- Двадцать восьмого, боюсь, нас сюда уже не пустят… - продолжила Ия совсем тихо, медленно направляясь со своей партией рассады к ботаническому павильону. – Но у Роны я больше ничего спрашивать не хотела бы. Как-то тревожно мне от неё… - качнула девушка головой.

- Я всё-таки у Эми спрошу при случае про план мероприятия, - уверенно отозвалась Лада, - она должна знать. А насчёт Роны… Не знаю, по мне, так ей можно доверять. Она, когда подрастёт, руководителем будет получше самой Эми, ей только надо чуть меньше брать на себя и чуть больше распоряжаться другими. Если ей это всё, конечно, не наскучит раньше. - Мягко добавила Лада, сама, кажется, удивляясь теплу, сквозившему в своём голосе. – А, знаешь, не хотелось бы, мы ведь – «Зеленый Лист», в смысле - уже столько всего сделали, а это лишь самое начало…

- Подожди-ка, - как-то совсем уж лукаво сощурилась Ия, - хочешь сказать, тебе всё-таки тут понравилось?

- М? – Лада вопросительно взглянула на девушку, пытаясь понять, о чём та говорит ей таким заговорщическим тоном.

- Ну, помнишь, ты как-то говорила, еще когда Ина в больнице лежала, что хотела бы быть полезной, хотела бы перестать задавать себе вопрос, как обычно на работе, мол, что я здесь делаю? Мы с тобой когда только пришли в «Зеленый Лист», ты всё ворчала и ворчала, что тебе тут делать нечего, что это всё – наглая эксплуатация, и, если бы не наш план, тебя бы вообще здесь не было…

- Ну, помню… - неуверенно отозвалась та, присаживаясь на корточки и расставляя – а, вернее, куда более делая вид, что расставляет – аккуратным рядами горшки и поддоны всех форм и размеров, в немалом количестве накопившиеся уже перед запертой дверью ботанического павильона.

- Так вот, знаешь, Лада, я теперь смотрю на тебя… - продолжила Ия, кажется, едва сдерживая улыбку, - и вижу, что тебе здесь нравится. Что ты не спрашиваешь, зачем это всё, помогаешь ребятам на равных, что ты здесь проводишь по возможности всё свободное время… Как-то это не вяжется со всеми теми словами, да? – Сквозь голос Ии пробивались едва уловимо нотки искренней радости, тёплой и довольной, и в глазах ходили огоньки чего-то близкого к этим эмоциям, словно она победила в каком-то важном споре, но победила без тени ехидства или горького злорадства, так часто сквозившего едва ли не во всем, о чём Ия говорила, когда девушки оставались один на один и могли быть хоть сколько-то свободными в своих речах. – И, знаешь, даже если дело не в «Зеленом Листе», а… в той затее… Даже если просто в том, чтобы дома с Карлом не сидеть, я рада, что сейчас всё вот так, как оно есть. Что ты – такая… На своём месте, словно расцвела. Точно! – Тёмные глаза Ии сверкнули чем-то невероятно тёплым и родным. – Всё была бутоном – какое там, почкой, - когда мы познакомились, а теперь вот совсем распустилась… - Голос Ии вдруг переполнила какая-то душащая нежность, почти грустная, и она отвела глаза, словно собираясь с духом сказать что-то еще, когда Кая неожиданно оказалась возле них с большим пакетом цветочных луковиц в руках.

- Неужели всё ещё никто не пришёл? – Недовольно взглянула она на закрытую дверь павильона. - Не знаете, Лео сегодня будет? О чём разговор? – Как всегда бесцеремонно затараторила она, даже, хвала Империи, не заметив, что девушки резко замолчали, стоило ей только появиться рядом.

- Не знаю. – Бесцветно пожала печами Ия, помогая подруге аккуратно расставлять самые маленькие упавшие стаканчики с ростками. – Разговор о цветах, - продолжила она, и вот теперь-то её голос вполне ясно полнился этим едким, непринуждённым сарказмом, который, наверное, действительно непросто было уловить, не зная, о чём на самом деле шла речь прежде, чем Кая так беспардонно перебила подруг своим появлением. - О том, как много времени им нужно, чтобы распуститься, как много усилий для этого иногда стоит приложить, и как же они оказываются прекрасны, если дождаться момента цветения.

Кая взглянула на девушку с тенью удивления, а Лада неожиданно для себя ощутила, что отчаянно краснеет от этих слов.

