-- А вот мы разыщем его, набьем морду и спросим, чего он добивался! -- Квашников повернул бутылку этикеткой вперед. -- Вином да жратвой он так просто не отделается! Главное не перепутать последовательность: сначала набить морду, а потом уже о чем-либо спрашивать.

   Кухня, до потолка отделанная шикарной кафельной плиткой, с декоративным кухонным гарнитуром и маленьким круглым столиком из темно-синего стекла, выглядела вполне соответствующе всему остальному. Неведомый дизайнер даже повесил на ее стенке размашистые оленьи рога. Еще две небольшие картины на пасторальную тему вносили пару нежных штрихов в общее эстетическое восприятие. Ванная ожидаемо оказалась совмещена с туалетом (увы, планировка квартиры была старинной), но внутри все также безудержно блестело. Горячая и холодная вода -- пожалуйста! Несколько шампуней на выбор -- пожалуйста! Мочалки и полотенца -- еще раз пожалуйста!

   И это как нельзя более кстати.

   Выпускники школы обреченно посмотрели на самих себя и даже поначалу хотели выйти обратно в подъезд, чтобы своим ужасным видом не портить окружающую гармонию. После ковыряния стены их одежда полностью была покрыта цементом да известью, волосы на голове также не избежали этой участи и обрели преждевременную обманчивую седину. Лица, которые совсем недавно целовали жадные девичьи губы, сейчас побрезговал бы поцеловать бегемот. Черти, если их хорошенько отмыть да приодеть, и те посимпатичнее будут.

   Все трое разделись до трусов, сложили свое барахло в угол и даже вспомнили детскую считалку, так как демократическими методами не смогли определить -- кто лезет в ванну первым, кто вторым, а кто лузер по жизни. Теплый душ, казавшийся вершиной человеческого блаженства, воспринимали как благословение свыше. Сейчас никого уже не мучил вопрос -- откуда здесь берется вода, уставшее тело под напором искусственного дождя обретало былую легкость и заново чувствовало жизнь. Косматый душ, бегущий лентами воды, смывал не только грязь, но злобу, усталость и, как хотелось думать, грехи всей последней недели.

   Слепой жребий решил, что первым ванну принимает Косинов, далее Квашников, а нежить, как ей и положено по статусу, плелась в конце. Контагин поворчал что-то насчет несправедливости фортуны, но особо не возражал. Когда Иваноид выходил из душа, опоясанный просторным полотенцем, он презрительно посмотрел на Зомби и также презрительно произнес:

   -- Ты один не умывался и грязнулею остался!

   Контагин последним "постирал свое туловище", как он сам выразился, но дальше их ожидало занятие куда менее благородное. Всю одежду и грязь на этой одежде брезгливо свалили в ванную, заполнили ее горячей водой, в которую вылили целый флакон шампуня. И еще один флакон, контрольный. Отмывали все вместе взятое, причем, одновременно и в шесть рук, каждый вылавливая из черной мыльной жижи собственное тряпье. Вода, кстати... тот еще видок имела. Кому покажи, он подумает -- не стирка идет, а стадо свиней в ванне купается. Короче, воду меняли шесть или семь раз, прежде чем она приобрела хотя бы серый цвет. Одежду потом тщательно выжали и развешали здесь же по веревкам.

   Кем бы не являлся хозяин квартиры, он предусмотрел почти все, кроме одного -- каких-нибудь халатов или просто сменного белья так и не нашли. Ничего другого не оставалось, за праздничный стол пришлось садиться в одних трусах, стыдливо накинув на плечи полотенца. Подобного рода картины мало просто запечатлеть на фото, их надо писать маслом. Три полуголых мужика вместе отмечают неофициальный праздник чьей-то глупости. Богато так отмечают...

   -- А вы не рассматриваете вариант, что вот-вот придут настоящие хозяева? -- пожирая глазами вино, спросил Контагин. -- И что сидим мы здесь не по кем-то написанному сюжету, а просто вломились в чужой дом.

   -- Откуда придут? С леса? Думаешь, мы еще не последние дураки в этом мире? -- Квашников взял бутылку, показал нехитрый фокус скоростного открывания пробки и принялся разливать вино. -- Лучше тост какой-нибудь придумай.

   -- За то, чтобы люди и зомби сосуществовали вместе! Без вражды, без клинков, без боевых заклинаний! -- Контагин жадно вдохнул прелый аромат хереса.

   -- Чего-чего??

   -- Ты сказал придумать тост, я придумал: за то, чтоб люди и зомби жили в мире, без клинков...

   -- Зомби, у тебя реально мозги гниют?! -- Иваноид вдруг почувствовал бешеный голод, принялся накладывать к себе тарелку все сразу и со всех блюд в радиусе его вытянутой руки.

   Более терпеливый Косинов поступил хитрее -- выбрал самый лакомый да самый аппетитный кусок прожаренного краба и с мыслью "так не доставайся же ты никому из них" отправил его в рот. На зубах раздался приятный хруст, а вино, оросившее изрядно пересохшее горло, являлось завершающим аккордом блаженства. Казалось, полнота счастья свершилась и мечтать больше не о чем. Даже вырваться наружу уже не так сильно тянуло, более того -- не тянуло совсем. Он смачно покряхтел и поднял отпитый наполовину бокал:

   -- Я скажу нормальный тост. Слушайте: выпьем за наших девок, а? Что проще и что лучше? Я, правда, упустил немного из эпоса: "высоко, высоко в горах..." и так далее. Я пью за Маринку! Иваноид, твой ход!

   -- За Аньку Ветрову из параллельного класса! -- с набитым ртом подхватил Квашников, потом прожевал и ехидно обратился к третьему компаньону: -- Тебя, Зомби, человеческие женщины вряд ли соблазняют. Скажи нам имя той эльфийки или вурдолачки...

   -- За Татьяну Симохину! -- резво парировал Контагин, не без удовольствия наблюдая реакцию остальных.

   -- Не верю! Когда ты успел? Не, не верю! Такая с тобой в жизнь не свяжется!

   Контагин решил добить:

   -- Женюсь я на ней!

   Секунду повисшая тишина придавила своей тяжестью всякий звук, но она тотчас растворилась звоном тарелок.

   -- Жесть для всех живущих! -- радостно закричал Квашников, разливая по второму бокалу. -- Ты только уточни когда: до или после своей смерти? В каких нам костюмах приходить: в праздничных или траурных?

   Все трое заржали. Причем, Контагин ржал громче всех и дольше всех, затем назидательно произнес:

   -- Смерть моя подружка, она мне ничего плохого не сделает.