Баум знал Нарину шесть лет, они познакомились, когда той было семнадцать и, по словам самого Гордона, она напоминала ему запуганного дикого зверька, который готов в любой момент вцепиться тебе в руку острыми зубками. До того как заняться большой политикой Гордон содержал фонд помощи беженцам, находил им работу, за счет фонда оплачивал курсы немецкого языка, устраивал в общежития и следил чтобы эти люди максимально комфортно адаптировались в европейской действительности. Про Нарину ему сообщил друг из полиции. Девушку задержали по обвинению в торговле марихуаной, и это наверняка поставило бы крест на ее будущем, если бы не доброта старого инспектора, увидевшего в этой худенькой девочке жертву системы, а не закоренелую преступницу.
Гордон взял ее под опеку, и первое время все шло хорошо. Нарина поселилась в общежитии, работала горничной в богатом доме и вела себя как пай-девочка, пока в один из дней хозяйка не обнаружила пропажу семейных драгоценностей. Нарина все отрицала, но когда в ее комнате провели обыск — нашли пропавшее. Только усилиями Баума ее не арестовали. Все это было крайне неприятно и сильно ударило по репутации Гордона, но он не сдался и попробовал достучаться до девушки и кажется, ему это удалось.
Некоторое время Нарина работала в кафе его друга, мыла посуду и параллельно изучала язык. Через год Гордон устроил ее на работу в собственный фонд, где она помогала ему в качестве секретаря и личного помощника. Тогда-то и начался их бурный и короткий роман. Бауму уже исполнилось сорок шесть, а Нарине не было девятнадцати, но это не остановило политика. Он уверял Рихарда что влюбился, даже подумывал над тем, чтобы подать на развод и жениться на Нарине, но через некоторое время остыл и понял, что эта связь тяготит его. Нарина оказалась чрезвычайно назойлива и довольно глупа. У них не было ничего общего и он не мог привести ее в приличное общество, ведь она вела себя неподобающе: говорила глупости, кокетничала со всеми подряд и заставляла Гордона красней за нее беспрестанно. Стала ощущаться разница в возрасте и это сильно раздражало Баума. Возиться с глупой старлеткой, закатывающей истерики по поводу и без, ему стало в тягость. Со временем Баум заметил , что Нарина пытается контролировать все аспекты его личной и социальной жизни. К тому времени он уже начал задумываться о карьере в Бундестаге, и компрометирующую связь с Нариной нужно было немедленно прекращать. Баум свозил ее в Париж на выходные, снял приличную студию в центре города, устроил на работу в свой клуб барменом, а потом объявил ей свое решение.
Он надеялся, что все пройдет гладко, ведь поступил как джентльмен и устроил судьбу девушки, но ошибся. Нарина преследовала его повсюду. Беспрестанно звонила на мобильный, оставляла сотни бессмысленных жалостливых сообщений, а при личной встрече вела себя так, словно они все еще были парой. Это напрягало Гордона. К тому же из-за звонков Нарины у него начались проблемы в семье. Дочь все узнала, и это сильно испортило их отношения. Новая любовница отца была на два года моложе самой Евы, и дочь Баума страшно переживала из-за всего этого. В конечном итоге Гордон пригрозил Нарине увольнением, и она прекратила свои навязчивые попытки возобновить их отношения. Когда через несколько лет Гордон стал встречаться с Ангелой, он и не подумал, что Нарина может приревновать его, ведь был уверен — девушка давно успокоилась и тема закрыта.
Сейчас же он ощущал вину за то, что не увидел реальной опасности и, судя по всему, жаждал все исправить. Только вот Рихард пока не понимал, каким образом, ведь если Нарина не солгала, и бомба не плод ее воображения, тогда присутствие Баума может только все испортить. Рихард хорошо знал, какими невыносимыми могут быть отношения с бывшими девушками, затаившими на тебя глубокие обиды. Круспе вовсе не хотел, чтобы при виде Баума Нарина взорвала все к чертовой матери. Именно поэтому он осторожно спросил:
—Гордон, ты уверен, что тебе следует подниматься наверх со мной? Может сначала, я пойду один и попробую отдать ей этот диск? Возможно, этого будет достаточно, и она отпустит Тилля.
