***
Буквально через неделю после случившегося Тилль позвонил ему и сказал, что они могут поехать на Балтийское море в самое ближайшее время. Стафф отлично потрудился и, несмотря на высокий сезон, им удалось снять чудесный домик неподалеку от поселка Рое. Новость его обрадовала, но Рихард смог уехать из Берлина только в первых числах июля, и дело было вовсе не в проблемах с полицией. С полицией все прошло довольно гладко, его адвокат замял это дело и их с Тиллем имена, если и упоминали в связи с произошедшим, то лишь как случайных свидетелей, а не прямых участников. Круспе понимал, что скорее всего в этом есть так же заслуга Баума и его команды. Политик, на удивление быстро пришел в себя и активно шел на поправку. Когда к нему начали пускать, Рихард вместе с Олли съездили навестить его.
От Баума Круспе узнал, что произошло в квартире, когда они с Тиллем сбежали через балкон. Гельден ранив Нарину, попытался убежать, но совершенно нелепым образом поскользнулся и грохнулся на пол, потеряв пистолет. Гордон схватил оружие и застрелил Гельдена. Нарина была в сознании, но быстро теряла кровь. Гордон пытался помочь ей и остановить кровотечение, но у него не выходило. Тогда он хотел снять нее пояс со взрывным устройством, но Нарина остановила его и сказала что если он сделает это — все взлетит на воздух. Она не хотела жить, Нарина твердо решила умереть и просила Гордона спасаться самому. Скрепя сердце Гордон ушел из квартиры, оставив Нарину одну, но уже на лестнице вспомнил про диск и вернулся за ним. Баум до последнего надеялся, что Нарина не будет взрывать бомбу, но ошибся. Он как раз подходил к дверям столовой, когда раздался взрыв. Его отшвырнуло в другой конец коридора и он потерял сознание. Очнулся Гордон уже в больнице. У него было тяжелое сотрясение мозга, вызвавшее частичную глухоту, перелом лучевой кости левой руки, сильный ушиб внутренних органов и множественные порезы на лице, из-за которых он выглядел зловеще. Но врачи считали, что ему неимоверно повезло. Баум был с ними полностью согласен, ведь случившееся он, с помощью своей хорошо обученной команды, смог повернуть себе на благо, представив все как атаку на него ультраправых. Это вызвало большой отклик в обществе, он стал героем, и теперь Гордон искренне надеялся на безусловную победу на предстоящих выборах.
Рихард не разделял убеждений Баума, и голосовать на выборах не собирался, но все же пожелал удачи. Олли остался с другом, а Рихард отправился домой, ему нужно было закончить все свои дела до отъезда, и он не хотел терять время. А дел было по горло. Ремонт в его новом пентхаусе был закончен, и предстояло перевезти все вещи и обустроиться на новом месте. Он надеялся, что это займет пару дней, но провозился почти полторы недели. Но зато все это время он ни разу не вспомнил о событиях прошлых недель. В новой квартире была прекрасная студия, и Рихард сам не замечая, так увлекся работой над сольным проектом, что совсем забыл про Латвию и предстоящий отъезд, пока в один из дней к нему не явился Линдеманн.
—Ты тут решил запереться навечно? — спросил Тилль с порога и левой рукой протянул ему упаковку пива.
Его правая рука была подвешена на широкой ленте через шею и закована в плотный чёрный ортез. Вывих локтевого сустава доставил Тиллю много неприятностей, но он ничуть не мешал ему работать, ведь для того чтобы петь руки не требовались.
—Привет, — ответил Рихард, принимая пиво. — Я немного увлекся работой, извини. Даже не выходил никуда пару дней.
—Я оставил тебе несколько сообщений на автоответчике и ждал твоего звонка три дня, но ты так и не удосужился мне позвонить.
Рихард пожал плечами в ответ и пошел в сторону столовой. Тилль направился следом.
—Ты ведь не забыл, что нас ждут в Латвии, — спросил Тилль нагоняя его.
—Даже не вспоминал об этом, если честно, — Круспе распахнул дверь столовой и пропустил Тилля вперед.
—Ого, шикарно у тебя тут, — сказал Тилль восхищенно, оглядывая помещение.
—Ты еще бассейн наверху не видел и студию, — сказал Круспе с гордостью и поставил пиво на центр круглого стола, сделанного из цельного куска светлого камня. — Давай проведу для тебя небольшую экскурсию, ты ведь так и не оценил окончательный вариант.
