– Поднимайся! – стражник ткнул палкой темноволосого лохматого парня, – сын генерала даёт тебе шанс на жизнь, с надеждой, что ты этот шанс оправдаешь, – парень открыл один глаз, осмотрел стражника с ног до головы и снова закрыл глаз. Мужчина ткнул его ещё сильнее, – Вставай! – он схватился за меч, но парень послушно, хоть и медленно, поднялся, – руки, – мужчина кивнул, указывая на руки. Парень тяжело вздохнул и протянул их.
Проржавевшие оковы захлопнулись на запястьях парня, от их петель посыпалась ржавая пыль. К каждому из браслетов стражник подцепил такую же потрепанную временем цепь, пока Радир наблюдал за каждым его движением. Сопротивляться если и хотелось, то навряд ли вышло бы, сил уже едва хватало на то чтобы устоять на ногах. Парня потянули в лабиринт коридоров, мимо остальных камер. Сначала протянулась череда таких же сухих дверей, как видел и сам парень уже несколько дней, шесть или семь, уже не вспомнит. За вторым или третьим поворотом начались стены из железных прутьев, за которыми сидели люди, закованные в цепи. По мере продвижения парня за ним шел и слушок, что ведут его на «оправдание».
– Смотри-ка, – избитый мужчина прижался к решетке двери, натягивая цепь, что крепилась на ногах, – неужели он верит, что ему и правда дадут шанс выжить?
– Наивный воришка, – черноволосая девушка в железном ошейнике прикусила губу и подмигнула парню, сидя в дальнем углу, – если выживешь, передай привет Эльту, – она рассмеялась, как и остальные заключенные.
– А может его все-таки отправляют к нечисти? – дрожащий голос старика прозвучал с усмешкой,– если доедет!
– Да не отправят, – крепкий мужчина с длинными волосами, свалявшимися в колтуны, пропустил руки через решетку и свесил их, перебирая пальцами молитвенные бусы, – он сын Анипа, кузнец из кожи вон вылезет, но сына из любой петли достанет.
– Заткнулись, ещё хоть слово и все останутся без воды на неделю! – стражник у одной из камер ударил в пол секирой, из нескольких камер раздалось недовольное фырканье, в коридорах осталась гробовая тишина, даже мыши затихли.
В конце коридора огромная двустворчатая дверь уже была раскрыта и показывала огромный, освещенный солнцем двор замка. Маленькие мальчики бегали из стороны в сторону с огромными тюками снаряжения, а высокий парень внимательно следил за каждым шагом мальчишек, скрестив руки на груди и переводя дыхание. Большой лоб был нахмурен, толстые поперечные складки на нём иногда подрагивали. Справа от него два парня сражались на палках, а слева, чуть сзади – мальчишки тащили стойку с оружием, едва перебирая ногами. На земле оставались следы свежей крови, стражники удалялись к стене с мешками, пропитанными алой жидкостью.
Радир зажмурился от яркого солнца, пытаясь поднять руки, чтоб прикрыться, но стражник резко дернул цепь вперед, вытягивая парня на двор. Низкие разношенные сапоги едва отрывались от земли, зацепляясь за камни мостовой. Гвардеец поднял взгляд на стражника, подводящего к нему молодого парня. Осмотрев худощавого воришку, он кивнул, закрыв глаза. Радир прищурил глаза от солнца и рассмотрел гвардейца с ног до головы, предполагая, что с ним будет дальше и как не оказаться в одном из тех мешков, что отнесли к стене. Гвардеец снял белую рубашку, скинув её в руки одному из мальчиков, другой в это время выбирал два меча на стойке, а затем, закинув выбранные на плечи, направился к парням.
– Выбирай, – воин показал рукой на клинки в руках мальчика.
– Этот, – Радир указал пальцем на более темный меч, покрытый царапинами, с толстой, обтянутой кожей, рукояткой. Типичный тренировочный меч, лишенный даже дола.
Стражник отстегнул цепи от браслетов на руках Радира, откидывая их в сторону. Мальчик отдал клинок в руки парня и отошел. Пытаясь поднять меч, он едва не потерял равновесие, но удержался, не ударив в грязь лицом. Наверняка сейчас в этом мече его жизнь, нельзя просто так отпустить ее.
