– Ты так здесь и простояла?

– Да. Я не знала, куда еще можно идти. Народу тут меньше. Все, как и ты были впереди.

– Оттуда лучше слышно и видно, – мама подошла к иконе своей Святой покровительницы – Евгении, и затем обратилась ко мне. – Ну что пойдем?

Я кивнула, и мы направились к выходу.

Мама, как и другие, остановилась у входной двери, перекрестилась и поклонилась. Все это казалось мне неловким, но пересилив себя, я повторила за ней. Мы вышли на улицу и зашагали по аллее вдоль реки Монастырки.

– Как тебе служба?

– Нормально. Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как она закончилась.

– Ты стояла у иконы Казанская Божья Матерь. Никаких свежих мыслей в голову не пришло?

– Нет, ничего особенного. Может, зайдем, выпьем по чашечке кофе?

– С удовольствием.

Вдруг, из ниоткуда, перед нами возникла цыганка. Протянув темную морщинистую руку, она сказала:

– Все расскажу, дорогая, позолоти ручку.

Меня всегда забавляли такие люди, играющие роль предсказателей, экстрасенсов и прочих шарлатанов. Их речи были необычны и смешны.

Мама хотела возразить, но лишь тихо заворчала.

Я вытащила купюру номиналом в сто рублей и положила гадалке на ладонь.

Цыганка схватила мое запястье левой рукой и закрыла глаза. Лицо ее стало невозмутимым, некоторые морщины разгладились, она сосредоточилась.

Вдруг цыганка дернулась и отбросила мою руку, денежная купюра на мгновение зависла в воздухе, а потом начала падать. Я растеряно посмотрела на гадалку. Она широко распахнула глаза, лицо приняло испуганное выражение.

– Все сама знаешь. Больше меня видишь. Уйдешь туда и вернешься.

Она резко отвернулась и зашагала прочь, не подняв деньги.

Я в недоумении глядела ей в след. Мама встревоженно смотрела то на меня, то на нее, то на купюру на траве. Я медленно наклонилась, подняла деньги и убрала в кошелек. Мама подошла ко мне, и взволнованно спросила:

– Что она имела в виду?

– Не знаю. И чего не забрала оплату? – проговорила я сама себе. Потом повернулась к маме и улыбнулась. – Не бери в голову, она же разыгрывает нас.

– Не знаю.

Перекусив в кафе, мы поехали прогуляться по магазинам на Невском проспекте. Обошли Гостиный двор и Пассаж, а потом съели по пирожному в кондитерской. Мы много болтали обо всем, забыв про утренний инцидент с цыганкой. Вместе прогулялись до Невы. Я проводила маму на остановку и посадила на маршрутку. Мы тепло распрощались, и она поехала домой.

От остановки я пошла в сторону станции метро Адмиралтейская.

тож, встреча удалась. Впервые за долгое время мы с мамой достигли такого единства. От совместной прогулки осталось радостное и теплое воспоминание.

В метро я так и не зашла. Передумала возвращаться домой. Дел по хозяйству нет, а сидеть в одиночестве глядя на белую кухонную мебель скучновато.

Побродив некоторое время по набережной, я решила позвонить своей студенческой подруге Миле. Она долго не отвечала, но вот послышался щелчок – из смартфона заорала музыка, биты и надрывающийся Милкин голос:

– Олька, привет! Я в Революции, – так назывался ночной клуб. – Как дела? Ты где?

– Привет! – почему-то тоже прокричала. – Я на Невском. Ты давно там?

– Нет! Мы только пришли, еще трезвые. Давай, подтягивайся!

– Ладно, через тридцать минут буду, встретите?

– Да, ты только позвони, когда подойдешь.

– Окей, выдвигаюсь.

– Давай, ждем!

Перейдя по мосту канал Грибоедова, я увидела здание ночного клуба. Набрав номер Милы, сообщила, что подхожу.

Через несколько минут я оказалась на месте. Купив билет, прошла через досмотр и попала в клуб. Здесь, у входа меня ждала Милка, и еще трое парней. Мы с подругой обнялись и завели беседу.

– Ты сегодня в стиле ретро? – спросила Мила.

Точно. На мне было то же черное в горошек платье.

– Да, я так с самого утра бегаю по городу.

Сегодня буду выделяться среди революционных тусовщиков.

