-- Во, целую охапку принес! -- Лединеев вывалил наземь гору валежника. -- Можно греться хоть... хоть... хоть...
-- Хоть до самосожжения, -- закончил мысль Квашников. -- Вундер, чего у тебя с центральным процессором? Последние века ты какой-то тормозной, не замечал? Даже на экзамене по математике тупил. Это же надо! Идеальномыслящий тупо тупит на экзамене! В кого ты деградируешь?
-- Я умен, -- сухо констатировал Лединеев.
-- Знаем, что не полный дурак.
-- Я очень умен, нет... очень-очень-очень умен, -- последовала минорная пауза, после чего Вундер вдруг заржал на всю вселенную. Что конкретно его рассмешило никто не понял, но все подхватили. Если "очень умный" человек ржет над чем-то, значит оно того стоит. Как минимум.
Внутри валежника началась термоядерная реакция. Изначально крохотный язычок пламени, подражая радиоактивному полураспаду, брызнул частицами-искрами, превратился в еще несколько таких же язычков, и процесс было уже не остановить... Внезапный сноп огня встречали невнятными восторженными возгласами, парадными репликами, хвалили жизнь во всех ее извращениях и с неимоверным облегчением смаковали мысль о том, что школьные годы наконец-то... Да неужто и впрямь позади? Навсегда!
-- Навеки!! На ближайшие триллион лет! -- заорал Квашников и так неожиданно переменил тему, что чуть не навернулся от собственных слов: -- А у нас же портвейн еще остался!
Туман, некогда вездесущий, почти сгинул и не оставил следа. Рефракция утренних лучей в атмосфере создала многомерную мозаику красок вряд ли доступную смертному художнику. Солнечные лучи, словно измазанные в незримой радуге, весело искрились, опутывая яркой паутиной мнимый сон деревьев. Порой лучи сплетались между собой, лезли под одежду и игриво щекотали ноздри. Косинов даже пару раз чихнул. Недавно пробившаяся на поверхность трава заигрывала с солнцем и ветром, по настроению отдаваясь то одному, то другому. Ветер вкладывал душу в ее стебли, а свет придавал ортодоксальной зелени мазки чего-то горнего, для травы в принципе недосягаемого.
Впрочем, четверо путников оказались глухи и слепы к внешней акварели красок, ведь собственный внутренний мир был для них куда интереснее. Тем более, что он (этот внутренний мир) уже несколько часов не наполнялся смыслом -- той самой жидкой квинтэссенцией, что сейчас булькала в пластиковые стаканчики.
-- Лядь, Зомби! Твои руки только под компьютерную мышь заточены! Ты мне на брюки пролил! -- Квашников принялся брыкать намоченной ногой. -- Кому мы вообще доверили пойло разливать?
-- Это все ветер... -- Контагин тут же свалил вину на стихию, которая немедля ответила злобными порывами, в результате чего портвейн расплескался еще больше.
-- Мудрена мать! Возьмите у него кто-нибудь бутылку!
Контагин нелепо скривился и понял, что единственный способ смягчить эскападу в свой адрес, это перевести разговор на другую тему:
-- Кстати, Косинус нам собирался какую-то Хреновую Новость рассказать. Косинус, настал твой звездный час...
-- Не-не, только не на трезвую голову!
Все четверо выпили без предварительной команды, не глядя, не дыша, не матерясь... Чинно проглотили алкоголь и вопросительно посмотрели друг на друга. Если Квашников лишь поморщился -- мол, и не такую гадость лакал, то Косинов даже не скрывал отвращения:
-- Денатурат настоящий! Шампанское для свиней! Кто спиртным затаривался? Вундер, ты? Тебе вообще известно о существовании благородных напитков?
-- Сколько денег собрали, на столько и затарился. -- Лединеев произнес это ровно таким тоном, каким изъяснял на уроках леммы по математике: дескать, это аксиома, примите ее такой как есть. Без эмоций. -- Иваноид, а ты че думаешь? Твая какава мнения??
Квашников и не думал о чем-то думать, лишь вяло передернул плечами. А этот жест в его интерпретации мог означать что душе угодно.
-- Пойло как пойло. Не хуже и не лучше других помой. Одно могу обещать: вторая порция пойдет куда легче, а третья вообще медом покажется... Зомби, разливай!
И вновь приятное слуху бульканье заглушило все звуки в лесу, точнее лишь приглушило, сделало их второстепенными для осмысления, некой эманацией бытия. Что-то ворковали птицы и что-то шелестела трава, но в это утро все выглядело тленом рядом с гордым званием "Выпускник 2013". Контагин посмотрел на свое кривое отражение в портвейне, ухмыльнулся и залпом выпил самого себя. Даже не захлебнулся -- лишь зажмурился. Кто-то ободряюще похлопал его по плечу. Зомби (в миру Контагин Вадим Сергеевич) пожалуй был самым эксцентричным из компании. С раннего детства он не дружил с расческой, и вечно растрепанные слегка волнистые русые волосы -- его проходной билет на любые тусовки. Даже на паспорт так сфотографировался. Действительно, зачем зомби расческа?.. Одевался он также небрежно: вот и теперь на свой выпускной пришел в невзрачном пуловере и джинсах. И зачем зомби красиво одеваться? Жил он далеко небедно, это точно. Ну... просто решил поюродствовать над миром, приняв на себя такой "лоск". Практически половину свободного времени проводил за видеоиграми, считая их "высшим из искусств". Погонять по монитору супостатов в виде всякой нечисти являлось чуть ли не смыслом его жизни. А уж если игра про ходячих мертвяков, так она гарантировано будет красоваться на первой полке в первом ряду под номером один. Кстати, любопытный факт: кличку он сам себе и придумал. Однажды просто заявился в класс и сказал: "зовите меня Зомби, и никак иначе". Никто даже не стал возражать. Просто лень было возражать.
Сейчас Контагин медленно пьянел, и вместе с ним пьянел весь окружающий мир. Пробудился дух земли-матушки, позеленела листва, стеклянное небо снова стало мягким и манящим. Даже та лягушка из другой реальности квакнула как-то по-особому -- торжественно, что ли... Лица друзей плавали в мареве чуть подогретого рассветом воздуха. И кажется, в данную секунду все было замечательно, только бы эта секунда потянулась подольше...
-- Так. Так. Так. Срочно. Срочно. Срочно. Сигареты. Сигареты. Сигареты. Курить хочу невтерпеж... -- Квашников снял девственность с новой пачки "Pall-Mall". -- У кого моя летающая зажига... -- Не успел он договорить, как к его носу уже летела серебристая коробочка. Доля мгновения -- и она зажата в кулаке, еще миг -- и огненный джин показал свой красный язык. Полностью высовываться он не стал, но язык показывал с удовольствием. -- Так мы Хреновую Новость услышим или где? Косинус, если ты сейчас скажешь, что мы заблудились, превратим тебя в Синус, и позор на всю оставшуюся жизнь!