Второй меч сверкал на солнце. Сплав был не однородным, от чего на клинке видны были темные и синеватые разводы на светлой стали. Благодаря долам во всю свою длину, он был легким, что давало огромное преимущество в этом бою. Долы проходили до двух третей клинка, переходя в ребро жесткости, что делало его не только рубящим, но и колющим оружием. Навершием у него был сплюснутый шар из того же сплава, что и клинок, с пустым местом под камень звания. Хозяина у меча ещё не было, поэтому не было и камня. На гарде были выкованы вензеля и колючие кусты. Мастерство кузнеца, как и в изготовлении мечей, так и в их украшении было на высшем уровне.
– Странный выбор, – гвардеец схватил второй меч и покидал его из одной руки в другую, – ну что ж, твоя воля. Готов? – получив ответный кивок, воин принял боевую стойку.
Внезапный звон железа испугал мальчишек, они отошли подальше и окружили сражающихся парней. Мечи врезались с огромной силой между воинами, а те спокойно и равнодушно смотрели друг на друга. Радир тяжело дышал, вкладывая все остатки сил в бой, зарабатывая право жить. Гвардеец резко начал наступать, яростнее ударяя светлым новым мечом по потрепанному клинку парня. Радир жмурил глаза от каждого удара, гулкий звон болезненно отражался в голове. Он отступал назад, увеличивая дистанцию для размаха, но гвардеец наступал на него, отталкивая противника всё дальше от места начала. Сил наступать у него не было, Радир лишь отбивал удары гвардейца, держа меч обеими руками из последних сил. Клинки застывали над головами при каждом решительном ударе гвардейца, Радир наваливался на лезвие всем весом, пытаясь выкинуть оружие из рук противника. Клинок соскальзывал с противным скрипом и, в очередной раз, сорвавшись вниз, распорол кожу на плече воина, оголив ключицу. Но гвардеец боролся без капли эмоций, он не чувствовал ненависти к противнику, не стремился его чему-то учить, не хотел наказать, он равнодушно махал клинком из нового сплава стремясь лишь проверить его в бою, но стремление воришки остаться в живых все больше привлекало внимание воина. Радир старательно пытался увернуться от меча и сработать рукой, желая выбить оружие противника, несколько раз напоролся на лезвие, сил было все меньше, шансов на победу и вовсе не оставалось. Дыхание обрывалось, тяжело было вдохнуть, он жадно хватал воздух ртом, но все никак не мог набрать полную грудь. Тело было на грани бессилия, глаза закрывала пелена, но желание жить рвалось изнутри.
Гвардеец поднял свой меч вверх, ловя слабость соперника, и с воинственным рыком с размахом ударил его о клинок Радира. Темное лезвие рассыпалось на две части, взрываясь осколками. Половина меча упала на камень, а вторая осталась в руках парня. Стальная пыль осела на руках Радира, оставляя мелкие рваные раны на предплечьях, в огромных голубых глазах осталась пустота. Он посмотрел в глаза гвардейцу, разжал пальцы, бросая на землю рукоятку меча с коротким осколком лезвия, и от бессилия упал на колени, опуская голову в знак поражения. Шанс жить рассыпался, как только что меч в его руках – в пыль и осколки.
– Вставай, теперь ты воин гвардии, моего личного отряда, – гвардеец подал руку Радиру, отдав меч мальчишке, – я командир отряда охраны Его величества Алор Снайл, сын генерала Виниса, считай меня своим командиром, – он взял свою рубашку, закинув ее на плечо, и следил за реакцией Радира.
Парень сидел на коленях, подняв голову на воина. Смерть весь бой дышала за спиной, а тут вдруг испарилась, грозно рыкнув в ухо. Он забыл, как говорить, сверля взглядом соперника.
– Твой выбор оружия был весьма странным, совсем не соответствовал твоему желанию жить. Старый потрепанный клинок против свежего, только что из-под кузнечного молота, – Алор качнул головой, – Вставай и иди за мной, – повторил парень и направился прочь.
Радир поставил руки на землю, затем встал на четвереньки и поднялся. Пошатываясь, он проследовал за Алором под шёпот мальчишек, которые расступались перед своим командиром. Гвардеец направлялся к знакомой маленькой хижине, почерневшей от копоти. Вокруг было полно бочек с водой и различной формы железок – от руды до готовых клинков разного размера, формы и цвета. Над одним из новых клинков трудился старик с длинной седой бородой, сплетенной в косичку, для её сохранности, рубашка на нем была прикрыта меховым жилетом и толстым кожаным фартуком, руки по локоть закрывали плотные краги, а на ладонях были дополнительные, более толстые перчатки. Вдруг к кузнецу подбежал мальчик с расколотым надвое мечом и показал пальцем в сторону Радира.
