Вообще-то, Эйк всю свою жизнь не пользовался популярностью. В первую пару десятков селен его не принимали в компании из-за замкнутости и болезненной внешности, а потом он и сам стал ощущать себя умнее других. И вот так уже целый век лучшими друзьями Эйка оставались лишь книги, свет настольной лампы в ночи да звёзды за окном – единственное, но прекрасное преимущество маленькой комнатушки под крышей. Человечек привык и уже давно не видел для себя другой жизни, находя в этой одни лишь преимущества. А уж девушки тем более совершенно не интересовали Эйка – казалось, его организм так и не успел дорасти до того этапа, на котором начинают влюбляться. Поэтому маленькая глупая Черри, ограниченная в своих взглядах на мир и помешанная на любовных небылицах, не вызывала у человечка ничего, кроме неприязни.

Задрав голову и окинув взглядом все ступени винтовой лестницы, Эйк вздохнул, положил руку на перила и поплёлся вверх. Первый, «романтичный» этаж он прошагал довольно быстро, так как давно привык на нём не задерживаться.

Следующий этаж был менее неприятным, хотя Эйк всё ещё считал его наполовину бесполезным. Этаж был предназначен для детей. Здесь были собраны книги по развитию и играм, а также море разных сказок. Да уж, неужели когда-то давно и Эйку промывали мозги этой ерундой…

С третьего этажа начинались уже гораздо более полезные секции. Здесь были собраны книги – помощники жителям города в быту. Кулинария, садоводство, различные ремёсла, искусство и так далее… Тоже масса бесполезного хлама, но кое-что могло действительно пригодиться в жизни.

Четвёртый этаж был целиком посвящён обузданию магической энергии. Книги из этой секции помогали волшебникам творить чудеса абсолютно любого рода, оборотням – успешно превращаться вперёд-назад, ясновидящим – читать чужие мысли, доносить свои или внушать что-нибудь. Даже сверхлюди могли многому здесь научиться: к примеру, как правильно подобрать одежду так, чтобы она не сковывала их способностей. И Эйк, несмотря на отсутствие у себя какой-либо магии, провёл в этой секции не одну селену, узнавая о каждом нюансе волшебства. Скорее всего, теперь он даже мог раздавать советы тем, кто этим волшебством владеет.

Два следующих этажа библиотеки поглотили бо́льшую часть жизни Эйка – они были об окружающей его Вселенной. На пятом человечек узнал всё возможное о строении мира, обо всех животных и растениях, камнях, залегающих на поверхности и в глубине… Были здесь все сведения и о звёздах, огибающих Землю. Именно из этих книг Эйк узнал, что у обеих сторон Земли – общие звёзды, плывущие по кругу на разном расстоянии и в разных плоскостях. Самыми близкими были Дневсвет и Ночсвет. Их знали наизусть даже младенцы, ведь эти светила сопровождали Силентину каждые день и ночь, вставали на восходней стороне и садились на закатной. Линию, соединяющую Восход и Закат, которую питал самый яркий и жаркий свет, так и называли – Путь света.

Поперёк этой линии, уже гораздо дальше от Земли плыли Селена и Гелиос. Когда Селена выглядывала из-за горизонта, силентинцы устраивали огромный праздник. И именно в оборотах этой звезды отсчитывали они свой возраст. Для обратной стороны такую же роль играл Гелиос. Силентинцы эту звезду недолюбливали и в день её зенита опасались выходить из дома, ожидая несчастий. Обе звезды начинали свой путь со стороны света, называемой Виром, и уходили за горизонт на Ма́йне. Вир и Майн были самыми холодными краями Силентины.

Остальные же миллиарды звёзд перечислять было бесполезно. Некоторые из них плыли настолько далеко и медленно, что, возможно, так и не показались на небе Силентины за всю её историю.

И, наконец, предпоследний, шестой этаж целиком занимали записи обо всех произошедших в Силентине событиях – или, по крайней мере, о тех, которые были зафиксированы. Ведь никто и никогда не знал точно, сколько селен существовала Земля. Одни утверждали, что несколько тысяч, другие же – миллионов и миллиардов.

