Контагин закрыл лицо руками и чуть не заржал на всю округу, прислонившись к стенке и медленно оседая на пол. Просто смех сейчас мог быть совершенно неправильно истолкован.

   -- У к-кого, к-кого?? -- Квашников, едва справляясь со спонтанными эмоциями, отвел глаза в сторону от греха подальше.

   -- У Шестиглазого, он живет в девятой квартире.

   Наступило секундное безмолвие, не наполненная, а просто утрамбованная сумбуром разнородных чувств: замешательством, недоумением, раздражением и горьковатой иронией происходящего. Квашников провел пальцем по воздуху несколько неровных окружностей и обратился с очевидным вопросом:

   -- Скажите, а в этой местности еще много обитает... Личностей?

   -- Ой, ребята, понятия не имею, я только Мутного да Шестиглазого знаю. Замкнутый я человек по натуре своей, анахорет.

   -- Дайте угадаю! -- спешно продолжал Иваноид. -- Дверь в девятую квартиру нам, разумеется, просто так никто не откроет -- для этого надо сказать ваше имя и фамилию. Так?

   Анатолий Ефимович чуть помедлил с ответом, один его глаз (что находился на уцелевшей стороне) странноватым образом прищурился, многократно усиливая при этом старческие морщины.

   -- Понимаю, типа вы подначиваете меня... шуткуете так. Скажу вам как попасть в девятую квартиру: после того как постучитесь нужно громко, чтобы он услышал, произнести фразу... предупреждаю, это покажется вам странным: "МЫ ПРИШЛИ ЗА РАСТВОРОМ". Запомнили?

   -- Косинус, ты запомнил?

   -- Запомнил, запомнил...

   -- Ну успехов, ребята. -- Калека еще раз потеребил пачку денег в трясущихся руках и почти беззвучно исчез за металлическими дверями.

   После того как миновали лестничный пролет, Контагин обернулся к остальным:

   -- Все не могу подобрать подходящее матершиное слово, чтобы выразить свои чувства!

   -- Что вы, любезный Зомби, в русском языке нет и в принципе не может быть матершиных слов. -- Косинов обеими пятернями закинул назад непослушную челку и устремил синевато-зеленый взор в абсолютно черные зрачки. -- Кроме одного!

   -- Пинзаданза?

   -- Угадал.

   Квашников продефилировал по площадке непривычно-размашистыми шагами, недовольно плюнул вниз и тут же растер плевок по грязному цементу:

   -- Вы зря прикалываетесь, бестолочи! Наше дело, кажется, полная хрень... Стучите кто-нибудь, чего тянуть?

   Дверь квартиры N9 если чем и выделялась среди остальных, так пожалуй лишь этой цифрой, слегка неровно приклеенной к ее серебристому покрытию. Впрочем, не только... еще в воздухе повеяло кисловатым запахом, имеющим отношение к чему угодно, только не к кулинарии. В запахе этом, ранее никем не замеченном, проскальзывало даже что-то ностальгическое, связанное с... школьными уроками химии?

   Косинов забарабанил по звонкому металлу и отчетливо выговорил:

   -- МЫ ПРИШЛИ ЗА РАСТВОРОМ! -- сам с трудом веря тому, что за ерунду он здесь несет.

   -- Может, бухло? -- подал Контагин хоть одну светлую идею.

   Когда наконец донеслись шумы, стуки и шорохи (будто кто-то несколько раз ударялся о стены, прежде чем достигнуть порога), вся компания крайне насторожилась. Стало даже жутковато... ведь прямо сейчас должен появиться некто Шестиглазый. Квашников на всякий случай сжал кулаки и приготовился ко Всему Абсолютно.

   Дверь слегка приоткрылась и оттуда высунулась худющая голова с идеальной лысиной наверху и длинной, в два раза больше лица, седой бородой внизу. На крючковатом носу были надеты друг на друга аж двое очков, перевязанные сложным хитросплетением резинок. Четыре здоровые линзы так сильно увеличивали глаза появившегося субъекта, что они казались больше чуть ли не раза в три их естественного размера и располагались почти на висках. На вид старичку было лет за семьдесят, многочисленные иероглифы вдавленных в кожу морщин могли символизировать только одно -- годы, годы и еще раз годы, прожитые наверное как-то по-особенному.

   -- Вы от Михал Савелитя? -- Ух и противным показался этот голос: скрипучим, резким да еще с фонтанирующей слюной.

   -- Ага, от Михал Савелича! Прямо и никуда не сворачивая!

   Маленькая голова неуклюже покрутилась туда-сюда, посверкала всеми четырьмя линзами, чванливо поморщилась, задирая верхнюю губу, и лишь после этих сумбурных телесных манипуляций дверь соизволила распахнуться полностью. Из квартиры выползло человекоподобное существо крайне низенького роста, сутулое, одиозной внешности и с неприлично худыми плечами. Синий замаранный халат свисал почти до пят, откуда торчали непомерно большие домашние тапочки. Шестиглазый прошаркал ими несколько миниатюрных шагов.

   -- А раствор есе не готов, передайте Михал Савелитю мои зуткие-зуткие извинения, не готов раствор, м-ня...

   Маленький человек задрал голову и посмотрел огромными выпуклыми глазищами на каждого из гостей в отдельности, причем, на каждого-- по особенному. А будь голова задрана чуточку выше она б наверняка оторвалась от худой шеи. Контагина он лишь осенил мимолетным взглядом, исполненным равнодушия. Косинова смерил взором целых несколько раз с ног до головы и обратно, словно убеждая себя, что это просто очень длинный-длинный человек, а не оптический обман. Больше всех его интерес задержался на Иваноиде, он долго щурился, напоминая какого-то кривляющегося головастика.

   -- У вас есть утеная степень, юноса?

   -- Младший научный сотрудник Квашников, -- погнал откровенную пургу Иваноид и несколько брезгливо протянул руку.

   -- Ага, м-ня... Евгений Титиков, профессор. Занимаюсь секретными наутьными разработками.

   -- Очень приятно, Ти... Чичиков? Как книжного героя?