Мила оделась по-клубному: рваные джинсы, красно-черная клетчатая рубашка, поверх белой майки, была завязана узлом на талии. Огромная в блестках пряжка от ремня джинс сверкала и переливалась под светом софитов. Длинные русые волосы спадали с плеч и заканчивались ниже лопаток. Серые глаза задорно горели огоньками. Мила была подвижной и веселой девушкой, и весь этот яркий образ отражал ее внутреннюю сущность. На довольном лице подруги едва заметна косметика. Она не любила "штукатуриться", как и я.

Перевела взгляд на парней. Один из них, кареглазый блондин держал Милу несколько ниже талии, а точнее за попу. Рядом с ним стоял темноволосый голубоглазый красавец в черной рубашке. Встретившись с ним глазами, я оробела и быстро перевела взгляд на его соседа. Рядом с красавцем стоял парнишка поменьше и явно младшего возраста. Возможно, ему даже нет восемнадцати. Лицом он походил на красавца, видимо – его брат.

– Вот, ребята, познакомьтесь, это Оля, – Мила указала на меня. – Мы с ней учились в одном институте. А вот, Оля, это Глеб с братишкой Саней, они свободны и в твоем распоряжении. А это Слава, – указала подруга на своего бойфренда.

Познакомившись, мы пошли к бару и заказали коктейли. Слава нас всех угостил, а затем увел Милу на танцпол, с ними пошел и Санька. Глеб подсел ко мне.

– Оля, привет! – он обворожительно улыбнулся.

– Привет! – я улыбнулась в ответ.

– Как настроение? Хочешь чего-нибудь? Теперь моя очередь угощать. Все ушли на танцпол, а мы с тобой выпьем.

Пожалуй, я не прочь сегодня напиться. Давно не позволяла себе нормально отдохнуть.

– Да, мохито, если можно.

– Два мохито, – заказал он бармену. – Ты первый раз в Революции?

– Нет, мы с Милой бывали здесь еще студентками. Тут прикольно, какая-то особая атмосфера, в других клубах я такого не чувствовала.

Клуб Революция состоял из трех этажей. На первом – бар. На втором этаже танцпол и сцена с шестами. На третьем – двухместные диваны, для отдыха лежа. Потолок на этом последнем этаже – стеклянный, и сквозь него видно небо.

На стенах тут и там висят черно-белые фотографии с событиями революции начала двадцатого века. Тусовщики здесь не только развлекались, но и немного просвещались в истории.

– Да, ты права, здесь хорошо. Может, потанцуем? – он пленительно посмотрел на меня – сопротивляться бесполезно. Глеб протянул мне руку.

– Конечно, – танцевать мне нравилось.

Я вложила свою ладонь в его. Мы поднялись наверх, держась за руки.

Несколько минут мы продирались сквозь толпу, ища Милу, Славу и Саню. Но вот Глеб остановился и повернулся ко мне.

– Я их не вижу, давай пока что вдвоем.

– Хорошо, найдем позднее.

Веселая музыка проникала в тело и заставляла двигаться под свой ритм. Алкоголь затуманил разум. В толпе мы с Глебом танцевали близко. Иногда встречались взглядами и улыбались. Одна композиция сменялась другой, ди-джей не давал перевести дух.

Но вот заиграла красивая мелодия – современный медляк. Глеб приблизился и сказал мне на ухо:

– Разрешите пригласить?

Я улыбнулась и положила руки ему на шею. Глеб обнял меня за талию и притянул к себе вплотную. Я уткнулась в его плечо и вдохнула терпкий запах парфюма. Голову вскружило – то ли алкоголь, то ли его близость. Мы медленно переступали, кружились.

– Тебе хорошо? – спросил Глеб.

– Да, – я посмотрела на него.

По телу прошла волна тепла, затем холода, потом снова тепла. В ушах застучало.

Глеб. Хотелось быть с ним, хотелось его. Рука парня скользнула по моей спине вверх, осторожно легла на затылок. Дыхание коснулось лица. Я не сопротивлялась и подняла глаза. Его взгляд был полон нежности и желания. Глеб медленно приблизился. Я сомкнула веки и почувствовала, как его мягкие теплые губы касаются моих. Я ответила.

Кажется, музыка уже сменилась, ритм ускорился. Мы стояли увлеченные друг другом и не могли остановиться.