— Вот это вляпалась… — пробормотала я и выдернула пробку из ванной, принимать которую уже расхотелось.
Так вот, почему Виктор так категорично высказался против свадьбы на морском побережье. Он боится, что невеста сбежит из-под венца, даже несмотря на шантаж. Вот это любовь… Зачем же ему так сильно понадобилась Мариинна?
Исполнившись тяжелыми мыслями, я быстро ополоснулась в душе и долго ворочалась в кровати в тщетных попытках уснуть. В конечном итоге, психанула и пошла на кухню. Обшарив все тумбы, я достала то, что искала — бутылку с турмалиновой водой. Я давно не злоупотребляла ее дурманящими свойствами — еще со времен моей учебы в академии — но после сегодняшнего дня рука сама потянулась в сторону голубоватого пойла. После нескольких глотков я тут же почувствовала легкое головокружение — все-таки давненько я не пила ее. Виляя на поворотах, я кое-как добралась до спальни. Голова сама упала на подушку. Мысли исчезли, и в голове воцарилась пьянящая тишина. После этого я вырубилась и проспала, как убитая, до самого утра.
***
На следующий день, с трудом отодрав себя от кровати, я собралась на работу. Похоже, сонное зелье в моем приготовлении — было не самым лучшим решением. Голова гудела. Мой разум снова погрузился в хор неумолкающих голосов-мыслей. Казалось, что теперь их стало еще больше — пришли те, которых я прогнала вчера турмалиновой водой, притащив вместе с собой друзей и подруг. И теперь в моей голове проходил парад или фестиваль надоедливых несмолкающих мыслишек.
— Агата, да на вас же лица нет! Что случилось? — взволнованно всплеснула руками Полева, тут же забыв, что собиралась вообще-то бранить меня за опоздание.
— Вчера был очень трудный день, Поля… Я встретила одного знакомого… из прошлого. Он не на шутку напугал меня.
— Но все ведь хорошо же? Да?
— Надеюсь, что да. Все будет хорошо, Полева, — я ласково улыбнулась мавке, которая заметно занервничала. — А вот у нашей невесты Мариинны — вряд ли все будет хорошо, если свадьба состоится…
Я рассказала Полеве все, что случилось со мной вчера и про наш разговор с принцессой-нереидой. Мавка внимательно слушала меня, не перебивая, лишь охая и качая головой время от времени. Она беспокоилась за меня и не хотела, чтобы я вмешивалась.
Мне оставалось лишь успокаивать ее… Я и сама пока мало что понимала. Проклятая турмалинова вода…
Я пришла в относительную норму только к обеду. И, прояснив разум, первым делом связалась с Виктором, набрав номер, указанный на его визитке, чтобы попросить о встрече.
— Слушаю вас, Агата, — промурчал сладковатый мужской голос в трубку.
— Виктор, церемония уже скоро, а мы не обсудили некоторые ключевые моменты. Я бы хотела встретиться с вами и обязательно с Мариинной в любое удобное время, — выпалила я заготовленную фразу, желая проверить, как он объяснит отсутствие невесты.
— Конечно. Как на счет обеда сегодня? Ресторан «Камелия» знаете? Только боюсь, Мариночка не сможет прийти. Она неважно себя чувствует.
— Может, тогда перенесем нашу встречу? Все-таки хотелось бы знать и ее мнение. Это ведь церемония. Какая невеста не захочет лично все устроить?
— Эмм… Не переживайте. Я передам ей все до мелочей. До встречи.
Виктор быстро завершил разговор, положив трубку, а я нервно покусывала нижнюю губу.
Похоже, все, что сказала принцесса-нереида было правдой. Королева Понт-Эвксинская, скорее всего, в сговоре с Виктором, ведь он — гораздо более выгодная партия для ее дочери, чем простая речная наяда. Мариинну специально не допускают к подготовке свадьбы, опасаясь, что она предпримет попытку попросить у кого-то помощи. Например, у меня, как у человека незаинтересованного. Нереида сильно рисковала, выйдя на связь со мной, ведь я могла не просто отказать ей, но и навредить, сообщив родным. Но я, конечно же, так не сделаю.
Полёва прервала мои размышления.
— Если вы сорвете эту свадьбу, нам больше не видать заказов в магическом мире, — резонно отметила она.
— Да, я понимаю, Поля. Но разве тебе не жаль Мариинну? И ее жениха?
