- Женщина без живота как квартира без мебели, - отрезала подруга.

- Ага, то есть бежать от минималистов и заигрывать с теми, кто заставил свою пещеру гарнитуром из Чехословакии. Среди своих шкафов он мою тумбу, - я шлепнула себя по месту, где раньше было пузико, - не заметит.

- Ян, ты на корпоратив идешь или в притон разврата?

- Если корпоратив не закончился массовой оргией, то бюджет слит зря!

Анфиса демонстративно закатила глаза к потолку и прошлась до оставленной на кресле сумки. Я залюбовалась ее походкой хищной кошки – вот с кого надо было брать пример и на кого равняться. Если будут еще такие маскарады, переоденусь в Фису.

- Держи, - подруга протянула мне красивый флакон из непрозрачного стекла.

Я распылила духи в воздухе, и меня окружило облако едкой сладкой дряни, от которой засаднило в горле. Показалось, что меня перенесло в будуар чьей-то бабушки, которая слишком злоупотребляет старой пудрой, каплями от сердца и кошачьим кормом. И если в первые моменты у меня лишь кружилась голова от обилия сложных нот и оттенков, то через минуту, когда запах «осел», меня просто затошнило.

- Какая гадость, Фиса! Боже, что это такое вообще?!

- Лимитированная коллекция, нишевый аромат, - обиделась она.

- Вот пусть себе в нише и лежит, сюда зачем притащила? Слушай, спасибо, конечно, но это, наверное, слишком изысканно для меня, я лучше свои возьму.

- "Свои" это какие? 

- Страничкой из каталога Эйвон потрусь, как в школе, помнишь? – съязвила ей в ответ и открыла ящик комода. Там был подаренный на Новый Год нежно-розовый пузырек Диор. Ничего особенного, едва уловимый аромат фрезий. Очень банально, но Олегу нравилось.

От этой мысли уголки губ непроизвольно поехали вниз. Олегу и шпроты в масле нравились, но это не значит, что я должна есть гадость с мужем за компанию. И тем более не значит, что нужно потакать его желаниям и кормить пищевыми извращениями, пока поджелудочная не крякнет.

Ощутив, как от слез стало покалывать горло, я задрала лицо вверх: если испорчу макияж, Анфиса меня убьет. Дышать глубоко и ровно. Не думать об Олеге, фрезиях и том, как радовалась, распаковывая праздничную коробку. И о том, как Миша полночи смотрел салют, а потом не мог проснуться, и подарки под елкой провалялись аж до второго числа. Мы много смеялись, играли в настолки, ездили по городу поздравить друзей и родственников. Как я буду отмечать этот праздник, думать не хотелось. Не сегодня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кажется, все было готово. На прощанье я в последний раз посмотрела в зеркало. Женщина в отражении была красивой. Но главное – это была я, так я себя ощущала и так хотела выглядеть.

- Сейчас я оделась для себя, Анфиса, - наконец произнесла вслух, любуюсь новой, обольстительно прекрасной Яной, с которой мне только предстоит познакомиться, - не для Олега. А для себя.

- Ну, пусть так, - философски кивнула подруга. – Вызывай уже такси, а то никогда не уедешь. Скажи, где висит пальто, я подам.

Так. Я моргнула. По мультяшному длинные наклеенные на веки ресницы тяжело опустились вниз. Блестящие алые губы сжались в куриную гузку, а вся моя статная фигура как-то тоскливо скрючилась в букву «зю». Это была засада. Получается, из приличной верхней одежды у меня  был совершенно неприличный синтепоновый пуховик цвета жабы. А я как бы не Царевной-лягушкой нарядилась, так что образ не складывался.

- Вот же хрен садовый, - прошептала я и подняла на Анфису полные скорби глаза, - а мне нечего надеть.

- Сюда бы подошла шубка, - почесала затылок подруга.

- Ну, разумеется. Норковая. В следующий раз непременно подготовлюсь, а сегодня-то что делать?! Скажи, я могу так поехать? – Я с надеждой включила телефон: приложение показывало 13 градусов тепла. Для «так» холодновато. С другой стороны, если на машине до ресторана и обратно, то на улице я буду не дольше пары минут.

- Не пущу, - упрямо покачала головой Анфиса, - почки застудишь, лекарства дорогие, а тебе еще долг за платье отдавать.