Мало кто из жителей Лайтборна знал, что библиотека таит под собой ещё один, подвальный этаж. Попасть туда было очень сложно, лишь по особому разрешению старейшин, так как он был околдован несколькими защитными заклинаниями. Но однажды Эйку всё же удалось обхитрить одного из стариков, и некоторое время доступ для него был открыт. Оказалось, что на этаже хранились записи об Анитнелисе – городе на обратной стороне Земли. Несколько ночей подряд Эйк зачитывался информацией об электрической энергии, о домах, возвышающихся над самыми облаками, о летающих машинах, об устройствах, которые могут решить любую задачу, о роботах, которых невозможно отличить от животных и людей… Вскоре какой-то завистливый библиотекарь донёс о похождениях Эйка главному старейшине, и человечка лишили всех прав на подвальный этаж. Волшебная дверь снова навсегда захлопнулась перед ним.

…Поддавшись воспоминаниям, Эйк даже не заметил, как оказался на седьмом этаже, под самой крышей. Здесь не было ни одной книжной полки: в гладкой круговой стене можно было найти лишь двери. Вели они в различные чуланчики, писарские кабинеты и комнаты некоторых библиотекарей, одна из которых принадлежала нашему герою. Провернув в замочной скважине ключик, Эйк вошёл внутрь.

Комната так же, как и библиотека, выглядела абсолютно по-старому: та же кровать, тот же стол, лампа на котором была потушена, то же окошко, за которым сейчас виднелась сплошная небесная синева. И те же залежи книг, выстроенных столбиками разной высоты либо хаотично разбросанных по полу.

Да уж, ничего нового за целую сотню селен. Но только сейчас, этим вечером Эйк замер на пороге и постарался запомнить каждую мелочь в своей комнатушке. Подумать только, он провёл здесь столько ночей подряд, сколько даже не живёт большинство силентинцев… А теперь собирался покинуть это место, уйти далеко-далеко. И даже не мог знать точно, вернётся ли он сюда ещё когда-нибудь. Радовало его это или удручало? Эйк точно не мог понять. Пожалуй, всё одновременно: страх неизвестного и гордость за собственный поступок.

Наконец, Эйк закрыл за собой дверь и, аккуратно перешагивая горы книг, подобрался к сундуку. Он вставил в замок второй ключик, висевший у него на шее, поднял вверх дубовую крышку с красной подкладкой и опустился на колени, чтобы рассмотреть содержимое.

В сундуке не оказалось ничего ценного, кроме худого мешочка монет. Однако Эйк носил маленький ключик с изумрудиком прямо около сердца не просто так. Внутри прятались несколько очень памятных для него вещей, напоминающих о родителях, которых человечек потерял давным-давно и которые были единственными близкими людьми в его жизни. Мама, такая же бессмертная, как он сам, скончалась от неизлечимой болезни в ту самую селену, когда Эйк перестал расти. А отец-сверхчеловек не смог пережить горя и слишком увлёкся алкоголем, из-за чего его тоже вскоре не стало. Эйк часто думал о матери и о беспощадной житейской иронии: в чём же смысл рождаться бессмертным, если болезнь всё равно не даёт тебе никакого шанса?

В левой части сундука лежала затёртая зелёная папка, в которой были собраны волшебные картинки, с детальной точностью копирующие мгновения жизни Эйка и его семьи. На них они, такие счастливые, ловили рыбу в Страннице, разглядывали птиц в библиотеке, лепили из глины в лавке у гончара – дедушки Эйка, которого тоже уже не осталось в этом мире. Везде мама и папа – словно живые… А Эйк – всё такой же маленький, разве что взгляд его изменился с возрастом.

Папку прижимал стеклянный шар, в котором человечек, а точнее, его фигурка тоже стояла за руки с родителями. Если этот шар потрясти, в нём начинали искриться фейерверки, маленький Эйк прыгал вверх-вниз, а родители махали свободными руками.

Вокруг лежало ещё несколько вещей: мамина шкатулка с украшениями, папина курительная трубка, мамины вязальные спицы в незаконченном бело-зелёном шарфе, папин походный рюкзак… Заприметив последний, Эйк вытащил и расправил его.

В старом, расшитом разными гербами рюкзаке (отец Эйка немало путешествовал) была огромная куча места и накладных карманов. Так что внутрь спокойно легли все те скромные пожитки человечка, которые только могли пригодиться в походе.