Куча – правильное слово.

ПУНКТ ВТОРОЙ

Не стоит недооценивать её спутников

«Если на вас напал мертвяк, расслабьтесь.

Незачем омрачать последние секунды жизни бесполезными переживаниями».

Из свитка по выживанию.

Весь первый день я тщетно пыталась слиться с лошадью и не вывалиться из протертого седла. Хромоножка тяжко вздыхала после каждой кочки и норовила, подмахивая задом, выпихнуть меня на землю.

Лошадка была прирожденной актрисой: она то сильно покачивалась, грозясь завалиться на бок, то замирала и печально рассматривала безоблачное небо, часто дыша, то разгонялась так, что позавидовали бы скакуны при дворе правителя. Хромота ей мешала лишь отчасти. После полудня она зашлась в надрывном кашле и встала, навострив маленькие рыжие ушки и подогнув плохо сросшуюся от давнего перелома ногу. Весь её вид выражал скорбь вселенских масштабов.

– Решишь помирать – предупреди. Хоть пообедаю. – Я щелкнула лошадку по носу.

Хромоножка пронзительно чихнула, а затем понеслась на трех ногах как на четырех, и ветер взвыл в ушах.

Радовало лишь то, что из сотен развилок, множеств мелькающих полей и манящих пролесков животинка выбирала те дороги, указатели рядом с которыми отсчитывали версты до Лерейского княжества.

Ночевала я как придется. Чаще укладывалась ближе к лесу или водоемам, где и заедало комарье. Хромоножку, кстати, отказывались есть даже паразиты. Реже останавливалась в селах и продавала свои услуги всем желающим.

На третью ночь, например, выпросила лежанку за небольшую ворожбу, которая таковой не являлась. Хозяин маслобойни, добродушный пузатенький старичок, упросил потравить клопов. Я старательно обследовала все углы, пошептала в ладонь, сплюнула через левое плечо, обогнула дом, обстучала его стены – короче говоря, убедительно доказала причастность к миру чародейства, истратив минимум резерва. Ночью нас никто не искусал (либо клопы померли от чар, либо не рискнули высовываться к ненормальной чародейке), а поутру старичок кланялся мне в ноги и откармливал золотисто-желтым маслицем. А после печально заключил, что лошадь моя не сегодня-завтра отправится в лучший мир.

Ох, как же, должно быть, гостеприимный хозяин обомлел, когда лошадка пустилась в грациозный галоп на своих трех.

На тринадцатый день моя спутница в очередной раз решила проявить характер. Она очень по-женски прислонилась к стоящей у дороги березке и отказалась двигаться. Хлеб, найденный на дне сумки сахарок, ласка и угрозы – ничто не заставило упрямое животное сдвинуться с облюбованного места. Ничего не оставалось, как усесться с другой стороны той же березы и поискать в книге чары против несговорчивых лошадей.

Внезапно позади нас раздался пронзительный свист. А вскоре из-за высокой полевой травы появился рыжеволосый парень, самой приятной наружности: передние зубы отсутствовали напрочь, а под глазами сияли два одинаковых синяка. В пальцах парень крутил ржавый ножичек.

– Эй, девка, не желаешь познакомиться с красным молодцем? – полюбопытствовал, надвигаясь на нас.

Лошадь отрицательно помотала мордой, а я навесила на лицо маску безразличия.

– Да не тушуйся, я весь твой, – загоготал парень. – Что такая начитанная красавица забыла в наших краях?

Он подошел совсем близко. По ноздрям ударил едкий запах пота и бражки.

– Лучше не приставай, – кривясь, посоветовала я. – Или тебя не пугает знакомство с колдуньей?

– И что она мне сделает? – Заплывший синевой глаз разбойника подернулся, очевидно, в лукавом прищуре.

– Книгой ударю, – честно призналась я.

Парень заржал. Хромоножка в это время нерешительно подобралась к нему и задумчиво принялась жевать ворот меховой жилетки. От такой наглости обомлел не только он, но и хозяйка всеядного существа.

– Эй! – заверещал парень. – Убери свою скотину! Она ж, тварь такая, парадную одежду сожрет.