—Я с радостью принял бы твое предложение, Рихард, но у нас нет на это времени, через два часа нам нужно быть в аэропорту, — сказал он с хитрой улыбкой.
—Погоди, что это значит? — Рихард нахмурился.— Я пока не готов ехать, мне нужно закончить с…
—Нет, ты готов, — мягко перебил его Линдеманн все еще продолжая улыбаться.— Внизу ждет такси, в аэропорту встретимся с Флаке и Шнайдером. Олли и Пауль уже на месте. Ты даже не представляешь, какой там чудесный дом, Риха. Пауль вчера прислал мне видео, и я даже подумал, а не купить ли себе там коттедж поблизости. Пауль и тебе отправил видео, но ты к телефону, похоже, пару дней не подходил.
—Но я был…—Рихард умолк, понимая что действительно в последнее время старательно избегал общения с группой: не отвечал на звонки, не просматривал сообщения в мессенджерах и старался не думать ни о предстоящей совместной работе, ни о будущих гастролях, которых обычно желал больше других.
—Рихард, мы не виноваты в том, что случилось, — Тилль словно прочел его мысли.— Никто не виноват. Пока мы ждали тебя, Нарина много чего мне поведала, и если хочешь, я расскажу тебе это по дороге. Но одно скажу прямо сейчас, ты был случайной жертвой. На твоем месте мог быть кто угодно, просто так сложилось, что она выбрала именно тебя.
—Но если бы я не начал все это расследование, то…
—Нет, — Тилль покачал головой и дотронулся до его плеча. — Это ничего бы не изменило. Все случилось, как и должно было случиться. Я понимаю, что ты чувствуешь, Рихард, но это никуда нас не приведет. Собирайся, и поедем, обещаю, там тебе станет лучше.
—Хорошо, — согласился Круспе.— Я сложу чемодан, а ты пока располагайся и чувствуй себя как дома.
—Ну, а как же еще, — Линдеманн улыбнулся.— Твой дом - мой дом.
Вытащив одну бутылку пива из упаковки, он плюхнулся в кресло и закинул ногу на ногу. Рихард еще несколько секунд смотрел на друга, а потом направился в гардеробную.
Уже в такси, по дороге в аэропорт, Круспе внезапно ощутил, что совершенно счастлив. Это чувство словно обухом ударило его по голове, и он расплылся в глупой широкой улыбке. Он любил ребят и был рад, что их ждет долгая совместная работа. Писать альбом вшестером было непросто. Порой они ругались до хрипоты из-за каждой мелочи, порой они не слушали его и Рихард готов был убить каждого, но, несмотря на разные характеры все же было у них то, что их объединяло: безграничная любовь к тому, что они делают и неуемная жажда жизни.
—Вот увидишь, это будет один из лучших наших альбомов, — сказал он, повернувшись к Тиллю.
—Я знаю, — ответил тот и счастливо рассмеялся.
Комментарий к Глава двадцать девятая. Жажда жизни.
Друзья, это еще не конец истории. Скоро будет эпилог, он же станет началом третьей части , события которой развернутся в домике на берегу Балтийского моря ;)
========== Эпилог ==========
***
Казалось, весь этот дом соткан из золотистого теплого солнечного света. Он был повсюду: на широкой открытой террасе, где аккуратно составленные, словно солдаты, дожидались своего часа плетеные из ротанга лежаки; в просторной кухне, разделенной надвое широкой столешницей из светлого дерева; в уютных простых спальнях второго этажа; в огромной гостиной с настоящим камином, выходящей окнами на пляж; и даже в каждой из пяти душевых комнат. Это был чуть потрёпанный временем, но чудесный дом и Пауль наслаждался каждым мигом проведенным тут.
Они приехали вчера около полудня. Стояла обычная для начала июля жара, но тут, на самом берегу балтийского моря, она почти не чувствовалась благодаря ветру. Он дул беспрестанно, будто бы где-то работал гигантский вентилятор, не утихая ни на минуту. Из-за этого дорожки, вокруг дома, уложенные камнем, были все время припорошены тонким слоем светлого песка. И Паулю порой чудилось что дом, со всеми его причудливыми изгибами, острой крышей с желтой черепицей и множеством окон, сверкающих в лучах яркого солнца, тоже принадлежит пляжу, словно он остов древнего корабля много лет назад выброшенного морем на берег.
