-- "На данный момент" то и значит: в данный час, в данную минуту и в данную секунду. Я каждый день придумываю себе новые имена, а порою и по несколько имен. Вот к примеру, во вторник меня звали Аркевелиусом, в среду -- Макроиннариумом, в четверг -- Солиторием, в пятницу утром я был Лаптапием, к обеду уже стал Сиибаазом, а к вечеру превратился в князя Мышкина. Сейчас же имею честь слыть Лукрецием. Видите! Я меняю имена как перчатки! Кто из смертных еще может похвастать этим?
Контагина слегка перекосило, его фишку "смертные" использует кто-то еще. Квашников обернулся в сторону товарищей и откровенно растерянным взглядом посмотрел на каждого, потом прошептал:
-- Это уже хронический случай, лечению не поддается...
Лукреций радужно рассмеялся:
-- Кстати! Кстати! Вас я буду звать Фрик N1, -- его палец указал на Иваноида, -- Фрик N2, -- тот же палец переместился в центр груди Косинова, -- и Фрик N3, -- стоящий в наибольшем отдалении Контагин почувствовал на себе ядовито-сардонический взор, будто его насквозь проткнули этим взором. -- Поймите, друзья! Просто цифры мне намного легче запомнить, чем слова. Будем знакомы!
Последовал прыжок на одном месте. Громоздкие башмаки чуть не вынырнули из своего хозяина.
-- Ну что ж, будем знакомы, -- как-то обреченно произнес Квашников.
-- Кстати! Кстати! -- Лукреций подошел поближе. -- На ваших праздничных ленточках я прочитал слово ВЫ-ПУС-КНИК... Вас откуда-то выпустили? Скажите! Скажите!
-- Угу, прямо из циркового училища. Теперь вы скажите -- один-единственный серьезный вопрос вам задать можно?
-- Подождите, прежде мне нужно изобразить серьезное лицо.
Клоун и впрямь изменился, его излишне живая мимика больше не паясничала, глаза стали спокойными, губы очерчивали ровную линию, на изрядно загримированном лице исчезли все морщины. Только одна непонятная деталь: к облику "серьезной" физиономии как-то не клеился чуть высунутый кончик языка.
-- Знаете как открыть дверь в подъезде? -- Квашников отчеканил каждое слово, дабы оно не допускало двусмысленность.
-- А-а-а...
-- А-а-а?
-- А-а-а... я не знаю как сказать!!
А-а-а я не знаю как сплясать!!
А-а-а я не знаю что мне спеть!!
Не знаю как мне дверь ту отпере-е-еть!!!!!!!!!!
Вечно Веселый, кажется, довел себя до состояния полной экзальтации: он принялся плясать, размахивая руками и ногами. Потом перешел на верхний брейк, совершил пару движений в стиле степ, даже пытался изобразить "лунную походку" М. Джексона.
-- Понятно! -- Квашников тяжело вздохнул. -- Дайте нам порошок радости, и мы расходимся. Надеюсь, навсегда...
Лукреций долго и не моргая смотрел Иваноиду в глаза. Кажись, его настроение наконец-то по-настоящему изменилось. Под слоем белой штукатурки, чудом не отваливающейся с лица, мелькнуло нечто похожее на задумчивость. Искусственный круглый нос пару раз повертелся туда-сюда и издал непонятный звук. Резинка, на которой держался этот нос, комично делила голову на две половины: верхнюю, там где обитал выхолощенный разум, и нижнюю: в ней не обитало ничего, кроме не в меру болтливого языка.
-- Фрики, вам нужен порошок радости? Зачем? Жизнь и так полна веселья. А хотите, пощекочу вас...
-- Не-не! Не утруждайте себя, Лукреций. Порошка будет достаточно, хоть немного.
-- Да? А вы знаете условия? -- Клоун растянул резинку, почесал свой настоящий нос, поморщился и откровенно чихнул.
-- Какие еще условия?
-- Вы должны отгадать загадку. Простая такая, детская почти. Отгадаете -- порошок ваш. Прошу заметить: я не требую с вас денег, не заставляю вас плясать или петь...
Квашников закрыл глаза и сосчитал до трех. Что-то желчное, бурлящее и требующее выхода подступило к горлу... В своих бунтующих мыслях он уже воображал, как вернется сюда с накаченными крепкими пацанами и от души начистит рожу: и морячку, и клоуну, да и "Титикову" заодно, чтоб не путался под ногами. Но взбудораженная фантазия на этом не остановилась: он уже видел, как к пятиэтажке подъезжают здоровенные бульдозеры, чтобы после направленного взрыва сровнять это место с землей...
-- Хорошо, давай загадку.
Лукреций вновь заулыбался, принялся жуировать словами и эмоциями, да пантомимой рук высказывать все то, что не озвучено.
-- Фрик N1, благодарю за понимание. Вот загадка: "У него три лапы, девять хвостов, две головы, одно крыло и печальный вид. Кто это или что это?" Кстати! Кстати! Как-то я загадал ее тупому матросу с верхнего этажа, так он целую неделю думал! Ха! За неделю я успел поменять десять имен! Ха-ха!
-- Абракадабра! -- ляпнул Косинов первую по алфавиту мысль, просто на букву "а" более вменяемого ничего не нашлось. -- Угадал?
-- А вот и нет! Первую попытку использовали, осталось две! -- Клоун показал "зрителям" пару пальцев в виде латинской "V" и продолжил: -- У вас еще две попытки, советую не торопиться и подумать как следует. Не отгадаете -- не видать вам порошка вовсе! Ха-ха! Вы точно не хотите, чтоб я вас пощекотал? Это же весело! Ну ладно... когда отгадаете, просто постучите.
Дверь медленно закрылась, и размалеванное наваждение в виде шута исчезло с глаз долой. Потом пришла ТИШИНА столь свойственная моментам, в которые все двенадцать дверей всех квартир наглухо заперты. Какая бы ни было радость показалась сейчас столь же недосягаемой, как и порошок, названный ее именем. Что оставалось делать? Послонялись по лестничной площадке, попинали воздух, обреченно повздыхали...