- Логично. Но и в пуховике не поеду, лучше уж дома остаться.

Она попыхтела пару минут, широко раздувая ноздри, и, наконец, сдалась:

- Ладно. Но возьми хоть какую-то кофту, оставишь  там в гардеробной, потом наденешь. Ночью будет холодно.

Я смиренно поплелась к шкафу и замерла, выбирая между кашемировым свитером и толстовкой.

- Бери свитер, - наставительно сказала подруга, - он сюда больше подходит.

И это было правдой. Его хоть как-то можно было вписать по стилю. А вот толстовка... мягонькая, бархатная, делала меня похожей на обезьянку, как любил повторять Миша. Я провела рукой по пушистой ткани и задумалась. Свитер новый, с этикеткой. Кофта застала еще августовский путч в 90-х и от частых стирок из черной превратилась в темно-серую. Кажется, именно ее я надела в свой первый рабочий день в Мельнице.

Рука потянулась к толстовке.

- Неправильный ответ, - сжала губы Фиса.

- А мне все нравится, даже в образе дивы Мулен Руж я остаюсь собой. Некоторые вещи неискоренимы.

Она пожала плечами и вышла в коридор, чтобы проводить меня.

Дети, услышав наши голоса и то, как хлопнула дверь, выбежали навстречу.

- Мама, - восхищенно сказала Варя, - ты принцесса! Ты красивая, как королева. Я тоже буду принцессой, правда, мамочка?

- Ты уже, - рискуя сверзиться с каблуков на пол, я все-таки подняла дочь и поцеловала ее в макушку. - Миш, а тебе как?

- Нормально, - серьезно ответил сын, - выглядишь как всегда, только чуть лучше.Мне нравится.

- Лаконичный ответ. И очень мужской.

Уже на пороге меня окрикнула Анфиса. Подошла и поправила мне прическу. Рука задержалась на  платье, будто она все еще раздумывала, стоит ли меня отпускать. Судя по тревожно бегавшим глазам, подруга хотела сказать что-то важное.

- Анфис, спасибо тебе. - Внизу ждало такси, я торопилась.

- Ага, - сдулась Фиса. Взгляд ее остановился на моих алых губах и замер, будто остекленев. - Ян, ты это, не наделай глупостей, ладно?

- Разумеется, - нарочито бодро ответила ей и шагнула в подъезд. Вперед, подальше от дома – навстречу страшным, непоправимым и таким желанным глупостям!

***

Эволюции эволюциями,

но внутри мы те же животные...

Зверополис

Было холодно. Я бы с радостью закуталась в болотный пуховик по колено и квакнула пару раз для закрепления эффекта, да поздно. Выходя из дома, думала я не головой, а прической. Волосы не мерзнут, им по барабану, что творится со всем организмом в целом.

До ресторанной арки оставалось не больше десяти метров. Я шла медленно, едва переставляя ноги, чтобы не рухнуть носом в октябрьскую жижу на глазах коллег. Подумав о них, с удивлением отметила пустой ресторанный дворик, за исключением грузной, легко узнаваемой фигуры Брикс на крыльце. Засмотрелась на любимую кадровичку и проворонила дыру в асфальте. Нос туфли аппетитно чавкнул при следующем шаге: я наступила в лужу и тотчас ощутила, как намокли мои пальцы. Ну чистое «ква».

Обходя грязевые островки, как Пакман препятствия, я, наконец, дошла до ворот и улыбнулась коллеге.

Все подбородки Брикс подмигнули мне в ответ. Выглядела она феноменально. То есть никак. И именно это потрясло меня больше всего: привычная прическа каскад, платье по колено, ярко-подведенные глаза и «мужская» сигарета, зажатая в пухлых пальцах.

- А вы без костюма, - заметила я. В тот момент ощущала себя последней дурой. Если никто не прислушался к рекомендациям по дресс-коду, то я буду выглядеть, как единственная незамужняя подруга на свадьбе: перья, стразы, дым-машина за спиной и сигнальные огни из подмышек. Захотелось натянуть на себя толстовку, обняться с тазиком оливье и грустить весь вечер под Меладзе.

- Отчего же, вот мой костюм. Чпоньк, - и быстрым движением Елена Павловна стянула пиратскую повязку с макушки на глаз. - На абордаж!