- Отец решил оформить дом «под старину», - отозвался Алексис, проследив взгляд мальчишки, - говорят, прежде, всё правда было так вот помпезно… - молодой человек пожал плечами, явно сомневаясь в правдивости собственных слов. - Мне как-то не представляется. Да и не нравится, слишком уж непрактично. Пойдем, покажу, где что. - Кажется, улыбнулся он впервые с момента их приезда – и то как-то ужасно измученно, устало и напряженно. – Здесь кабинет, – молодой человек отворил дверь в противоположной стене, представляя взору Пана маленькую, уютную комнату в темно-зеленых тонах – такую же странную, как и первая, - с письменным столом, тремя небольшими, но массивными шкафами, несимметричным диваном, похожим больше на больничную кушетку, и электрическим камином, какой Пану доводилось видеть только в общей комнате на первом этаже общежития Академии, – тут интересного немного… Шкафы: отца, Алберса и мой, хотя я всё равно своим не пользуюсь. Какой смысл копить все эти тонны макулатуры, да еще и на всеобщем обозрении, если все они тысячу раз влезут в мой комп? Ну, - снова пожал плечами молодой человек, - у каждого свои причуды, вот уж не мне судить, - усмехнулся Алексис снова как-то совсем невесело, - «под старину» так «под старину»… Там, - он топнул пяткой об пол, и Пан только теперь заметил на нем очертания люка, - винный погреб, но мы туда не полезем, ладно? Ну, только если захотим совсем ужраться, но меня за это убьют, не сходя с места. – Пан невольно хмыкнул от подобной постановки, не вполне понимая, о чем вообще идет речь, и, по всей видимости, слишком очевидно сбитый с толку таким огромным количеством впечатлений и невысказанных вопросов за такой короткий промежуток времени, и тотчас поймал на себе почти смеющийся взгляд Бранта. - Идём дальше? Туалет и душ внизу, где гараж, только направо с лестницы, а наверху спальни…

Несмотря на свое ужасающее неудобство, витая лестница, каждым шагом грозящая разбить поднимающемуся лоб, привела Пана в какой-то неописуемый восторг – и кому только в голову пришло такие вещи создавать?.. Хотя, по большому счету, подобный вопрос можно было задать касательно практически любого предмета, который мальчишка встречал на своем пути в этом безумном доме – ничего похожего на него Пану не доводилось видеть даже в Высоком. Коридор-мансарда со смотрящими в темное небо окнами потолка на втором этаже соединял две маленькие спальни, обставленные почти одинаково стандартным набором мебели: широкой кроватью, парой прикроватных тумбочек да невысоким комодом с зеркалом.

- Не знаю, что за гости у отца бывают, но семьей мы тут давно уже не собираемся, а раньше, конечно, ночевали… - смутно объяснил Алексис. - Дальняя комната была детской, это её не так давно переделали… Отец, конечно, думает еще достраиваться, но…

- Ты вообще себя слышишь, а? - Перебил его совершенно бесцеремонно Пан, в голосе которого искрились нотки истеричного смеха. - Проклятые вы мажоры, Лекс, – он больше не сдерживал этого смеха, плечи его вздрагивали, - ненавижу Высоких. Ты вообще понимаешь?.. – Никаких подходящих слов, чтобы описать своих чувств, у мальчишки не находилось, он лишь стоял, запустив пятерню в светлую челку, и сдавленно смеялся, сокрушенно покачивая головой.

- Э? – Алексис, чуть качнув головой, вопросительно уставился на Пана, замерев возле открытого комода (тоже, чтоб его, полностью деревянного, да еще и с декоративной резьбой), в котором что-то искал.

- Да пошло оно всё… За один этот дом можно весь пятый квартал купить. И четвертый в довесок… - ни капли злобы, лишь смех бессилия сотрясал плечи Среднего. Алексис тем временем, стягивая форменный пиджак, выцепил из шкафа бежевую водолазку. - Может, и третий еще заодно. Да уж, понятно, почему говорят, что хоть ты тресни, а Высокими не становятся, а только рожда… - почему-то от вида переодевающегося Алексиса слова вместе с истеричным смехом встали поперек горла, - …ются.

- Тебе какую-нибудь одежду дать? – Словно вообще не слышал его слов. За одну только эту непринужденность в его голосе Алексиса иногда до жути хотелось удавить.

