-- И чего нам остается? Тупо сидеть и тупо ждать, пока в дверь подъезда придет спаситель? Каки... -- сломленный усталостью, Контагин попытался разлечься прямо на ступеньках, почувствовав спиной сразу несколько острых углов. -- Каким образом, спрашивается, он сможет открыть второй раз дверь, если с этой стороны она не открывается в принципе?

   -- А можно еще вопрос? -- Косинов несколько раз кашлянул от назойливого табака.

   -- Нет, конечно! -- возразил Квашников. -- Давайте просто помолчим и бессмысленно посмотрим во-он в тот потолок... Спрашивай, раз начал!

   -- Иваноид, подумай! Вода из крана... откуда она? Ладно, я уже смирился с существованием мифического подземного генератора, который вырабатывает энергию. Но кто-нибудь видел, чтобы к дому были подведены трубы?

   -- Эх, Косинус, Косинус... любишь ты на пустом месте все запутать и усложнить. Прям как наша математичка. Где-то неподалеку озеро должно быть, как ее мать...

   -- Пьяное Озеро, -- подсказал Контагин.

   -- Мы там в детстве часто купались, тебя еще в нашем классе не было. Ну, а не видно труб... значит под землей, наверное.

   -- Ради единственного дома! Рыть траншею под землей! Под корнями деревьев! Потом все закапывать! Слышал я про озеро -- километра три, не ближе отсюда!

   -- Ты говоришь так, как будто наезжаешь! Я-то почем знаю? -- Квашников нервно стряхнул пепел сигареты, и серебристая пыль с мнимым благородством покрыла кусочек лестницы под ногами. -- Скажу по-своему: "это величайшая загадка мыслителей современности", но вряд ли тебя вставляет такая формулировка!

   -- Может, пришельцы какие...

   -- Зомби, помолчи, а?

   Расшатанные нервы влекли дисгармонию во всем абсолютно: в разговоре, в мечущихся мыслях и взбудораженных ими чувствах. Ступеньки лестницы вдруг показались беззвучным каменным водопадом, который несет их тела в небытие серой ночи, где все сделано из цемента -- время, пространство, даже сама темнота. Квашников сверкнул болидом-окурком и задал более чем странный вопрос:

   -- Из вас в чудеса кто-нибудь верит?

   Да, наверное самое время подумать об этом трем агностикам без бога в голове. Но последующие действия Иваноида быстро внесли прагматизм в произнесенную реплику. Он достал свой мобильник и попытался набрать несколько подвернувшихся под руку номеров, потом долго грел им правое ухо.

   -- Да брось ты, Иваноид! Даже на окраине города часто нет связи, с чего бы она появилась здесь...

   -- ...в болоте среди лягушек, ты хотел сказать? Понятно, в чудеса здесь никто не верит... кстати, Зомби, почему у тебя, терпилы, до сих пор нет ни айфона, ни сотового? Родаки, я слышал, по уши в деньгах, давно бы и iPad заимел.

   Контагин еще больше взъерошил свои вечно растрепанные волосы -- растрепанные, надо полагать, в жестких виртуальных баталиях -- и ответил коротким ребусом:

   -- Неужели так сложно догадаться?

   -- Ну догадай нас, будь любезен!

   -- Отсутствием сотового телефона я отличаюсь от общей серой массы людей.

   Косинов сразу поддержал идею:

   -- Круто! Я свой тоже, наверное, выброшу. -- С этими скоропалительными словами, смысл которых бежал впереди звуков, он поерзал на жестких ступеньках. Одна нога уже затекла и начала неметь -- сидели ведь не в театральной ложе, как-никак.

   -- Ну да, можно было и самим догадаться... -- продолжал Квашников, -- а еще ты всю жизнь не причесываешься и ходишь в самых дешевых джинсах, чтобы чего доброго случайно не слиться с серой массой прилично одетых граждан.

   -- Спасибо за комплимент, -- Контагин говорил вполне искренне.

   -- Спасибо хотя бы за спасибо, -- Иваноид тоже не лукавил.

   Тем временем Морфей уже давно колдовал в чуть задымленном воздухе. Его липкие чары проникли в сознание каждого, укладывая непослушные мысли в теплые кровати: "спать, спать, спать..." -- нежно шептал Морфей. Одни мысли охотно ложились, другие -- взбудораженные и непокорные -- все еще норовили побегать, пошалить, покачаться на извилинах мозга да потеребить нервные клетки. В сознании наступал вечер, и Ясность Ума, местное светило, закатилось куда-то за периферию туманного горизонта ощущений. "Спать, спать, спать..."

   -- Спать охота! -- заныл Контагин, протирая покрасневшие глаза. -- Как-никак всю ночь тусили да по лесу шлялись.

   Косинов смачно зевнул:

   -- Первый раз мечтаешь о постели больше чем о женщине в этой постели... -- зевки повторялись снова и снова. Он похлопал ладошкой по холодным ступенькам лестницы. -- Да неужто на голом цементе придется ложиться? Не, я так скорее всего подохну или простуду подхвачу... Слушайте, парни, а может к этому инвалиду попроситься? Отдохнем и назад свалим.

   -- Э, совесть имейте! -- Квашников поежился, но не от холода, а от прилипшей к телу вялости. -- Во-первых, там всего один диван... а во-вторых, у человека и так жизнь не сахар, еще и мы со своими проблемами. Хотя, подождите...

   Иваноид поднялся, от усталости пол казался каким-то намагниченным, он пьяно прошелся вниз и снова постучался в квартиру N4:

   -- Анатолий Ефимович! Откройте на минуту! -- он едва сдержался, чтобы не отшатнуться, как только вновь увидел половину человеческого лица. -- Извините! Хоть какие-нибудь тряпки -- старые, ненужные, нам бы только под голову постелить...

   -- Конечно, ребята, это барахло найдется. -- Из дальнего угла квартиры тихо-тихо доносился полонез Агинского.

   И кто бы мог подумать, что пара разорванных фуфаек, вязаный половичок да огромная черная тряпка, статусом чуть выше половой, в определенных обстоятельствах могут выглядеть настоящим богатством. Короче, расположились на площадке четвертого этажа -- там банально теплее. Фуфайки -- под головы, просторной тряпкой прикрыли цементный пол, а узкий половичок долго мусолили и перетягивали между собой, пытаясь втроем им укрыться. Квашников сначала хотел спеть колыбельную, но после передумал и ограничился напутственной речью: