляда не обернулась и не вспыхнула румянцем, чуть улыбнувшись.

«… Лада Шински, урожденная Карн, Средняя, семнадцать лет и одиннадцать месяцев, обвиняется в неповиновении Уставу Великой Империи – осознанно, преднамеренно и долгосрочно, что проявлялось в открытой и крайне вызывающей эмоциональной нестабильности, в преступной, недостойной Среднего гражданина Империи связи со своей сообщницей Ией Мессель, приговор которой будет озвучен ниже. Кроме того, Лада Шински, урожденная Карн, обвиняется в попрании чести Империи и Всеединого Управителя кощунственными высказываниями, не имеющими под собой никаких оснований и отрицании святости Устава. Отягощающим обстоятельством в деле Шински единогласно поддержано решение принять факт ее вступления в брак с Карлом Шински (брачный договор номер 60335498 от 3 сентября) и зачатия ребенка (клинический акт номер 085174 от 28 декабря).

Ия Мессель, Средняя, восемнадцать лет и четыре месяца, на соответствующих основаниях обвиняется в неповиновении Уставу Великой Империи – осознанно, преднамеренно и долгосрочно, что проявлялось в открытой и крайне вызывающей эмоциональной нестабильности, в преступной, недостойной Среднего гражданина Империи связи со своей сообщницей Ладой Шински урожденной Карн, приговор которой был оглашен выше. Кроме того, Ия Мессель обвиняется в попрании чести Империи и Всеединого Управителя кощунственными высказываниями, не имеющими под собой никаких оснований, отрицании святости Устава и чтении недозволенной литературы. Отягощающим обстоятельством в деле Мессель считать, во-первых, Высокое происхождение её отца, бывшего рейдера, отставного в наблюдении Грегора Мессель, во-вторых, должность старшего учителя, якобы дающую ей полномочия нести антиправительственную агитацию среди малолетних учеников школы.

В заключение озвученных фактов, было вынесено на обсуждение и единогласно поддержано следующее решение: Лада Шински, урожденная Карн, и Ия Мессель приговариваются к заключению в исправительном заведении №1, лечению психозов и эмоциональной нестабильности и возвращению в русло Системы. Учитывая отягощающие обстоятельства обеих обвиняемых, был так же вынесен запрет на прием любых посетителей, включая близких родственников, общение с прочими пациентами и друг с другом с возможностью досрочного пересмотра дел обеих подсудимых в случае улучшения их психического здоровья…»