- Ну конечно, а как же иначе, - судя по блеску глаз и горячности тона, Ию понесло. Ох, не к добру, - мы с вами вместе столько сил и времени положили на то, чтобы это место стало зелёным оазисом в городских джунглях Среднего Сектора! Столько сил и времени, а теперь, совсем скоро, нам выпадает возможность своими глазами увидеть, как Парк будет открыт, и не только увидеть, но прогуляться здесь на своих двоих в качестве гостей, отдыхающих, а не волонтёров «Зелёного Листа»… А главное, увидеть, как будет расти и цвести вся та зелень, которая сейчас в наших руках куда больше похожа на засохшие прутики, чем на будущие деревья! Ты только представь, Кая, на пороге какого огромного исторического события мы стоим, сколько поколений Средних после нас будут нами гордиться и ровняться на нас, когда Парк зазеленеет и распустится тысячью веток среди этих серых высоток и паутины дорог. Мы своими руками творим историю…

- Ну… да… – Как-то совсем неуверенно отозвалась девчонка, почти что опасливо глядя на Ию и фанатичный блеск её глаз. – Как-то я не думала… в таком масштабе…

- Подумай, - глубокомысленно произнесла Ия, словно призывая Каю покаяться в каких-то страшных грехах, - и ты поймешь, что цветы – это лишь тысячная часть того, что мы делаем на самом деле…

Кая, заметно смутившись, закивала головой и поспешила ретироваться.

- Мне кажется, ты её напугала, - произнесла Лада, чуть ошарашенная разыгравшейся перед ней сценой, такой двусмысленной, отчаянно надеясь, что кровь уже отлила от её щёк.

- Вот и прекрасно, ей же на пользу, - весьма нелюбезно бросила Ия в ответ, потом, словно по щелчку выключателя заметно смягчилась, едва сдерживая улыбку, - пусть уж считает меня фанатичной имперской дурочкой, нам же лучше. Авось и других в этом убедит…

- Тебя бы на диктофон записывать, - прыснула в кулак Лада, снова давясь смесью смеха и кашля, - а потом Карлу включить, чтоб он прозрел, какими великими делами я тут занимаюсь…

- Как Карл, кстати? – С тенью тревоги взглянула на нее Ия сверху вниз, выпрямившись в полный рост.

- Не знаю, - чуть раздраженно пожала плечами та, поднимаясь с корточек и направляясь следом за уже ожидавшей её Ией в сторону разгружаемой машины, - нормально. Забил. Он мне дал девять месяцев, я их использую. По полной. Надоело мне на «автопилоте» жить, понимаешь? Усталость эта надоела… Неважно, много я делаю или мало, я так и так к вечеру валюсь с ног, только иногда довольная сделанным здесь, а иногда бездумно измотанная какой-нибудь тупой стиркой дома после работы. Не хочу я так, понимаешь? – Вернуть своему тихому голосу былое спокойствие оказалось катастрофически сложно. - Девять месяцев – это потолок, не будет у нас этих девяти месяцев, у нас максимум остался один, и я не хочу ни одного лишнего часа в этот месяц быть дома или на работе, быть без тебя. Хочу наслаждаться каждым днем – особенно, если их осталось так мало. Каждой минутой, когда ты рядом. Ия, ты мне нужна! Поэтому я здесь – потому что хочу видеть тебя. Быть с тобой как можно чаще, каждый день, каждую минуту делить с тобой. Не могу я без тебя, Ий. Ну что я буду делать, если и впрямь останусь одна? Я не хочу больше быть одна, слышишь меня? Я же увяну… – совсем тихо добавила она, снова почему-то краснея. – Ни Йонас, ни Ина не вернут мне тебя. Давай пойдем вместе? Пожалуйста…

- Но кто тогда пойдет дальше после нас? Если нас уже не будет… – Голос Ии звенел чем-то ужасно похожим на испуг, а распахнутые широко глаза блестели разом растерянностью и почти отчаянием. – Думаешь, мы успеем кого-то как-то найти, когда мы даже не знаем, что самим дальше делать? – Лада прижала руку к лицу, из всех сил стараясь унять дрожь и подступающие слёзы.

- Прости. – Тихо проговорила она наконец. – Мне просто никогда в жизни не было так страшно. Я справлюсь. Обязательно. Не подведу. Разозлюсь как следует и справлюсь, что бы ни происходило потом. И тогда никто уже меня не остановит.

***

Сильные мира вдали от земли