- Нет, спасибо, - неожиданно флегматично отозвался мальчишка, рассматривая невидящим взглядом светлые обои где-то позади молодого человека. Щеки отчаянно горели. С этим миром определенно что-то не так.

- Мы пить сегодня будем? – Вопросительно взглянул на мальчишку Алексис, когда, спустя немного времени, они стояли внизу, в закутке кухни, и Высокий, решительно заявивший, что умирает от голода, уже принялся разбираться с какими-то продуктами из холодильника.

- Что?

- Алкоголь, - отозвался тот, потом пояснил, увидев, что вопрос в глазах мальчишки не исчезает, - знаешь такое слово?

- Нет, - хмуро ответил Пан, в очередной раз чувствуя себя последним кретином. Да что ж за день-то такой сегодня?

- И правильно, оно под таким запретом, что даже из Высоких мало кто знает, - почему-то очень тяжело выдохнул Алексис, - это такая дрянь, выпив которую начинаешь творить дикие знают что.

- О, это я и без алкоголя умею, - жизнерадостно отозвался Пан. Кажется, состояние тихой, затянувшейся истерики отпускать его не собиралось. Алексис только хмыкнул.

- Так как? Не страшно?

- Мне после всего увиденного и услышанного сегодня уже ничего не страшно. - С мрачным, ироничным безразличием качнул головой Пан.

Алексис присел на корточки перед открытой дверкой кухонного гарнитура, выбирая, судя по выражению его лица, не то меньшее, не то большее из возможных зол, потом выглянул, улыбаясь снизу вверх:

- Считай, что сегодня просто вечер чудес из другого мира. Короче, есть крепко, но омерзительно, есть прилично, но не крепко. - Пану подумалось в этот момент, что в человеке, которого он видит перед собой теперь, нет ни капли общего с тем, кого он узнал в последние дни мая на широком плацу у Дома Управления. Даже внешне – потому что тот человек не умел так улыбаться.

- Приёём… - Тихо напомнил о заданном вопросе Алексис, кажется, едва сдерживая смех.

- «Крепко?» - Непонимающе переспросил Пан, витая в своих мыслях где-то далеко.

- Ладно, пусть будет так, - ответил, кажется, сам себе молодой человек, доставая тёмную бутылку.

- «Вечер чудес»… предупреждать хоть надо, а то я от твоих сюрпризов скоро шарахаться начну… – проворчал Пан, отмечая про себя, что к Алексису на смену этой жуткой мрачной усталости начинает, кажется, возвращаться обычная непринужденность, а нервозность, слишком очевидная по приезду сюда, постепенно отпускает его.

- Я все-таки не перестаю тебе поражаться, Пан, - сокрушенно качнув головой и мягко улыбнувшись, молодой человек принялся вскрывать плотно запечатанную бутылку, - каждый раз, что бы ты ни говорил или ни делал… Просто фантастика. Держи, - он протянул мальчишке странную, равно изящную и нелепую стеклянную посудину с темно-бордовой жидкостью, заполнявшей ее не более чем на четверть, - его пьют из фужеров – причем раньше, похоже, даже из разных пили, в зависимости от сорта, наверное…

Еще одно новое слово из мира Высоких. Интересно, сколько их таких в голове этого парня, о существовании которых Пан даже не подозревает? Это поэтому он сегодня так не похож на себя, что он из другого мира? И вот как после этого перестать чувствовать себя хронически ущербным?

Или это потому, что ему странно было показать этот мир Пану?..

- С Днем Рождения, - улыбнулся Алексис, легко касаясь зачем-то своим фужером фужера в руках мальчишки. Тихий звон соприкоснувшегося стекла словно повис на несколько секунд в воздухе.

- Ооо. Проклятье, Алексис… - Пан тихо рассмеялся. Провалиться Империи, откуда он помнит? - Проклятье, спасибо. – Это всё, что, из-за этого?..

- Я уже понял, что ты забыл, - снова улыбнулся Алексис с деланным укором в голосе, - я столько дат и встреч подогнал и переставил, что б быть сегодня здесь, а ты забыл.

- Вспомнишь тут…. - Пан нюхнул жидкость в фужере, нелепо большом для количества его содержимого, и чуть нахмурился. - Так что это?