10 июня 2018 Адажио Томазо Альбинони Мир, юный и прекрасный, Мир, радостный и разный, Там, в солнечной дали, Там, на краю земли, Ждёт, радужно лучась, Не нас. Мы — только на мгновенье, Мы — только отраженье, Он — музыка времён, Он — вечен и влюблён, Он — жребий наш земной Иной. Знают его глубину Глаза мадонн, Глаза детей, что забыли войну, И глаза тех солдат, Что из камня глядят. Мир доброго единства, Мир счастья материнства, Мир звёздной высоты, Мир утренней мечты Льёт к нам сквозь тучи лет Свой чистый свет. 1979
Адвокаты дьявола Благословляющие зло, Кипящие в фальшивом раже… В аду б им больше повезло: Они самих злодеев гаже. Соцсети язвами пестрят: Там весь потенциал психушкин Всё льёт и льёт словесный яд, В вас целясь, Лермонтов и Пушкин! И тащат грязное бельё — Измены, проигрыш в картишки И в вечность мнение своё Втыкают пальцем, как мартышки. У них особый интерес Пинать и пачкать исполинов, И вот уж обелён Дантес И прав обиженный Мартынов! Слегка жалеют Анну Керн, Сушкову жалуют тем паче… А может ли иначе — чернь? А разве может грязь — иначе? Вороны грают над жнивьём И шлют сентенции в запале… Мы без Дантеса проживём, А вот без Пушкина — едва ли. Да, были всякие грешки И у великих — что за диво! Позёра вывалят в смешки, За юбкой ринутся игриво. А чернь оправдывает месть, А чернь орёт убийцам: «Браво!» У черни подлость — это честь, У черни трусость — это право. Поэт — должник и дуэлист, Весь в рифмах, в песнях, в письмах, в вёрстах, Но — не убил, но сердцем — чист, И помнит небо выстрел в воздух. 19 января 2021 Азбука бытия Странное это счастье — Знать, как цветут цветы, Видеть земное небо, Полное высоты. Сколько б ни жил на свете, Трудно привыкнуть мне К млечно-зелёной роще В зыбком рассветном сне. К нежной купели взгляда, Где крещена любовь, К песне в твоей улыбке Не подберу я слов. И, не успев привыкнуть, Так и сойду во тьму, Где не доступны звёзды Гаснущему уму. Знаю светло и горько: Смертна душа моя, И тороплюсь учиться Азбуке бытия. 1987 Азъ воздамъ! Демагоги были не боги, Демагоги сделали ноги, Кое-кто — на «матросский» матрас. Демократы латают заплаты. Эх, ребята! Мы все виноваты, Невиновного нет среди нас. О зарплате кричим без расплаты, Все одним заклинаньем закляты, И один уготован нам час. Невиновных забили Гулагом, Невиновные спят по оврагам, За вины небытьём заплатив. Мы не верим истлевшим бумагам, Смотрим в рот иностранным парнягам, В зарубежный уйдя детектив. Путь особый знаком бедолагам — Под трехцветным развёрнутым флагом Топать в пропасть ускоренным шагом, Напевая избитый мотив. А за мщеньем последует мщенье, — Никому не воздастся прощенье За преступность деяний и дум. За беспамятство, за поношенье, За холодную ложь отреченья, За программный и дьявольский ум. Но святое молю провиденье: «Палача да постигнет сомненье! За вселенское самосожженье Ты прости нас, отец Аввакум!» 16 февраля 1992 Анафема неопределённой группе лиц Анафема вам, совкорылым, Чьи отпрыски сплошь распальцованны, Вам, ада безумным творилам, Возведшим себя в Гогенцоллерны; Клянущим весь свет и свободу, Немытым холопством кичащимся, Живущим владыкам в угоду И в пропасть на бумерах мчащимся; Вам, цену задравшим до края щам, Играющим силами атома, Сажающим и убивающим Во имя сословия ватного; Вам, павшим с экрана и сцены, Погрязшим в чиновном ничтожестве, Продавшим огонь Мельпомены За блага, в их блеске и множестве; Вам, пеннопузырную мыльность Пускающим в мозг в телестёбище, Вам, с возгласами про стабильность Страну превращающим в стойбище; Кликушам проплаченным вашим, Забившим эфир злыми криками, Гранит вурдалака устлавшим Не зеков костьми, а гвоздиками; Кивающим кланам и мафиям И ныне и присно — анафема! |
