Науке известно, что человек проводит в состоянии сна треть своей жизни.

Что же такое сон? Время для отдыха и восстановления сил? Перезагрузка оперативной системы нашего мозга? И что остается для пытливых умов не изведанным?

Привет, меня зовут Ольга, и я хочу вам кое-что об этом рассказать.

Санкт-Петербург.

Наши дни.

Настойчивый солнечный луч падал на закрытые веки и выдергивал мое сознание из утренней дремы. Тягучие ночные кошмары отступали.

Глубокий вдох. Еще немного, и свора собак, рыскавшая по безлюдным улицам мрачного города, поймала бы меня.

Раскрыв веки, я оглядела свою комнату – опасности нет. Маленькая светлая спальня. Выдох.

Солнечные лучи касались хрустальных подвесок люстры, рассыпаясь тысячами искр. Свет проник в неокрепшие после сна глаза и отразился тупой болью. Я сжала веки.

Пошевелившись в кровати, я ощутила, как пододеяльник и простыня неприятно прилипли к вспотевшей коже. Тело пылало. Кровь поступала к голове стучащими импульсами. После сна ощущалась усталость.

Потерла ладонями влажные веки. Сегодня выходной, и поэтому некуда спешить. Вдохновенно потянувшись, я почувствовала, как в мышцах приятно защекотало, а перед глазами пошли черные круги.

Мозг активизировался медленно. Чтобы смыть легкое отупение, я поплелась в ванную и окатила лицо студеной водой.

Желудок поздравил меня с добрым утром легкой тошнотой. Пора завтракать.

Белая наша кухня этим ярким солнечным утром сводила мои глаза с ума. Почти наощупь я прошла к электрическому чайнику и щелкнула кнопкой. Сразу послышалось шипение. Наверное, еще не успел остыть после завтрака Фила.

Холодильник любезно поделился со мной кусочком ароматного шоколадного торта и сырной нарезкой. Добавив к этому кофе со сливками, я значительно повысила уровень дофамина в крови.

На маленьком круглом столике, куда я хотела пристроить свои вкусности, стояла одинокая кофейная чашка с остатками черных крупинок на дне. Наверное, Фил с утра был так утомлен, что донести испитую посудину до раковины оказалось чем-то невообразимым.

Начинать завтрак с уборки не хотелось и я, смирившись с несовершенством натюрморта, приземлилась на мягкий диван и влила в себя кофейной бодрости.

Фил, мой парень, с раннего утра убежал по делам. Сегодня у него очередная презентация работ. Он – художник, по призванию, и бухгалтер, по необходимости. А необходимость эта сводилась к финансовой нестабильности ремесла живописца.

Фил рисовал человеческое тело, в том числе и обнаженное. Его картины хранили шлейф призвания автора. В работе Фил выглядел завораживающе. Он не просто водил карандашом по холсту, копируя натурщицу. Он сам был этим карандашом, проецирующим оригинал в художественный шедевр.

Раньше я посещала почти все его презентации, вероятно, не столько из интереса – его работы видела первой, а больше из ревности. Со временем, я уверилась в чувствах Фила, и, необходимость следовать за ним хвостом отпала.

Стрелки больших настенных часов показывали без пятнадцати полдень. Похоже, у меня полно времени до возвращения Фила. Презентации в галерее всегда венчались фуршетами, оканчивающимися затемно.

Кажется, Фил почувствовал, что я думаю о нем. Мой смартфон издал сигнал – пришло сообщение.

«Сладкая, доброе утро. Выставка открылась, народ потихоньку прибывает. Скорее всего, вернусь после 23. Целую твои губки». – Фил никогда не скупился, выражая свои чувства. Иногда он говорил приторно сладко, и, слова так и липли к коже.

Чтобы быть в тандеме, я, по возможности, придерживалась такого же стиля общения. Но получалось не всегда.

«Удачи, Филенок, жду».

Филенок. Так его всегда называла мама. С родителями Фила я поддерживала хорошие отношения. Виктор Петрович и Любовь Васильевна были чудесными людьми.

