Америкашки со своими допотопными видеокамерами на плече выглядели полными идиотами. Интерьер и тем более морские пейзажи их не интересовали: два мужика-оператора сосредоточенно целились в выступающих, ловя каждое слово, а рыжая барышенька еще и строчила что-то в натуральный бумажный блокнотик— обхохочешься. Сами они, конечно, были страшно серьезны, прям как на похоронах.

— А теперь послушаем нашу очаровательную хозяйку, бизнесву… простите, деловую женщину нового времени, президента концерна «Две калории» госпожу Наталью Лановую!

Она поднялась под грохот аплодисментов. Стайка люкс-камер метнулась поближе, толкаясь в воздухе в борьбе за выгодную позицию, — журналюги аж вспотели, клацая своими пультами. На подорвавшихся с мест американцев вообще было жалко смотреть. Наталья испортила им всю малину, шагнув в сторону и развернувшись; впрочем, так она действительно лучше выглядела на фоне моря.

Речь ей, как всегда, накатал Максимчик. Солнышко: хорошая вышла речь. Главное, короткая:

— Я рада пригласить вас в наш новый ресторан — стотысячный по счету объект концерна «Две калории». Каждый из них по-своему уникален, но все их объединяет одно: забота о вашем удовольствии и здоровье. Уверена, что все, кто сейчас видит и слышит меня, знают вкус и качество «Двух калорий». Обещаю, что и впредь девизом нашей компании будет по-настоящему вкусное, здоровое и экологически чистое питание, залог процветания нации!

Аплодисменты. Она уже готовилась сесть, когда — совершенно вразрез со сценарием презентации — встрял модератор:

— Госпожа Лановая любезно согласилась дать небольшую пресс-конференцию. Господа журналисты, прошу вас формулировать вопросы ясно и сжато.

Наталья едва-едва удержалась от естественного «ты чего, козел?!». Едва-едва заменила соответствующее выражение лица ослепительной улыбкой. Отыскала взглядом Максимчика: тот делал страшные глаза и хлопал ярко-малиновыми ушами. Сам не знал или не удосужился предупредить? В любом случае — кретин, лопух!.. Впрочем, он еще свое получит.

Началось все вполне безобидно. Роскошная дама, которой не помешала бы пара сеансов ультралипосакции, осведомилась, действительно ли все блюда «Двух калорий» по составу вписываются в реестр Ведомства охраны здоровья нации. Разумеется, не без злорадства ответила Наталья, однако не стоит забывать, что мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть. И смерила даму настолько уничижительным взглядом, что та обломалась и села, не попросив уточнить, что, собственно, госпожа Лановая имеет в виду. Так тебе и надо, слониха недокормленная.

Нервный юноша, поминутно клацавший пультиком люкс-камеры, задал вопрос о роли концерна «Две калории» в наполнении государственного бюджета, финансировании фундаментальных научных исследований и культурных программ, а также в социальных выплатах соответствующим категориям населения, причем потребовал выразить ответ если не в количественном, то в процентном измерении. Сильно умный; Наталья таких на дух не переносила. Отослала юношу к официальному веб-сайту компании, где, чтоб он не сомневался, вся информация абсолютно прозрачна и обновляется каждые двадцать минут. В таком вот измерении.

А затем, как и следовало ожидать, подключились американцы.

— Госпожа Лановая, не планирует ли концерн «Две калории» в ближайшем будущем выйти на международный рынок?

Вежливо улыбнулась:

— Мы в первую очередь заботимся о здоровье граждан нашей страны, а вовсе не гонимся за мировыми сверхприбылями. Наш девиз — качество, а не количество. И потом, у вас же есть этот… как его… «Макдоналдс».

Прошелестел дружный снисходительный смех: над агентишками из отсталых стран не грех поприкалываться. Много вы тут нароете, типа представители прессы! Рыженькая барышня сосредоточенно портила бумагу в своем блокноте. Потом подняла руку и с весьма забавным акцентом задала следующий вопрос:

— Вы целиком разделяете политику сверкающей изоляции вашего государства?

«Блестящей изоляции»; но поправлять американку вслух Наталья не стала. Тем более что не была уверена на все сто. Надо будет уточнить у Максимчика.