— Жаль… Но лучше вам не лезть в это, Агата Константиновна…
— Ты не понимаешь, Поля. Тебя ведь не предавала семья. Мариинна имеет право сама решать, ведь это ее жизнь!
Полёва посмотрела на меня с сочувствием и кивнула. Она знала, насколько мне знакомо это чувство, когда семейные узы становятся кандалами, обрекая тебя проживать жизнь, которую ты не хочешь….
— И зачем только нереида понадобилась колдуну? Он мог бы любую красавицу-ведьму заполучить в невесты, и этот союз был бы гармоничным. Но нереида и земной колдун… Это совсем неестественно, — размышляла мавка.
— Любую, да не любую… Я бы в его сторону и не глянула…
— Я не о вас, Агата Константиновна, что вы!? Но многие точно мечтали бы оказаться на месте нереиды. Он богат, влиятелен и в магическом, и в человеческом мире, не уродлив, в конце концов…
— Не ты ли одна из этих «многих»? — иронично сгримасничала я, перебив мавку.
— Тьфу на вас! Да он и не глянул бы в мою сторону. А вот с вас — глаз не сводил, когда был здесь… А что я? Старая жалкая мавка без леса… Кому я нужна?
Мне вдруг стало неловко, и я погладила Полю по плечу.
— Ты не жалкая… Лес у тебя отняли. Это не твоя вина.
Полёва опустила дрожащие пушистые ресницы, с трудом сдерживая слезу. Мне стало еще больше жаль ее, и я поспешила прижать маленькую хрупкую мавку к себе, обняв ее изящные плечи покрепче.
Полёва хоть и давно очеловечилась, но свои корни помнила. И эта память отзывалась ей болью. Несколько сотен лет назад на месте мегаполиса простилалось дикое поле, перемежеванное лесами. Здесь буяли травы и дикие сады, а в лесах водилось мелкое зверье. Полёва жила в этих краях с многочисленными сестрами-мавками. Но когда осваивать эти земли пришли люди, мавки не сумели сохранить свой лес и поля, не смогли уберечь их от руки человека. Все подруги и родня давно покинули места, которые перестали быть дикими, уйдя кто в Полесье, кто в Закарпатские леса, а вот Поля так и не смогла оставить родной край. Осталась она жить с людьми, пополняя свою силу в людских садах и полях, а позже — в парках мегаполиса, выросшего на их месте. Конечно, Центральный парк Зеленограда, каким бы большим он ни был, — это не лес. Как бы Полёва не старалась, буять растительности в нем люди не дают, обвивая его со всех сторон удавками дорог, не давая сухим листьям удобрять землю, мешая разрастаться кустарникам и траве. Облик мавки заметно потускнел за это время, лицо покрылось мелкими морщинками, соломенные волосы потемнели, как пожухлая трава. Она стала выглядеть намного старше, утратив свое диковинное очарование и красоту вечной юности.
Родня позабыла о Полёве, а та и не старалась напоминать о себе, стесняясь своего нового облика.
Наверное, это одиночество и отстранённость от семьи и сблизили нас однажды. Встретив торговку с цветами в парке, предлагающую букеты влюбленным парам и тем самым зарабатывающую себе на жизнь среди людей, я сразу почувствовала в ней магию.
Аура ее была слабой, но все же окутывала мавку зеленоватым туманом, словно испариной в лесу после дождя. Ее цветы были взращены ею с любовью и заражали этим чувством людей, заставляя сиять глаза девушек и парней ярче. Это делало и ее счастливее. Я поняла, что хочу также, хочу делать кого-то счастливее, пусть даже и людей. Поняла, что я устала путешествовать по городам за несколько лет. Так я осталась в Зеленограде. Мы подружились с Полёвой. Тогда и родилась мысль о свадебном салоне. Как порядочная ведьма, я убедила ближайший банк (а ментальная магия уж очень убедительна!) выдать мне заем на самых выгодных условиях, и вот теперь могу с гордостью именоваться хозяйкой собственного дела. А Полева стала мне больше, чем партнером и помощницей за эти годы. Она стала мне семьей.
Успокоив немного старую мавку, я принялась готовиться к обеду с колдуном, отправившись на просторы интернета.
Имя Виктора Вознесенского, владельца крупного деревообрабатывающего холдинга, пестрело в заголовках десятков интернет-изданий, а последние новости о его предстоящей свадьбе на простой непубличной девушке «из народа» — уроженке Крыма Марине Эвксинской — облетели всю светскую хронику.