Он отбивался, но тщетно. Ножичек выпал из пальцев, когда лошадка попыталась надкусить волосы завидного жениха. Я перехватила оружие и сунула за пояс – пригодится. Разбойник в немом удивлении осел на землю, мигом забыв про похабные мыслишки. Моя обида на Хромоножку испарилась, и мы отправились дальше, оставив красного молодца осматривать ощипанную жилетку.

Кстати, от настоящих разбойников боги миловали. Впрочем, на кой им немытая девчонка на издыхающей лошади? Чем тут поживишься?

Тот день закончился без происшествий. В очередном селе «несчастную девоньку» щедро накормили (не забесплатно) и предоставили кишащий мышами сеновал.

Не спалось. В зубах скрипела солома, раздражала духота. В дверь скребся пузатый хозяйский кот, не желающий ловить грызунов и свято верящий в то, что заезжая чародейка изловит их лично для его плешивой персоны.

Всё-таки как несправедливы боги! Угораздило же мне родиться колдуньей. Я никогда не думала о другой судьбе, надеялась жить как мама: наплодить детишек, завести хозяйство, встречать муженька с сенокоса кринкой молока и наваристой кашей. Но лет в пятнадцать грянул гром. В прямом смысле. Однажды от злости на паренька, не замечающего моих знаков внимания, я едва не спалила дом обидчика тремя прицельными ударами молний. Местная убогая распознала во мне чародейку, после чего среди деревенских ребят я приобрела небывалую известность, а взрослое население единодушно решило отдать меня на растерзание священнослужителям.

Родители, узнав о магических способностях дочери, предложили выгнать бесовские происки из тела раскаленным прутом. Бесы воспротивились изгнанию и спешно удрали из родительского дома. К сожалению, меня они прихватили с собой.

«Вы ещё вспомните, от кого избавились!» – горько ревела я, но отправилась куда подальше.

В отличие от деревень, где нашего брата страшились как чумы, в городах колдунов ценили. Набирали классы, обучали бытовым или целительским чарам и отправляли в свободное плавание. Но увы. Я получала отказ за отказом. Все или были «завалены учениками», или «перестали передавать знания, дабы насладиться покоем», или «не заметили искры таланта», или «не верили в мои возможности».

Возможности, ха! Помнится, как-то в пути захотелось мне покрасоваться перед ребятней. Решила сотворить крохотную тучку посреди ясного неба. Ни заклинаний, ни рун я тогда не знала – действовала исключительно по ощущениям.

Дождь лил неделю.

В итоге меня подобрала старая болотная ведьма, поток желающих учиться у которой почему-то оказался крайне мизерным. Нулевым, если честно. Семь лет в пустую голову вбивали знания, заставляли шататься по кладбищам, ночевать в чащобах. Ведьма не учла, что ребенок ей попался апатичный и в меру глупый.

Первая встреча с мертвечиной настигла меня через месяц обучения – в обвалившемся склепе на разрушенном погосте.

До сих пор помню, как в загробной тишине на меня надвигался разложившийся мертвец. Провал его рта напоминал засасывающую бездну, сквозь сгнившее мясо виднелись кости. Факел выпал из моих онемевших пальцев. Не знаю, каких действий ожидала ведьма, но я прижалась к стене и решила не брыкаться.

«Шестнадцать лет – тоже жизнь», – подумалось мне.

Труп, с хрустом склонив голову, задумчиво посмотрел на покорную жертву уцелевшим глазом, а после почесал голый череп.

– Почему ты не защищаешься? – прошелестел он.

– А на кой? – смиренно поинтересовалась я, не совсем понимая, зачем он общается с жертвой.

После выяснилось, что мертвец был хорошим знакомым ведьмы, а я – бездарной личностью с неистребимой склонностью к самоубийству.

Уже покинув дом учительницы, я отказалась чародействовать на крови и предпочла направить силы в мирное, бытовое русло.

Старуха хоть и проклинала меня за уход, но не оставила без прощального подарка. Отныне на запястье болталась широкая полоска железного браслета, в котором сверкал рыжий камень размером с монету. Вряд ли драгоценный, но контролирующий мои силы. Дома больше не горели, но без браслета я, как и прежде, представляла опасность для всех, включая себя.