—Не думаю, — Баум покачал головой. — Если бы ей нужен был только диск, она бы не стала брать твоего друга в заложники. Она бы просто пробралась в твой дом и украла бы его. Нарина хочет чего-то другого, возможно чтобы ты сам, от своего имени, опубликовал все информацию. Только вот тебе нельзя этого делать.
Рихард нахмурился, и посмотрел на Баума. Тот поглаживал бороду и задумчиво смотрел куда-то в пустоту. Внезапно он встрепенулся.
—Позвоню кое-кому и посоветуюсь, — сказал он и вынул телефон.
К удивлению Рихарда разговор был не на немецком, а на незнакомом Круспе языке, судя по выговору имеющем восточные корни. Закончив, Баум на некоторое время погрузился в раздумья. Круспе не мешал ему, надеясь, что вскоре политик все объяснит, но этого не произошло. Машина затормозила, а потом и вовсе остановилась и Гордон сказал:
—Приехали, Рихард.
Круспе потянулся было к ручке двери, но Баум остановил его, прикоснувшись к плечу.
—Погоди, давай еще раз все проговорим, — предложил он.
Рихард взглянул на часы, до шести оставалось около сорока минут и он согласно кивнул головой.
План казался простым. Рихард должен был пойти первым, позвонить в дверь Нарины и когда та откроет передать ей диск. Баум в это время будет прятаться на площадке. Если бомба, о которой говорила девушка лишь уловка, тогда Круспе подаст условный сигнал и Гордон выскочит из укрытия. Баум полагал, что Нарина будет вооружена, но надеялся, что она не станет в него стрелять. Рихард не был в этом уверен, но спорить с политиком не стал. После по плану Гордона им следовало разоружить Нарину, вытащить Тилля и вызвать полицию. Если же бомба существует, Гордон предлагал действовать по обстоятельствам. Он надеялся, что у него получиться убедить Нарину отключить взрывное устройство и сдаться властям. В этом Рихард тоже очень и очень сомневался. Все казалось довольно простым, но только вот Круспе думал, что Баум напрасно считает Нарину безобидной и сильно недооценивает ее.
—Может нам стоит просто сделать то, что она хочет, а не пытаться ее обмануть? — задал он вопрос, когда Баум закончил озвучивать план.
—Я же тебе говорю, нельзя допустить, чтобы данные с диска были опубликованы, — Баум смотрел на него как на нерадивого ребенка, непонимающего элементарные вещи.- Там много такого, что нельзя предавать огласке. К тому же мы так и не знаем, настоящие ли это фото или подделка. Я подозреваю, Нарина хочет помочь мне, но вот только бедная девочка не понимает, что сослужит мне медвежью услугу. Не волнуйся, Рихард, — Баум улыбнулся.- Я поговорю с ней, и все будет нормально.
—Что-то я сомневаюсь, — процедил Круспе.
—Ты плохо ее знаешь, она милая и добрая, просто запуталась, — Баум опять улыбнулся ему, но его улыбка выглядела насквозь фальшивой, и Рихард понял, что политик и сам не верит своим словам.
—Она - убийца, — возразил Рихард, сделав ударение на последнем слове.- С чего ты так уверен, что она сдастся тебе без боя, именно сейчас, когда все зашло настолько далеко.
Круспе пристально смотрел Бауму прямо в глаза. Тот молчал и покусывал собственные усы. Казалось в его голове идет нешуточное сражение между разумом и чувствами. Рихард был почти уверен, политик что-то недоговаривает и буквально через секунду получил подтверждение этому.
—Ладно, я раскрою все карты, но только пообещай, что не станешь делать глупостей. — Баум тяжело вздохнул.
—Я ничего не могу пообещать, мой друг в беде и я буду действовать только в его интересах, — сказал Рихард и покосился на водителя, но тот сидел почти, не шевелясь, словно был манекеном.
—Рихард, поверь, у нас с тобой одна цель. Мне важно чтобы сегодня там, — он кивнул головой куда-то в сторону окна, — никто не пострадал. Если она убьет твоего друга, я никогда себе этого не прощу.
—Тогда может, мы сделаем, так как она просит? — снова предложил Круспе.- Тогда точно никто не пострадает. Если ты начнешь уговаривать ее сдаться, она может психануть, неужели тебе это не очевидно? С чего бы ей соглашаться на тюрьму?
