Опровергать последнее утверждение от лени и усталости никто не взялся, к тому же, неизвестно -- существуют ли в шизонутых мирах инопланетные цивилизации. Если да, то им с головокружительных галактических высот по любому плевать на четырех скитальцев, ползущих где-то там, внизу, не поймешь куда и не поймешь зачем.

   Вновь потянулись долгие часы скитаний. Синяя дорожка, как назло, приводила их то к одной, то к другой мегапаутине. Постоянно приходилось как-то нагибаться, изворачиваться, дабы не превратиться в ее пленника. Четыре луны все также равнодушно смотрели со стороны молчаливого мертвого неба, а солнца в этом мире вроде еще не изобрели. Да никто и не обещал, что оно здесь будет. Лишенное смысла время куда-то текло и текло... Опять прекратились всякие разговоры, ибо сил хватало лишь на то, чтобы переставлять ноги да иногда нагибаться, минуя очередную паутину. Машинное масло уже почти высохло, но черный мазутный окрас одежды и не думал никуда испаряться. Все, что находилось ниже пояса, как у неправильных клоунов, было темным-темно. Особенно нелепо на этом фоне смотрелся оранжевый галстук Лединеева. Даже изящные в прошлом выпускные ленточки оказались отчасти заляпанными грязной рекой Железного леса.

   -- Вижу забор... -- Косинов уже дышал через рот, его волосы слиплись на лице, а длинные ноги постоянно норовили переплестись веревкой. -- Далеко, но вижу...

   -- Еще один рывок! -- Квашников на время остановился, согнулся пополам и с тяжелым хрипом принялся перекачивать воздух в легкие и обратно. -- Реально подохнуть можно! И тогда, наконец, невероятные приключения четырех идиотов подойдут к логическому финалу. Останется только некролог написать.

   Лединеев опять отставал метров на сто или сто пятьдесят: при этом шатался еще сильнее, чем когда был пьяным. Перед взором все явственнее мерещились ручейки воды, графины с водой, стаканы с водой, фонтаны с водой -- эти видения уже начали обретать форму осязаемых глюков.

   -- Если я сейчас не попью, я свихнусь, -- бредил его ум.

   Вот вновь перед глазами такого же формата забор из знакомых высотных бревен с единственной железной дверью, некой аномалией выделяющейся на однообразном деревянном полотне. Казалось, что какая-то невидимая сила просто берет один и тот же забор и переносит его по воздуху с места на место. Гигантских космических паутин, пронзающих фосфорирующим естеством всю обозреваемую вселенную, по эту границу миров было ничуть не меньше. Даже вглядываться особо не приходилось. А четыре луны, ставшие уже знаменитыми, смотрелись чуть под другим углом.

   -- Расскажите кто-нибудь анекдот, -- совершенно неожиданно попросил Контагин.

   -- Зомби, в своем ли ты уме? Или чужим заразился? -- Иваноид еще тяжело дышал.

   -- Смертные, вы не поверите: вдруг захотелось разнообразия ощущений. Привнести, так сказать, в свою жизнь какие-то новые краски...

   Квашников изумленно покачал головой:

   -- Зомби, чтобы привнести в жизнь новые краски, нужно тупо взять ведро с краской и вылить его себе на голову. -- А потом уже тише добавил: -- Придурок полный...

   До забора оставалось метров пятьдесят, а это примерно столько же размашистых шагов, и вот она -- очередная граница миров. (Тут и несколько восклицательных знаков не жалко бы поставить.) Да не все так просто! Как раз около двери находилась огромная белая лужа, излучающая слабое свечение, от которого уже мутило в глазах. Иваноид подошел почти вплотную и кончиком пальца потрогал ее на ощупь:

   -- Н-да... та же паутина, только в жидком виде. Кажется, мы влипли в самом прямом смысле этого слова. Прямолинейном, я бы сказал. И, как назло, вокруг ни одного предмета, который можно бы под ноги положить. Мир, где вместо почвы или песка внизу простирается бесконечный деревянный пол! И кто такие миры придумывает?!

   Добраться до двери и миновать проклятую клейкую лужу никакими способами не получалось. Белые черти, что в ней наверняка водились, скорее всего попытаются утащить в свой плен. К этому времени из темноты смрадного небытия вынырнул еле живой Лединеев: огляделся, оценил обстановку и тут же высказал свою идею:

   -- Если быстро побежим -- прорвемся!

   Квашников смастерил скептическую мимику на лице:

   -- Слишком рискованно... если увязнем -- это конец. Не в пошлом, а в самом возвышенном понимании слова. Смерть, короче.

   -- Я готов рискнуть... -- Лединеев заливался прохладными струйками пота. -- Мне уже все пофиг.

   -- Поступим умнее. -- Иваноид посмотрел на остальных так, будто взором пытался прожечь дырку в душе у каждого. Таким вот образом у него выражались эмоции крайнего сомнения. -- Снимайте свои пиджаки, а заодно попрощайтесь с ними. Ты, Зомби, снимай пуловер. Да, и еще: если кто верит в сверхъестественные силы, то самое время им помолиться.

   Квашников собрал всю одежду, сосредоточился, по личной системе аутотренинга сделал глубокий вдох и глубокий выдох, потом взялся совершать задуманное. Он бросил плашмя на жидкую паутину пиджак Косинова и перепрыгнул на него. Потом, не медля ни секунды, бросил подальше свой пиджак и -- еще один размашистый прыжок.

   -- Теперь по одному за мной, пока ткань не пропиталась этой гадостью!!

   Следующим полетел в белое болото бежевый и некогда очень красивый пиджак Лединеева. До двери оставалось несколько метров. Оставшийся последним пуловер Контагина, давно уже походивший на простую тряпку, было совершенно не жалко. Главное -- не потерять равновесия, и чтобы эти олухи, прыгающие сзади, также его не потеряли. Находясь уже возле двери, Квашников дернул ее на себя и ввалился в очередную область Неведомого. Ботинок правой ноги все-таки пришлось окунуть в клейкую жижу, но спортивная нога вовремя успела дернуться с места.

   -- Помоги, я застрял!!

   Сильные руки схватили орущего Косинова и перевалили его по Ту Сторону двери. Зомби прибежал самостоятельно, неистово ругаясь и проклиная все, что приходило на кипящий от страха ум. Несчастный Лединеев все же умудрился потерять одну туфлю и уныло посмотрел на испачканный в клею носок.

   -- Как же я да-дальше-то пойду? Может, верну...