С недавнего времени, они жили в Греции, в связи со срочной командировкой Виктора Петровича. Он был бизнесменом и держал в Санкт-Петербурге несколько косметических магазинов. Любовь Васильевна являлась соучредителем мужа и его верной помощницей.

Командировка в Грецию планировалась на несколько месяцев. Они искали новых, более выгодных, поставщиков средиземноморской косметики, но так, чтобы дешевизна не была в ущерб качеству.

Мы не виделись целый месяц, с момента их отъезда. Недавно Фил связывался с родителями по скайпу, и они сообщили, что командировка может затянуться. Мне не хватало их тепла и нежности, и, того, как они ласково называли меня: «Наша дочурка».

Утренняя сонливость прошла, но делами заниматься не хотелось. Я решила досмотреть последние две серии фильма про Чернобыль. Сериал сняли к очередной годовщине ядерной катастрофы.

Заварив себе чай, я включила кино на планшете. Несмотря на посредственную игру актеров, научно-фантастический сюжет захватывал. Пятеро ребят попали в Припять, где их ждали мутанты, духи, остатки радиации. Два часа пролетели незаметно.

И снова я порадовалась, что мой день рождения совпал с датой катастрофы лишь числом и месяцем, но не годом. Я родилась на десять лет позже.

Сполна насладившись бездельем, я погрузилась в чтение книг и брошюр по фармацевтике. В аптеку, где я работала, должны поступить новые лекарственные препараты, поэтому за выходные мне предстояло изучить их особенности.

Папка с надписью «Ольге, для ознакомления» оказалась до отказа набита серыми и белыми глянцевыми инструкциями к препаратам. Читая некоторые из них, я удивлялась, как много штампуется лекарственных форм с одинаковым действующим веществом и разными коммерческими решениями. Вот к мази с антибиотиком добавили витамин Е, и цена увеличилась вдвое.

«Название, действующее вещество, показания и дозы, побочные эффекты,… название, действующее вещество, показания…». Внимание притупилось, взгляд затуманился. За чтением я задремала.

Стоя у аптечного прилавка в качестве покупателя, я пыталась вспомнить название лекарства, за которым пришла, но у меня не получалось. Нарастало волнение, моя очередь приближалась к кассе. Произошло что-то страшное, и этот препарат был мне так нужен. Но что я скажу фармацевту, если не помню, за чем пришла? Хотелось отойти в сторону, собраться с мыслями, но тогда место в очереди будет потеряно, а я спешу. Неловкость, растерянность, беспомощность – меня поглощала паника.

Вздрогнув, я проснулась.

Как же надоели эти тягучие тоскливые сновидения, то и дело становящиеся кошмарами. Я выпрямилась и посмотрела вверх. Настенные часы насчитали цену моему сну в несколько часов.

Свет из окна стал щадящим, вечерним.

Можно сделать перерыв. Завтра будет еще один день, на подготовку.

Я направилась в ванную.

Теплая вода обволакивала тело, напряжение таяло, мышцы расслаблялись. Сквозь шум падающей воды, я услышала щелчок входной двери. Вернулся Фил. По коже побежали мурашки.

Спустя мгновение он вошел в ванну, задержался, чтобы снять одежду, и открыл дверцы душевой. Его холодные пальцы скользнули по талии, он прижался ко мне. Поток воды обрушивался на наши головы и плечи, и стекал струйками вниз.

Прошло несколько минут, прежде чем я повернулась к нему лицом. Мне всегда нравились такие объятия. Его губы коснулись моих в недолгом поцелуе.

– Привет, – чуть слышно сказал Фил.

– Привет. Как все прошло?

 Мы обнялись и говорили друг другу на ухо.

– Было много народу. У Михаила сразу купили. Представляешь? Помнишь «Волнение Балтики»?

– Помню. Это прекрасная картина. Странно, что ее раньше не заметили.

– Да, он талантлив, бесспорно. А мне, вероятно, будет заказ.