Потом много ели, изредка обмениваясь сомнительными остротами. Слово "ели" в данном случае самое либеральное из синонимов, чего уж скрывать -- обжирались до отвала. Даже когда голод был уже утолен, а забитые под завязку желудки посылали по нервам сообщения в мозг: "хватит, иначе перегрузка", продолжали есть по инерции, а далее из упертого принципа. В постель они не улеглись -- они буквально завалились на нее. Смещенный в область живота центр масс сам придавил их тела к атласным простыням. Каждый оказался в своей кровати с соответствующим цветом одеяла: Квашников -- в коричневой, Контагин -- в черной, а Косинов -- в синей. Сон пришел так, как смерть приходит к героям -- внезапно и наповал. Чей-то храп постоянно отпугивал тишину. И время принялось вхолостую буксовать своими стрелками по тропам Вечности...

   Иваноид проснулся первым и открыл форточку. За ставнями с неутихающей силой бушевал ураган: бесконечный дождь отголосками древнего потопа рушился с невидимых небес на невидимую землю, время от времени доносились далекие раскаты грома -- небесная пиротехника гремела канонадой выстрелов и, как правило, разражалась салютом молний. Сквозь тонкую щель меж ставнями сложно было понять, какое сейчас время суток. Да и имел ли столь вздорный факт какое-то значение?

   -- Непогода когда-нибудь угомонится или нет? -- Вопрос Квашникова был обращен к обитателям высших сфер, но на него не ответили даже представители сфер низших: Контагин еще дрых, а Косинов возился в ванной.

   Рекреация сил телесных и сил душевных, несомненно, приподняла скатившееся до нуля настроение. Одежда в основном просохла, но еще отдавала влагой. Ни утюга, ни его аналогов обнаружено не было. Более того, в квартире не нашли ни одного внушительного железного предмета -- ничего такого, с помощью которого можно попытаться взломать главную дверь. Даже ножики в столовом гарнитуре выглядели миниатюрно. Предусмотрительный хозяин, если таковой вообще существовал, обеспечил их всем, кроме главного -- надежды на свободу. Однако, Контагин кое-что для себя все-таки надыбал: в кухонном шкафу аккуратно лежали целых четыре пластинки домино -- 0:1, 0:5, 2:6, 4:6.

   -- Вау! Богатство! -- воскликнул он и добавил тише: -- Все мое, мое... -- затем еще тише: -- Мое, мое, мое... -- потом совсем тихо, практически молча: -- Мое, мое, мое, мое...

   -- Один дурак разбросал мусор, другой дурак его собирает, -- резюмировал Квашников, а потом задал совсем уж неожиданный вопрос: -- Вот скажи мне, брат Зомби, а ты в Бога веришь?

   Тот округлил глаза:

   -- Нет вообще-то, агностик типа...

   -- Хотя бы с существование папы Римского веришь?

   -- А... в этого -- да.

   -- Ну вот, какая-никакая вера все же в тебе присутствует.

   В одежду облеклись, не дожидаясь ее окончательной просушки. Чуть влажная ткань вызывала непривычные ощущения, но главная проблема в другом. Если Зомби почти не изменился (его безликие джинсы и пуловер остались самими собой), то пиджаки выглядели мятыми-перемятыми, в каких щеголяют бомжи по праздникам. Выпускные ленточки, застиранные в общей грязной воде, свой яркий красный цвет сменили на темно-бордовый. Кровавый и мерзкий.

   -- А теперь вопрос повышенной сложности: что делать дальше? Жратвы на пару дней еще хватит, теплым толчком и теплыми кроватями наша компания обеспечена, но жить я здесь не собираюсь. -- Квашников по-привычке перекинул ленточку через плечо, потом сплюнул, снял ее и красиво развесил на оленьих рогах. Теперь под головой мертвого оленя красовалась, как на знамени, памятная надпись: "Выпускник 2013". Его выпученные искусственные глаза словно удивленно говорили: "офигеть!"

   -- То же, что делали в черной квартире! -- уверенно заявил Косинов. -- Искать! Настойчиво искать! Подсказка должна где-то быть!

   -- Мне понравилось словосочетание "чер-рная квартира", в ней есть "чер-рная комната", там в "чер-рном патроне" вкручена "чер-рная лампочка", а из нее идет "чер-рный свет", и вокруг -- чер-р-р-рнота!!! -- Квашников загоготал. -- Интересно, в нашем классе хоть один идиот в это поверит?

   Поиски непонятно чего непонятно где вещь презабавная, но крайне непрактичная: такое ощущение, что просто перебираешь воздух руками. Записок со стихами "про мышат" больше не наблюдалось, и это успокаивало. Не наблюдалось также ничего, что хоть как-то проясняло бы текущую ситуацию, и это напрягало. В однокомнатном помещении не так уж много места, чтобы надежно спрятать какую-нибудь вещь. Эйфория от вчерашнего застолья давно улетучилась, и тревожные мысли заполнили образовавшуюся пустоту разума.

   -- Как думаете, -- спросил Контагин, -- менты уже лес прочесывают? Наши трупы ищут?

   -- В такой-то ливень? Очень сомневаюсь. К тому же, твой личный труп, Зомби, искать бесполезно -- он постоянно перемещается туда-сюда, туда-сюда... -- Квашников зачем-то заглянул под скатерть.

   На столе оставалось еще много съедобного, скрываемого под саваном аппетитных запахов. Но вчера нажрались до такой степени, что вид еды вызывал лишь утомление от жизни как таковой.

   -- Не все так идеально в этой квартире! -- почти радостно воскликнул Косинов, в руках он держал несколько плиток паркета.

   -- Ты зачем пол ломаешь?

   -- И не думал! Чуть коснулся, они сами отвалились.

   В углу кухни с половым покрытием действительно творилось нечто странное: то ли это халатность отделочников, которых самих неплохо бы отделать, то ли...

   -- Парни! Это сенсация! -- теперь Косинов откровенно орал, не скрывая бурных чувств.

   Под наспех разобранным паркетом в окружении бетонного монолита обнаружили деревянный люк похожий на крышку подполья в деревенских домах. На нем ни засовов, ни замков -- лишь маленькое железное кольцо. Попытка открыть его не встретила никакого сопротивления. Вниз шел узкий подземных ход, выложенный красным кирпичом. Он выглядел настолько узким, что туда едва мог пролезть один человек. Взгляд, пытаясь проникнуть в глубину, все больше слеп от глухой темноты.

   -- Мудрена мать! Неужто свобода?! -- Квашников лихорадочно пошарил в кармане и достал свою зажигалку.