-- В случае чего, плывем к берегу! Все умеют плавать? -- Иваноид, подбадривая остальных, сам еле-еле держал себя в вертикальном положении.

   Еще этот проклятый удушающий запах! От него мозги превращались в пластилин, а мозжечок, отвечающий за координацию движений, работал с постоянными глюками да программными ошибками. Черный вонючий поток хлюпал и играл волнами, думая, что тем самым забавляет своих незваных гостей. От цвета стального неба хотелось блевать, но смотреть постоянно приходилось именно туда, вверх.

   -- Или мне кажется, или... нет, не кажется. Дно становится выше! -- Косинов сжал посильней локоть Лединеева -- слева, и локоть Зомби -- справа. -- Парни, последний рывок! Только в отключку не уходите.

   Река из машинного масла вновь стала всего чуть повыше колена, потом по щиколотки, потом -- долгожданный резиновый берег и первые вздохи облегчения:

   -- Н-да-а... -- скорее не произнес, а велеречиво промычал Контагин. -- Задница теперь уж точно не заржавеет! Смазались капитально!

   Кстати, как выяснилось, штанины можно было и не закатывать. При любом раскладе результат одинаков: вся одежда ниже пояса теперь была черной, липкой и мерзкой. Квашников, цокая языком, лишь безнадежно покачал головой:

   -- Ну мы и клоуны! Почти как Вечно Веселый! Только того жизнь разлиновала вдоль, а нас поперек.

   -- Остроумное сравнение, -- согласился Косинов.

   Лединеев нахмурился, чуть скривил излишне умное лицо и почесал подбородок:

   -- Вечно Готовый? Кто это?

   Иваноид небрежно махнул рукой:

   -- Ты, алкоголичка, вообще полжизни пропустил! Молчи и иди следом.

   Двинулись дальше. Крайне неприятное липкое ощущение от промасленных штанов приходилось стоически терпеть, равно как физическую усталость, боль в мышцах, приближающиеся голод и жажду. Гвозди с шурупами все также торчали из резиновой почвы и также бессмысленно пытались проткнуть вершинами неудачную иллюзию неба. Они не становились ни выше, ни ниже, ни гуще и ни реже. Железный лес выглядел довольно однородным, и одна его часть практически не отличалась от любой другой. По стальному небу все скользила гайка-солнце, только похоже, ее изначальный накал был уже не столь ярок и приобретал багровый оттенок.

   -- Солнце остывает, что ли? -- Зомби думал, что кто-нибудь ответит на его вопрос, но все хмуро шагали вперед. Законы местной астрономии, видать, никого не привлекали. Местная физика также не в фаворе, ну а про логику и говорить не приходится.

   Время текло не поймешь куда: то ли традиционно шло вперед, то ли хаотично виляло по сторонам, откатываясь порой даже назад. Секунды, минуты, часы перемешались и спутались между собой в клубок. Не даром в той пустыне все часы показывали его по-разному.

   -- И как я мог такое забыть! У меня же сотовый телефон еще остался! -- Косинов залез в карман пиджака и достал продолговатое чудо микроэлектроники, приобретенное им еще по ту сторону Здравомыслия. -- Сейчас Маринке позвоню. Ух, если она роман с кем закрутила...

   Он набрал номер и приставил аппарат к уху. Наполовину черный, наполовину просто грязный он выглядел трагикомично, и никак иначе.

   -- Ало, Маринка, привет! Ну как, после выпускного отошла?.. (пауза) Да не, все нормально. Моим только скажи, чтоб не волновались... Квашников? Да, мы вместе. Короче, часа через четыре будем дома. (пауза) Ну как где? Пустыню с часами уже прошли. Учителей наших встретишь, привет передавай! Пока! Целую!

   У Контагина отвисла челюсть. Иваноид, хоть и догадывался в чем дело, не смог совладать с напряжением лицевых мышц. Только Лединеев криво ухмыльнулся, хотел покрутить у виска, но лень было поднимать руку. Косинов откинул назад челку, нажал что-то на телефоне и вдруг засмеялся:

   -- Вы чего, дебилы, повелись что ли?! Тут уже батарейка давно сдохла! И вообще... к чему мне лишняя тяжесть? -- Размашистый рывок руки -- и сотик полетел по долгой параболе в дебри Железного леса. -- Просто хотел вам настроение поднять...

   -- Несмешно как-то это все, -- хмуро заметил Лединеев. -- Идемте уж дальше.

   И опять долгая-долгая ходьба по капризно виляющей тропинке. Потом с неба что-то начало падать: мелкие крупицы, точно град. Они залетали в волосы, скользили по одежде, то тут то там забарабанили по резиновой почве. А когда пригляделись, увидели множество маленьких болтиков, гаечек, шестеренок (как с разобранных ручных часов).

   -- Ничего удивительного, здесь такие вот странные осадки. -- Контагин равнодушно передернул плечами.

   -- А если что посерьезней с неба полетит? -- забеспокоился Квашников. -- Бежим!

   И беспокойство не оказалось напрасным: "железные хлопья", падающие на голову, становились более увесистыми. Те же гайки да шестеренки, только чуть крупнее. Косинов пару раз выругался и включил свою крейсерскую скорость, в несколько прыжков обогнав всю компанию. С разных сторон раздавался звук металла о метал. "Осадки", естественно, долбили и по самим деревьям, их со временем становилось больше, как при нарастающем шторме. Откуда-то приползли порывы некстати разбуженного ветра.

   -- О черт! -- взревел Контагин, когда в лицо ударил шуруп размером с фалангу пальца.

   Шли тягучие минуты, внутри которых панически разбегались секунды. Железные осадки уже откровенно остервенело бомбили череп, хлестали по незащищенным рукам, а в лесу стоял настоящий грохот. Резиновая земля секунда за секундой покрывалась множеством мелких деталюшек, как будто там, наверху, разобрали и вытрясли миллионы мешков с запчастями от какого-то конструктора. Лединеев взвыл, когда ему в плечо попал настоящий гаечный ключ.

   -- Забор! Он уже близко! -- Голос Косинова никто не расслышал из-за грохочущего диссонанса взорвавшейся стихии.

   Но тут пошла уже настоящая боль: с воплями, с криками и магическими проклятиями. С неба падали детали все более крупного размера: прежние миниатюрные болты да гайки словно выросли, а у кого-то по телу уже потекла кровь.