Улыбнулась еще ослепительнее:

— Как я могу чего-то не разделять? Это моя страна. Я здесь живу.

— Госпожа Лановая. — Из-за спины барышни поднялся качок, которого Наталья все время принимала за журналисткиного хахаля или телохранителя; интеллекта на его физиономии не наблюдалось. — Вы — одна из когорты людей, с именами которых связывают феномен экономического чуда в вашей стране. Как вы лично объясняете…

Больше всего ей понравилось слово «когорта». И «феномен» — тоже неплохо. Он что, умный, этот америкашка?

Что-то подсказывало, что отвечать на его вопрос надо особенно осторожно. И прежде всего — выслушать повнимательнее, вычислить, к чему он, собственно, ведет. Наталья старательно сохраняла на лице улыбку. Незаметно покосилась на модератора: долго еще? Максимчика почему-то нигде не было: странно, мероприятия подобного ранга он обычно курировал от начала и до конца…

— …появление генерации, совершившей этот переворот? Правда ли, что в свое время вы лично, госпожа Лановая, и ваши со…

И тут случилось.

Раздались оглушительные залпы; разноцветные огненные змеи вдоль и поперек перечеркнули небо и опоясали солнце, ослепительно сверкающий дождь бриллиантовых капель пролился в море. Присутствующие разом повскакивали с восторженными криками: само собой, кто бы не визжал от радости при виде дневного плазмофейерверка, изобретения буквально последних недель? На что, собственно, и был расчет.

Но как вовремя! Пожалуй, не стоит делать Максимчику выволочку за прокол с прессухой. Все равно он солнышко.

Америкашки, конечно, ничего не понимали — точь-в-точь дикари при виде электрической лампочки. Качок вообще потерял дар речи, а рыженькая от волнения перешла на родной язык и отчаянно пыталась дозадать вопрос, подскочив к «президиуму» и бессвязно выкрикивая в лицо Наталье какую-то галиматью по-американски.

Ну и что? Она все равно — и в школе, и… в общем, всегда — учила испанский язык. Да и тот давным-давно забыла.

— Не берите в голову, — сказал Максимчик. — Все прошло супер, Наталья Петровна.

Из окна маленькой комнатки на втором этаже был виден кусочек моря и неба, блеклых и линялых после великолепия плазмофейерверка. Внизу играла музыка и шумно фуршетили гости новопрезентованных «Двух калорий». Впрочем, в закусках праздничного меню калорий было все же несколько побольше, а напитки — куда крепче, нежели рекомендовало Ведомство охраны здоровья нации.

— Чудило, я могла бы хоть подготовиться.

Вообще-то не стоило этого говорить. Раз уж она решила не втыкать ему по первое число, надо было вообще замять для ясности.

— Да я не…

Максимчик запнулся. Сник и обесцветился, как море за окном. Что было совсем на него не похоже: собственно говоря, Наталья платила ему такие деньги вовсе не за красивые глаза и постельные подвиги и даже не за универсальнейший профессионализм, а главным образом за умение никогда— никогда! — не позволять выбить себя из колеи. Что это с ним?

И вдруг ее осенило.

Припечатало, будто чем-то тяжеленным по башке.

— Тебе прислали гриф-мессидж?

Даже не кивнул: только опустил густющие ресницы.

— Гриф-мессидж?! ТЕБЕ?!.

Максимчик молчал. Действительно, обсуждать тут больше было нечего.

Внизу громко зааплодировали чьему-то удачному тосту. Жрут, с неожиданной ненавистью подумала Наталья. И америкашки в том числе — где их еще так накормят, к тому же на халяву? Не в «Макдоналдсе» же. И все надеются, убогие, в конце концов докопаться до супер-пупер-государственного секрета, хотя секрета никакого и нет — тоже неплохо бы жили в своей Америке, если б не были беспросветно тупыми лохами. Но ей-то самой на кой это все? Стотысячная точка, потом стотысячепервая, когда-нибудь, наверное, двеститысячная… и так далее. Полный мрак в конце тоннеля.

Подняла глаза: Максимчик почему-то не уходил. Раскрыл на подоконнике портатив-пакет документации; монитор против солнца казался серым и слепым. Ну что там еще?